Яшмовая трость

де Ренье Анри

В куртины, в сквозной простор;

Версаль, уже стеклянный,

Столица мертвых озер.

Каскад, лучами согретый,

Живит королевский сад.

Прекрасны эти боскеты,

Забытый приют Дриад!

Но мне милей, чем озера,

Прозрачные до дна,

То зеркало, в котором

Сейчас ты отражена.

IX

*СТРОФЫ

В ваш облик — нежный, чистый, ясный —

Я

вглядывался столько раз,

Что мне запомнился прекрасный

Пейзаж — в разрезе рта и глаз;

Я знаю вас и обнаженной,

И скрытой в радостных шелках,

Над светлым зеркалом склоненной

Или простертой на коврах;

И ведомо очарованье

Мне тела вашего, когда

Оно трепещет от желанья,

От нежности или стыда;

А вашей кожи запах нежный

И кос развитых аромат

Благоуханьем, вечно свежим,

Воспоминания хранят.

Слова поэмы знаменитой —

Вот чем для всех ваш облик стал;

Но ритм ее, в душе сокрытый,

Еще никто не прочитал.

И если бы искать сравненья,

Пришлось бы вспомнить те цветы,

Чьих нежных лепестков паденье

Я чувствую средь темноты.

*ПЕСНЯ

О, да, унылой и бесплодной

Мне кажется земля, когда

Нет легкого на ней следа

Твоей походки благородной!

И разве мог бы я найти

Что лучше для палящей жажды

Ручья, к которому однажды

Сама склонилась ты в пути?

Цветок, который вдохновляет

Мне сердце издавна, во всем

Твой рот, раскрытый лепестком,

Таинственно напоминает;

И море в тучах грозовых

Мне потому роднее стало,

Что и оно берет начало

От синевы зрачков твоих.

*<ОДЕЛЕТТА> (Храню я зеркало, которое влюбленно…)

Храню я зеркало, которое влюбленно

Пленило Вас,

Когда в его стекле Вы стали обнаженной

В июльский час.

Унылый сон воды, стремящейся к покою,

Уставшей течь,

Когда-то оживлен был свежей красотою

Прелестных плеч.

И вот, как зеркало, душа в своем страданьи

В тумане лет

От Вашей юности хранит воспоминанья —

Нетленный след...

Из книги ЗЕРКАЛО ЧАСОВ

(Le Miroir des Heures)

1910

Из цикла ЗЕРКАЛО ЧАСОВ

<МОРСКАЯ ВЕНЕЦИЯ>

Других пусть радуют прекрасные закаты,

Что память золотят,

Триумфы, радости

и песни, и кантаты,

Всех наслаждений ряд:

Мне у дверей поет волна, come ucello [7]

Как тихий ропот струн,

И в черной гондоле поеду я в Торчелло

По мертвости лагун,

И буду вечером, в час лунного восхода,

7

Как птица (ит.).

Дышать я всей душой

Желанным запахом соленых вод и йода

Венеции морской.

ПЛЕННЫЙ ШАХ

Я — шах, но все мои владенья в этом мире

Листок, где нарисован я.

Они, как видите, увы, едва ли шире

Намного, чем ладонь моя.

Я, любовавшийся денницей золотою

С террас двухсот моих дворцов,

Куда бы я ни шел, влачивший за собою

Толпу угодливых льстецов,

Отныне обречен томиться в заточеньи,

Замкнут навеки в книжный лист,

Где рамкой окружил мое изображенье

Иранский миниатюрист.

Но не смутит меня, не знающего страха

Ни пред Судьбой, враждебной мне,

Ни пред убийственным бесстрастием Аллаха,

Изгнанье в дальней стороне,

Пока бумажных стен своей темницы тесной

Я — благородный властелин,

И, в мой тюрбан вкраплен, горит звездой чудесной

На шелке пурпурный рубин,

Пока гарцую я на жеребце кауром,

И сокол в пестром клобучке,

Нахохлившись, застыл в оцепененьи хмуром,

Как прежде, на моей руке,

Пока кривой кинжал, в тугие вложен ножны,

За поясом моим торчит,

Пока к индийскому седлу, мой друг надежный,

Еще подвешен круглый щит,

Пока видениям доверившись спокойным,

Я проезжаю свежий луг,

И всходит в небесах над кипарисом стройным

Луны упавший навзничь лук,

Пока, с моим конем коня пуская в ногу,

Подруга нежная моя

В ночном безмолвии внимает всю дорогу

Печальным трелям соловья,

И, высказать свою любовь не смея прямо,

Слегка склоняется ко мне,

Строфу Саади иль Омара Хаияма

Нашептывая в полусне!

Из цикла НА ПОЛЯХ ШЕКСПИРА

Г-же Шомей

АНТОНИЙ И КЛЕОПАТРА

Сегодня вечером я видел, как умирала Клеопатра! Я видел,

Как Нильский аспид ужалил грудь ее и голое плечо