Язык и человек. К проблеме мотивированности языковой системы
Шрифт:
11) с предмета, материала на изделие из них: ср. золото и ходить в золоте, сосна и домик из сосны, выращивать хрен и севрюга с хреном, медь – «металл» и «медные деньги», фарфор – «особая минеральная масса» и «изделие из нее», хрусталь — «особый сорт стекла» и «изделие из него»;
12) с предмета как орудия действия на нечто производимое при его помощи: язык – «орган в полости рта» и «знаковая система в качестве средства человеческого общения», рука — «верхняя конечность человека»' и «почерк, производимый рукой» (разобрать чью-либо руку);
13) с отрасли знания, науки на предмет науки: ср. грамматика — «учение о грамматическом строе языка» и «грамматический строй языка», физиология — «наука о функциях организма» (физиология
14) с профессии, звания, ученой степени, чина и др. на человека, обладающего ими: ср. специальность физика и известный физик, получить звание профессора и лекции профессора, присвоить звание генерала и приказ генерала;
15) с танца на музыку к нему: ср. танцевать вальс и играть вальс, отплясывать польку и исполнять польку на фортепьяно;
16) с социального события на его участников: ср. конференция состоится в мае и конференция решила и под. (съезд, собрание);
17) с социальной организации, учреждения на совокупность его сотрудников и помещение: ср. ремонтировать завод и завод забастовал, кафедра — «объединение преподавателей какой-нибудь отрасли науки в высшей школе» (заседание кафедры) и «помещение кафедры» (заседание состоится на кафедре русского языка);
18) с имени автора на его произведение: ср. читать, издавать Толстого, надеть галифе — «брюки особого покроя» (по фамилии французского генерала Галифе, создавшего этот вид брюк);
19) с имеющего свойства, чувства, эмоциональное состояние на их причину: ср. спокойный человек и спокойная работа (= работа, вызывающая спокойное состояние человека), печальный вид и печальное известие, печальный рассказ, испытывать радость и ты – моя радость, в надежде на благоприятный исход и сын – моя надежда; испытывать ужас и пережить ужасы войны;
20) с имеющего свойства на средство производства, действия: ср. водяной — «относящийся к воде» (водяной поток) и водяная турбина, воздушный поток и воздушный тормоз, атомная энергия и атомная электростанция;
21) с имеющего свойства на предназначенность для него: ср. праздничный день и праздничное платье, сидячее положение и сидячие места;
22) с имеющего свойства лица на свойства его поведения*, ср. грубый человек и грубые манеры, скромная девушка и скромное поведение;
23) с физического действия, направленного на изменение объекта, на физическое действие по созданию объекта: ср. копать землю и копать котлован, варить рис и варить рисовую кашу, валять шерсть и валять валенки, прорыть гору и прорыть тоннель, копать яму – «углублять имеющуюся яму» и «делать яму».
24) с физического движения, действия на сопровождающее его душевное переживание, психический процесс: трус – «робкий, всего боящийся человек» исторически от трус — «трясение», содрогнуться – «прийти в резкое колебательное движение» (здание содрогнулось от взрыва) и «прийти в крайнее волнение» (содрогнуться от ужаса), краснеть — «становиться красным» (небо краснеет от заката) и «стыдиться» (краснеть за кого-либо), вздыхать – «делать вздохи» и «грустить, тосковать» (вздыхать по кому-либо), презирать (= пренебрегать) — исторически букв, «смотреть поверх, сверху вниз» (ср. смотреть свысока), повесить нос – «быть понурым, унылым», надуться – «наполниться воздухом» (парус надулся от ветра) и «обидеться», «возгордиться», «рассердиться», отсюда надутый вид — «напыщенный» и «обиженный», исторически надменный – «высокомерный, кичливый».
Следует отметить: метонимизация значения, основанная на эллипсисе словосочетаний или предложений в условиях речевого общения, обычно не создает нового системно-языкового значения. Например, в словосочетании завязать ботинки (= завязать шнурки у ботинок в ситуации их надевания)
9.3. Типы изменений грамматических значений
Типы изменений грамматических значений менее изучены, чем типы изменений лексических значений. Однако есть все основания считать, что те и другие типы изменений не отличаются друг от друга по своим разновидностям и механизму. Как и лексические знаки, грамматические знаки имеют две разновидности полисемии – экспрессивно-образную (изобразительную) и системно-языковую.
Первая разновидность была давно замечена в русском языкознании, но полное и обобщенное изучение ее предпринимается только в последнее время, см. [Ремчукова 1997]. Она прежде всего свойственна многим грамматическим формам слова, особенно формам числа существительных, времени, вида, лица глагола и часто носит метафорический или синекдохический характер. Обычно эти грамматические формы приобретают метафорические значения при употреблении в «чужих» для них контекстах и ситуациях, противопоставленных им по значению, что приводит к грамматической двуплановости (образности) речевых высказываний и семантическому осложнению грамматической формы. Например, форма настоящего времени глагола может употребляться в контексте прошедшего и будущего времени, приобретая переносные значения настоящего исторического и воображаемого будущего, форма будущего времени совершенного вида – в контексте прошедшего, приобретая переносное значение мгновенного прошедшего времени, а форма прошедшего времени – в контексте будущего, приобретая переносное значение будущего времени: Ср. Я пошел к Беликову. Он лежал под пологом, укрытый одеялом, и молчал... Он лежит, а возле бродит Афанасий, мрачный. Нахмуренный, и вздыхает глубоко... (Чехов). И тут же я ему все в подробностях рассказал. Как вскочит мой Василий Васильевич! Словно обожженный! В сапоги-то никак не попадает (Тургенев). Вообразите же, что вы встречаетесь с ней потом, через несколько времени, в высшем обществе, встречаетесь где-нибудь на бале. Она танцует. Около вас льются упоительные звуки Штрауса, сыплется остроумие высшего общества (Достоевский). Ну теперь мы пропали!(Пропадем!), Пошли домой!(Пойдем домой'.). Примером синекдохического значения грамматических форм может служить употребление формы единственного числа существительных в ситуациях множественности предметов: И слышно было до рассвета, как ликовал француз (Лермонтов). Швед, русский – колет, рубит, режет (Пушкин). Примером метафорического употребления формы множественного числа существительных является ее гиперболическое значение, когда она относится к одному предмету: «Мы университетов не кончали. Мы вот дома сидим, а вы по театрам ходите» (из разговорной речи). Но при употреблении местоимения 1-го лица множественного числа по отношению ко 2-му лицу единственного числа оно имеет метафорическое значение общности, соучастия говорящего с адресатом высказывания: – Вижу, вижу: ну так как же мы теперь себя чувствуем, а ? (Достоевский).
Вторую (системно-языковую) разновидность полисемии грамматических знаков представляют, например, падежные и предложно-падежные формы. Их широкая многозначность является результатом сложного исторического развития от более конкретных значений (пространственных) к более абстрактным (временным, причинным, целевым и т.д.) на основе установления сходства между ними. Так, первичным значением родительного падежа можно считать отложительно-сепаративное значение, выражающее предмет, откуда направлен другой предмет или около границ которого находится другой предмет: ср. идти из комнаты, отойти от стены, сбросить снег с крыши, сидеть около дома, у реки. Это значение легло в основу следующих вторичных значений родительного падежа: предмета отчуждения (бояться собак, стыдиться своего поступка, опасаться простуды), отделительной (партитивной) части целого (купить хлеба, отлить молока, принести воды), предмета как источника выделения другого предмета (выжать сок из апельсина, дым костра, первое число мая), отрицаемого или отсутствующего предмета (грозы не было, я не читал этой книги, жить без друзей, были все, кроме меня), предмета желания, ожидания, требования, т.е. желания того, чего нет (хотеть чая, желать славы, просить совета, ждать решения, добиваться признания), предмета цели или предназначенности (жить ради счастья детей), причины (связано со значением источника выделения: устать от ходьбы, не работать из-за болезни), производителя предмета (также связано со значением источника выделения: крик ребенка, слова отца), выделительного предмета сравнения (она добрее его, он выше меня) и др., см. [Шелякин 1990].