Ярость феникса
Шрифт:
– И это он? – спросила А На.
– Откуда тебе знать? – осведомился Ник. – Может, его имя такое же распространенное в Ксие, как мое и А Ны здесь.
– Но во дворце императора родился лишь один, - сказал Дин. – От наложницы императора.
Чэнь Юн побледнел. Ник и А На, раскрыв рты, смотрели на дядю.
– Кто тебя вырастил, Чэнь Юн? – спросил Дин.
– Меня приняли в семье Ли, - он запинался.
Дин потер руками глаза.
– И ты знаешь, что родился во дворце? И был оттуда вынесен?
– Да.
–
Аи Линг сдержала слезы, подумав об отце, она скучала. Она пожала ладонь Чэнь Юна, и он на миг сжал ее, а потом отпустил.
– Прошлой осенью господин Вэнь рассказал мне свою историю.
– Твою историю, Чэнь Юн, - глаза господина Дина сияли. – Он назвал имя твоего отца?
Чэнь Юн кивнул.
– Скажите, - прошептал он.
– Вай Сен, - ответил Дин. – Такое имя дал мне император в Ксие.
Чэнь Юн согнулся, закрыв лицо руками.
– Чэнь Юн. Сын мой. Прости меня. Я должен был вернуться за тобой, - голос Дина был тихим. – Я писал господину Вэню много раз, но не получал ответ. Я уже думал о худшем.
Чэнь Юн не поднял голову, она не видела его лица, но знала, что он сдерживает слезы.
Дин приблизился к нему, запнувшись. А На и Ник бросились к нему, но он отогнал их взмахом руки. Он опустился на колени перед сыном и коснулся его плеча.
– Твоя мать была прекрасной, - сказал он на ксианском. – Я любил ее.
Чэнь Юн посмотрел на отца.
– Моя родная мать умерла, господин Дин.
Ее отравил Чжун Йе.
Дин не сразу взял себя в руки.
– Я не имею права теперь просить тебя называть меня отцом, но зови меня просто Дин, - он схватился за плечо Чэнь Юн. – Скажи, - господин Дин немного повернулся. – Как он выглядит, А На?
Молодая женщина разглядывала Чэнь Юна, и Аи Линг ощутила его шок. Он не понял, что его отец был почти слеп.
– Он очень красивый, дядя. Широкий лоб и строгая челюсть, как у тебя, - она склонила голову и поджала губы. Аи Линг понимала, что ей нравится его внешность. – Но… он немного отличается.
– У него темные волосы, - уверенно сказал господин Дин.
– Почти как перья ворона.
– Как у твоей мамы… - Дин не смог продолжить.
Чэнь Юн встал и отвел его под локоть к креслу у камина. Господин Дин улыбался ему сквозь слезы.
– А На, покажи гостям из комнаты, пожалуйста.
Она элегантно поднялась, расправила юбку и поклонилась ему.
– Конечно, дядя.
– Чэнь Юн. Прошу, останься. У тебя так же много вопросов, как и у меня, - он кивнул на соседнее кресло, где до этого сидела А На.
Чэнь Юн сел, взглянув на Аи Линг, собравшуюся уходить. Она кивнула и улыбнулась.
И он смог выдавить слабую улыбку в ответ.
Солнце еще только выглядывало из-за горизонта, а Чжун Йе шел в кабинет Йокана. И чем ближе он был, тем тяжелее был идти. Летнее утро было еще прохладным. Но его ладони
Он вошел без стука, они давно оставили формальности. Йокан сидел за столом из черного дерева, что-то измельчая в черной ступке. Пахло имбирем.
– Ты рано, - сказал Йокан.
– Я могу уйти, - Чжун Йе еще не переступил порог.
– Нет, нет. Садись.
Чжун Йе опустил на стол книги и записи, вытер ладони об одежду.
– У тебя есть вопросы перед началом? – спросил Йокан. Чжун Йе покачал головой, и алхимик продолжил. – Я хочу, чтобы ты сегодня приготовил зелье, - он встал и бросил в стеклянный сосуд травы, что до этого измельчал.
Чжун Йе принялся собирать ингредиенты для зелья по всей комнате. Йокан поставил на стол бронзовую чашу.
– Корень императрицы можешь съесть даже за час до ритуала, - он нарезал тонкими ломтиками третий корешок, нежный аромат разлился в воздухе.
Чжун Йе словно пробирался по грязи. Он медленно смешивал ингредиенты. Йокан протянул ему листок.
– Зачитай этой вслух. Повторяй за мной, понятно?
Как мог иностранец написать заклинание на ксианском без его помощи?
– Зажги зелье, - сказал Йокан.
Он делал все, что было сказано, зелье вспыхнуло, повалил густой дым. Он съел корень. В этот раз ощущения отличались, ведь ран на нем не было. Обострились все чувства, цвета стали ярче, звуки – громче. Сила корня пульсировала в нем, сердце колотилось, как барабан.
– Стража! – крикнул Йокан.
Дверь распахнулась, Чжун Йе испытал чувство дежавю, ведь опять ввели узника, страж толкнул его на пол, другие фыркали в дверях.
Узник отскочил от Йокана и умоляюще посмотрел на Чжуна Йе.
– Господин! Пощадите! Я лишь крал еду для голодающей семьи. Лишь мешок риса! – он ударился лбом об пол.
– Хватит! – Йокан вытащил флакон с зеленой жидкостью. Глаза узника расширились, Чжуну Йе стало плохо.
Йокан фыркнул.
– Меньше мягкости, Чжун, - страж заставил узника поднять голову. Йокан откупорил флакон, схватил рукой лицо узника и влил жидкость в его рот. – Это не больно, – он кивнул Чжуну Йе. – Давай. Помни о соглашении.
Чжун Йе рухнул на колени и прижал пальцы к вискам мужчины, а тот извивался. Йокан начал читать, Чжун Йе повторял слова за ним, горло пересохло, он говорил хрипло.
Пальцам стало тепло, жар становился все сильнее, пока он не вытянул из тела узника умирающую душу. Серебристый дух кружил в воздухе. Красивый. Он смотрел на дух, и слова, что он повторял, зазвучали громче и быстрее.
Душа превратилась в поток и устремилась к губам Чжуна Йе, а оттуда – в его горло. Он вскрикнул. Жар начался в солнечном сплетении, волнами направился к сердцу, а потом – вниз. Он рухнул на пол, приятно содрогаясь, а хладный труп лежал рядом с ним.