Яшмовая трость
Шрифт:
На гладких изразцах переплелся кизил,
К лампадам гаснущим я б поднял взор без страха
И ждал, пока меня не кликнет Азраил;
У голубой струи прозрачного бассейна
Свершал бы я намаз, как правой веры сын,
К мозаике ковра припав благоговейно,
Как только в час зари заплачет муэдзин;
Средь звездной тишины, вдоль Золотого Рога
Скользил бы мой каик, таинственен и тих;
И лучшая жена, закутанная строго,
Дарила
Так жил бы я в саду у тихого фонтана,
Вдыхая свежесть роз и запах табака,
Под властью старого и мудрого Султана,
Чьим звучным именем наполнены века.
И в тесноте могил, где льет луна сиянье,
Где темный кипарис в бассейне отражен,
Мне б пели соловьи, а горлиц воркованье
Баюкало бы мой невозмутимый сон.
Ах, что вся эта жизнь, когда воображенье
Мне может подарить желанный час, страну,
Где всё, чем грезил я, встает в одно мгновенье
Подобно яркому и сбывшемуся сну!
И сквозь чужой Стамбул, сквозь пыльный сад Босфора,
Вновь мусульманских стран мне слышится привет,
Где движут тень свою, достойно и нескоро,
Полночный кипарис и лунный минарет!
*ГОРОДОК ВО ФРАНЦИИ
Я выхожу с зарей туда, к полям пшеницы...
Как звонок тротуар и как смеется день!
Как солнце юное ласкает черепицы
И за оградами безумствует сирень!
Вдоль обомшелых стен, под свежею листвою,
Шагам моим легко ответствует земля;
Дорога белая, кончая с мостовою,
Выводит за город, в шумящие поля.
И вот я на холме, откуда так просторно,
Весь в солнечных лучах, почти у самых ног,
Разлегся маленький, простой, в тени узорной
Своих садов и крыш — родимый городок.
Он подо мною весь. Река бежать ленится
И дважды под мосты скрывается во мглу,
А липы площади стары, как черепица
Собора, средь домов вознесшего иглу.
В прозрачном воздухе, что весел, свеж и молод,
Неясный долгий шум доходит до ушей.
То слышится валек, то бьет кузнечный молот,
То, острый и живой, щебечет смех детей...
Преданья этих мест глубокой тьмой покрыты,
И как бы ты его ни восхвалял, любя,
Мой тихий городок, ничем не знаменитый,
Невзрачен и похож на самого себя.
Такой же, как и все собратья по долине,
Среди полей и рощ в краю холмистом он
На карте Франции означил только имя —
Одно из милых нам, но небольших имен;
И
Среди его холмов, покуда меркнет день
И солнце клонится в лесистые отроги,
И вязы вдоль шоссе кладут косую тень
Когда подходит ночь, стирая очертанья,
И звонко в такт шагам ответствует земля,
И шлюзов городских доносится журчанье,
И ветер вдоль реки шевелит тополя,
Когда я, утомлен своей прогулкой длинной,
Спускаюсь к городу, где в первом же окне
Сквозь тюлевый туман тоскою керосинной
Домашний огонек уже мигает мне, —
Я тороплю шаги по улицам предместья,
И трость моя смелей в ночные плиты бьет
И нежно родина, с которою мы вместе,
Как мать или сестра, мне руку подает.
VII
*К ПОРТРЕТУ
Когда на свежий холст художник знаменитый
Пастелью перенес прелестные черты,
Вы были в возрасте, перед которым скрыты
И тайны темные, и холод пустоты.
На ваших локонах, осеребренных пудрой,
Приколот был чепец, чей голубой атлас,
Как символ юности, своей расцветкой мудрой
Счастливый ясный день предсказывал для вас;
Ваш рот, улыбка глаз, девичих щек цветенье,
Где легкий след румян отметила пастель,
Хранят невинности и тайны выраженье,
Как утренней росой обрызганный апрель
Недолго вы цвели. Ударил гром, зарницы
Испепелили цвет, рассеявшийся в прах!
Из жизни вы ушли почти отроковицей,
Оставив нежный след в семейных дневниках.
Шли годы. В комнате беспечного студента,
Такой задумчивый и непонятный мне,
Пыля свой нежный лик, и кринолин, и ленты, —
Поблекший ваш портрет томился на стене;
И лишь когда в душе нашли свой отклик струны
Пристрастия к вещам, которых больше нет,
Сумел я полюбить, мечтательный и юный,
Сквозь дымку времени дошедший к нам привет;
Пред тусклым зеркалом, где ваше отраженье
Свою улыбку длит, исполненную грез,
Теперь кладу и я в порыве восхищенья
Душистый, нежный дар — одну из белых роз,
Что в замках Артуа срывали вы когда-то
В свои шестнадцать лет, когда цвела весна,
При короле Луи, в великий век заката
Прелестной девушкой, сошедшей с полотна.
*МАДРИГАЛ
Пойдем послушать фонтаны