Яйцо грифона
Шрифт:
– Действуют!
– воскликнула она.
Она натянула шелковую рубашку и взволнованно зашагала взад и вперед, голая ниже пояса. Волосы на лобке были как язык белого пламени, а почти невидимая полоска мелких волосков тянулась к пупку и тенью лежала в сладких складках ее паха. Как ни устал Гюнтер, он снова желал ее. Усталое, опустошающее счастье.
– Ух!
– Она крепко поцеловала его, без намека на секс, и вызвала КУП.
– Вернуть все старые разработки. Мы возвращаем на работу затронутых. Изменить соответственно рабочее расписание.
– Выполняю указание.
– Как это влияет на долгосрочные перспективы? Программа несколько секунд помолчала, обрабатывая данные. Потом сказала:
– Вы готовы вступить в очень опасную стадию восстановления. Переход от высокостабильной ситуации с низкими ожиданиями к высоконестабильной ситуации с высокими ожиданиями. Праздность вскоре вызовет у незатронутых компонентов недовольство вашим управлением.
– Что произойдет, если я оставлю этот пост?
– Перспективы катастрофически ухудшатся. Екатерина склонила голову.
– Хорошо, какая из новых проблем вероятно окажется наиболее насущной?
– Незатронутые компоненты потребуют больше информации о войне на Земле. Они захотят немедленно организовать прием новостей.
– Я запросто могу наладить приемник, - вызвался Гюнтер.
– Дело нехитрое, только…
– Не смей!
– А? Почему нет?
– Попробую объяснить так, Гюнтер: какие две национальности у нас представлены больше всего?
– Ну, наверно, русские и… О!
– Вот именно. Думаю, пока лучше никому не знать наверняка, кто с кем воюет.
– Она обратилась к КУП: - Как мне реагировать?
– Пока положение не стабилизировалось, у вас остается единственный выход: отвлекать внимание. Занять их мысли другим. Выслеживать саботажников и организовать суды над военными преступниками.
– Исключено. Никакой охоты за ведьмами, никаких козлов отпущения, никаких трибуналов. Мы все в одной лодке.
КУП бесстрастно возразила:
– Насилие - левая рука всякого правительства. Неразумно отказываться от него, не обдумав как следует.
– Я не желаю это обсуждать.
– Хорошо. Если вы желаете отложить на время применение силы, вы могли бы начать поиски оружия, примененного в Бутстрэпе, чтобы дать выход свободной энергии. Обнаружить и идентифицировать его будет достаточно сложно, и для этого не обязательно кого-либо обвинять. При этом будет подразумеваться, что со временем возможно найти средство лечения, это повысит общий моральный уровень, не заставив вас прибегать к прямой лжи.
Устало, явно не в первый раз, она спросила:
– Надежды на их излечение нет никакой?
– Возможно все. Но при настоящем положении вещей такая вероятность исключена.
Екатерина прекратила разговор с КУП, мысленно отключив ПК, и вздохнула.
– Может быть, так и следует поступить. Разыграть поиски оружия. Пожалуй, из этого кое-что получится.
Гюнтер недоумевал:
– Но ведь это какое-то изобретение Чанг, разве нет? Какой-то там летучий шизомиметик, кажется?
– Где ты это услышал?!
– вскинулась она.
– Ну, Кришна сказал… он ничем не намекнул… я думал, это всем известно.
Лицо Екатерины окаменело. «Программа!» - окликнула она мысленно. КУП ожила:
– Готова.
– Определить местонахождение Кришны Нарасимхана, незатронутого, штат пять. Я хочу говорить с ним немедленно.
– Екатерина подхватила трусики и шорты и лихорадочно начала одеваться.
– Где эти чертовы сандалии? Программа! Скажи ему, чтобы ждал меня в общей комнате. Сейчас же.
– Принято.
К удивлению Гюнтера, у Екатерины ушел целый час на то, чтобы заставить Кришну подчиниться. Однако в конце концов молодой исследовательский компонент подошел к сейфу, позволил ему идентифицировать себя и распечатал хранилище.
– Защита не такая уж надежная, - виновато сказал он.- Если бы наши спонсоры знали, как часто мы просто оставляли его настежь, чтобы не возиться, когда надо что-то взять или положить, они бы… Да что теперь!
Он достал из шкафчика плоский металлический прямоугольник с ладонь величиной.
– Скорее всего, использовали это. Аэрозольная бомба. Биологический агент загружается сюда и распрыскивается при нажатии здесь, сзади. Давление позволяет рассеять действующее вещество на пятьдесят футов вверх. Остальное доделывают воздушные потоки.
– Он перебросил коробочку Гюнтеру, который с ужасом уставился на оказавшийся в его руках предмет.
– Не беспокойся, не заряжено.
– Он выдвинул плоский ящик, в котором поблескивали ряды хромированных цилиндриков.
– В них содержится само вещество. Новейшие военные нанотехнологии. Я бы сказал, настоящий шедевр.
– Он пробежал по ряду цилиндров кончиками пальцев.
– Мы запрограммировали каждый на отдельный набор нейромедиаторов. Допамин, фенциклиды, норепинефрин, ацетилхолин, мет-энкефа-лин, субстанция П, серотонин - вот в этом хранится сочный кусочек небесного блаженства… - Он постучал пальцем по пустому месту: - Вот здесь хранился потерянный кусок ада.
– Он вдруг нахмурился и пробормотал: - Странно: почему не хватает двух цилиндров?
– Что такое?
– переспросила Екатерина.
– Я не расслышала, что вы сказали?
– О, ничего существенного. Гм, послушайте, возможно, мне стоит достать несколько схем биологических связей и показать вам, как это действует на уровне химии.
– Не стоит. Чем проще, тем лучше. Расскажите нам об этом шизомиметике.
На объяснения ушло больше часа.
Вещество представляло собой химическую фабрику размером с большую молекулу, нечто вроде молекулы-сборщика в молекулярном синтезе. Оно было заказано военными в надежде, что группа Чанг создаст взвесь, которую можно распылить на пути вражеской армии, чтобы заставить ее перейти на другую сторону. Пока Кришна объяснял, почему это невозможно, Гюнтер успел вздремнуть, и проснулся, когда крошечные фабрики уже оказались в мозгу.
– Это на самом деле не настоящая шизофрения, - объяснял Кришна.
– Истинная шизофрения - прекрасный, сложный механизм. Это вещество вызывает скорее что-то вроде нарушения основных связей. Оно захватывает контроль над химией мозга и начинает выкачивать из него дофамин и еще несколько нейромедиаторов. По сути, это не нарушение. Оно просто заставляет мозг пуститься вскачь.
– Он кашлянул.
– Вы понимаете…
– Понятно, - сказала Екатерина.
– Понятно. Вы сказали, что можете перепрограммировать эти штуки. Как?
– Мы используем термин: «мессенджер», передатчик информации. Они подобны нейромодуляторам - приказывают шизомиметическим веществам, что делать.
– Он выдвинул следующий ящик, и голос его упал.
– Они исчезли.
– Давайте по возможности держаться темы. Инвентарный список проверим позже. Расскажите нам об этих аген-тах-мессенджерах. Вы можете изготовить их в достаточном количестве, чтобы заставить эти шизомиметики отключиться?
– Нет. По двум причинам. Первая: эти молекулы производились на «Швейцарской Орбитальной»: у нас нет фабрики, где их можно изготовить. Вторая: шизомиметикам невозможно приказать отключиться. В них нет выключателей. Они скорее напоминают катализаторы, чем механизмы. Их можно перестроить на изготовление различных веществ, но… - Он замолчал, и взгляд его затуманился.
– Черт!
– Он схватился за свой ПК, и на стене возникла схема химических связей мозга. Рядом с ней появился список основных функций нейронов. Потом еще одна схема, исчерканная символами поведенческих реакций. Скоро вся стена была заляпана таблицами.