Язык костей
Шрифт:
– Я… Я… Я не знал ни о каком убийстве! Этот парень не похож на убийцу.
– Ты о том парне, который пригнал фургон? – спокойно уточнил Эрик.
– Ну да. Я же говорил вам: самый обычный, лет сорока, ничего странного в нем не было…
– И он заплатил наличными.
– Все платят наличными!
– Давай поговорим еще кое о каких деньгах.
– О каких это?!
– Ну же, Корсо. Мы знаем, что он заплатил за молчание. И не притворяйся, ты не новичок в этом бизнесе. Ты пробиваешь номера еще до начала ремонта. Ну же. Иначе как бы мы на тебя вышли? Копы Лос-Анджелеса указали на тебя, потому что ты имел дело
– Но эта не была угнанной!
– А ты откуда знаешь?
Корсо выглядел удрученным: он угодил в расставленную Эриком ловушку. Он вздохнул.
– Ладно-ладно. У меня есть человек в транспортном департаменте. Он пробивает для меня номера, потому что у меня была куча проблем с копами. Я пытался быть честным, ясно? Я едва избежал одиннадцатой главы [24] , – обратился он к Эрику.
– Корсо, я не хочу выслушивать слезливую историю о банкротстве. Назови номер фургона, или мы сообщим лос-анджелесским копам, что ты взломал базу Департамента транспортных средств.
24
Имеется в виду глава 11 Кодекса о банкротстве США.
– Ладно-ладно! Я уже сказал, номер калифорнийский. Там все чисто. – Он расстегнул молнию на портфеле, вытащил лист бумаги, провел пальцем по странице и продиктовал номер.
Эрик кивнул Скотту, который записывал разговор.
– Но если все чисто, зачем платить за молчание?
Корсо пожал плечами.
– Не знаю. Парень только вытащил наличку – триста долларов, – как я уже понял зачем. Я не хотел брать, но он сказал: «Запомни, я знаю, где ты живешь», – возмущенно ответил Корсо. – И я взял деньги, ясно? Мне нужно кормить детей, платить ипотеку…
– Убирайся, Корсо. – Слова Эрика заглушил лязг открывающихся замков на дверце.
– Погодите! А как насчет лос-анджелесских копов? Что теперь будет?
– Просто вали.
Корсо посмотрел на Скотта, ища поддержки, но тот уткнулся в телефон. Владелец мастерской вышел из машины с поникшими плечами, прижимая к груди расстегнутый портфель.
– Сейчас позвоню… – Скотт набирал номер.
Эрик перебрался вперед на пассажирское сиденье и просматривал сделанные Скоттом пометки в блокноте. Как только напарник закончил разговор, он спросил:
– Фургон зарегистрирован на женщину?
– Ну, номер, который дал нам Корсо, действительно зарегистрирован на женщину. Но Корсо не проверил, настоящий ли это номер. Лэнс только что пробил ее через NCIC: ни обвинительных приговоров, ни арестов. Предположительно проживает в Вудленд-Хиллз [25] с девяностого года.
– Думаешь, преступник приехал из Джорджии и позаимствовал ее номер, чтобы замести следы после аварии на шоссе?
Скотт с мрачным видом повернул ключ зажигания.
25
Вудленд-Хиллз – район Лос-Анджелеса.
– Я знаю только, что это единственный фургон, который мы нашли, подходящий под расплывчатое описание пьяного водителя. И что его задние двери с понедельника нуждались в ремонте.
Офис
Лифт номер два бесшумно поднимался, унося вверх Стили, Джейн и спецагента Вайса.
Они зашли в здание с парковки для посетителей. Вайс провел антропологов через охрану. Лифт проехал четвертый этаж, где находился офис Скотта и Эрика. Джейн и Стили переглянулись. Стили откашлялась, наблюдая, как увеличиваются цифры от этажа к этажу.
– Э-э, а куда мы едем, Вайс?
– Боюсь, это засекречено, мэм. – Он улыбнулся ей.
Двери лифта открылись. Десятый этаж.
Он провел их в холл с четырьмя дверьми с табличками «Ограниченный доступ». Сбоку от каждой на стене находилась клавиатура. Вайс набрал код на той, что оказалась напротив. Раздался звонок, и агент распахнул дверь.
– Добро пожаловать в Главное Звериное Логово.
Джейн первой вошла в большую комнату без окон. Ряды люминесцентных ламп делали ее похожей на больницу. Впереди находилось рабочее пространство: металлические столы, шкафы для хранения документов, книжные полки со справочниками по судебной медицине. Дальнюю часть помещения оборудовали под «мокрую» лабораторию [26] с вытяжками и столом.
Стили была явно впечатлена.
– Так вот где вы, ребята, тусуетесь?
26
«Мокрая» лаборатория – тип лаборатории (можно сказать, классический), где проводятся исследования, в т. ч. связанные с риском для жизни и здоровья и поэтому требующие специальной уборки и вентиляции, а также защиты от утечек (в противоположность «сухим», где работают с минимумом веществ или анализируют данные). – Прим. ред.
Вайс кивнул.
– Тони Ли, который фотографировал на шоссе, прямо за этой дверью, в холодильной камере.
– И чем конкретно вы здесь занимаетесь? – поинтересовалась Джейн.
– Собираем улики и немного анализируем.
Агент Ли появился из дальней двери. На нем был синий медицинский халат, на щеках виднелись две красноватые полоски – видимо, след от тугих ремешков защитной маски. На лбу еще одна полоска, темные волосы приглажены. Он приветственно поднял руку:
– Эй, «Тридцать два – один», я вас ждал.
– Тогда я вас оставлю. – Вайс вышел.
Стили и Джейн последовали за Ли в прихожую со скамейкой посередине и шкафчиками вдоль стены. В одном конце у двери с надписью «Туалет» находилась раковина, над ней зеркало. Рядом еще две раздвижные двери, каждая с окошком.
– Мы проведем экспертизу прямо в холодильнике, чтобы поддерживать как можно более низкую температуру материала, поскольку он еще понадобится коронеру, – объяснил Тони. – Вот защита. Наденьте поверх одежды – так теплее. Бахилы здесь. – Он указал на контейнер у входа. – А очки в этой коробке. – Тони положил руку на настенный шкафчик, в котором на крючках висели подсвеченные мягким ультрафиолетовым светом защитные очки из оргстекла.