Явка в Копенгагене: Записки нелегала
Шрифт:
Вот почему мой намечавшийся (внезапный для спецслужб) отъезд в Чили вызвал такой переполох и они решили, что мы что-то заподозрили, и расценили мой отъезд в Чили как преддверие того, что проделали Т. и Г., когда заметили, что по их следу идет контрразведка. Предатель, очевидно, обратил их внимание на то, что квалификация наша достаточно высока, чтобы не заметить слежку, как бы искусно она пи велась.
Короче говоря, они решили не рисковать и провести арест в расчете на то, что можно будет оказывать давление через детей и жену. А тем временем… Необходимо постараться утаить все, что можно: адреса, явки, факт обучения в разведшколе, объекты и конспиративные
Учитывая, что допросы будут повторяться, указывать одни и те же фамилии товарищей, с которыми я учился в институте (все фамилии мною были даны подлинные, только принадлежали они моим товарищам не по разведке, а по семилетке и по средней школе, где я учился).
А тем временем…
Рассказ «Весты»
Наступил довольно прохладный октябрьский вечер. Маленькая уже спала. Старшая играла в куклы. Приняв очередную шифровку из Центра, мы после ужина собирались ее расшифровать. Пленку вместе с приемником положили на дно шкафа. Я накрывала на стол. «Вест» собирался было пойти в ванную, как вдруг позвонили из подъезда по домофону и спросили Гонсалеса. «У нас вроде такого нет», — задумчиво сказал «Вест» и вышел на балкон.
На улице тускло светил фонарь. С высоты пятого этажа просматривалась вся улица. Ничего необычного. Там и сям вдоль улицы стояли машины. Вот медленно проехал джип с полицейскими и завернул за угол. «Ну, это обычное патрулирование, поскольку рядом резиденция президента», — подумала я. Но, как выяснилось позже, это было не просто обычное патрулирование. Нам впоследствии стало известно от охранявших нас сотрудников СИДЭ, что полицейский патруль был вызван охраной президента, которой сообщили о подозрительном скоплении машин с людьми неподалеку от президентской резиденции. За углом, уже вне поля нашего зрения, люди в штатском, выйдя из машины, предложили полицейским убраться из переулка и продолжать заниматься своим делом. Мыс балкона видели лишь, как джип выехал обратно из переулка и так же медленно двинулся дальше по улице. Понаблюдав еще немного за улицей и не обнаружив ничего необычного, я пошла укладывать старшую дочь, а «Вест» пошел в ванную.
Минут через двадцать в дверь позвонили.
— Кто там?
— Это я, Мигель, ваш дворник, сеньора. У меня к вам срочное дело. Откройте. Я вам все объясню.
Голос действительно принадлежал дворнику. Он по разным поводам заглядывал к нам. Но едва я приоткрыла входную дверь, как она резко, одним ударом, распахнулась, отбросив меня к стене. В квартиру вломилась целая орава мужчин с оружием в руках, у одного, в полицейской форме, был даже автомат.
— Где муж? — спросил одни из них, приставив мне к виску пистолет.
— Там, — машинально сказала я, указав на ванную.
Меня грубо оттолкнули в сторону и по коридору бросились к ванной. Через несколько секунд потребовали одежду мужа. Затем его вытащили из ванной со связанными руками и привели в гостиную. Мы со старшей дочерью, прижавшись друг к другу, стояли, прислонясь к стене гостиной, и в оцепенении смотрели на все происходившее. А в квартиру все входили и входили люди. Их уже было, наверное, человек пятнадцать. Двое из них, судя по манерам и одежде, смахивали на иностранцев. Возможно, это были американцы.
— А что с сеньорой?! — крикнул кто-то вдогонку уходившим.
— Забирай их всех! — ответил из коридора тот, кто, очевидно, был старшим, хотя говорил он, как мне показалось, с акцентом, характерным для американцев.
— Как, всех? И детей тоже?! — спросил тот же голос.
— Я сказал — всех! Женщину и детей! Что туг непонятного? Привезете всех туда же!
«Что же они, до сих пор не знали, забирать меня с детьми или не забирать?» — подумала я.
— Будет исполнено, шеф.
— Оружие есть? — спросил старший из тех, кто остался, высокий, смуглолицый брюнет с тщательно ухоженными усами.
— Нет. откуда у нас оружие?
— Одевайте детей и собирайтесь. Поедете с нами.
— Куда это я с вами поеду в такое время? Да еще с детьми? Им спать надо.
— Молчать! Собирайтесь! Быстро!
— Пойду оденусь, — сказала я.
Юркнула в спальню и захлопнула дверь перед самым его носом, повернув ключ в замке.
— Сеньора, откройте! Откройте сейчас же! — он стал барабанить в дверь.
— Мне нужно переодеться! Вы что, не понимаете? Извольте подождать! Хамство какое!
Я кинулась к магнитофону, находившемуся в шкафу, сияла с него магнитофонную бобину с записью радиограммы. Засунув бобину под нижнюю одежду, я стала одеваться. В дверь непрерывно барабанили. Сейчас ее сломают.
А в гостиной за деревянной декоративной обшивкой хранился наш последний отчет Центру, фотокопия которого была позавчера передана через тайник. Дело в том, что однажды при проявлении пленка одного из отчетов была испорчена и нас попросили повторить отчет, а это около пятидесяти страниц текста! Поэтому мы не уничтожали оригинал, пока не получали подтверждение, что отчет прочитан. Подтверждение, как правило, приходило через сутки. Кроме того, в тайнике на кухне хранились 5000 долларов.
— Сеньора! Откройте немедленно! Иначе выломаем дверь! — бесновался брюнет с усиками. Но ломать дверь все-таки не решился, хотя дверь открылась бы от удара ногой. Я открыла дверь, и он ввалился в спальню, ошалело озираясь.
Я вышла и стала собирать детей. Маленькая уже проснулась и хныкала, старшая держалась мужественно и с достоинством в присутствии стольких чужих дядей. Как впоследствии выяснилось, она запомнила многие детали. Ведь ей уже было около шести лет. И многие годы ей приходилось потом объяснять, что мы были на Кубе, с нами произошло недоразумение и что дяди с револьверами забрели к нам по ошибке. Я одела детей и вышла в гостиную, когда в дверь позвонили. Вся попрятались в коридор, один стал за дверью, у всех оружие на изготовку. Одни из группы захвата широко распахнул дверь.
— Проходите, — сказал о, приветливо улыбаясь, держа пистолет за спиной.
Как только человек вошел, его тотчас окружили вооруженные люди и обыскали. Это был наш приятель Серхио, владелец турбюро, родственник нашего друга Игнасио. Он принес билет на самолет в Чили, ведь «Вест» должен был улететь на следующий день. Растерянная улыбка застыла на его круглом добром лице.
— Видишь, Серхио, какой тут у нас театр? — сказала я ошарашенному Серхио, молодому, но уже лысоватому парню. — Но все это недоразумение, скоро во всем разберутся и нас отпустят.