Йормунганд
Шрифт:
— Хех, ну есть за что, — Гарриетт пожал плечами.
— Он и его братья удерживали в течение года, трех высокорожденных дам, — сказал другой воин, с пышными усами и прозрачными глазами навыкате. — Его брата мы поймали и казнили. Голова торчит на воротах.
Йормунганд передернуло.
— Не обратил внимания, — признался он, — А что с дамами?
— Их донос и стал причиной преследования, — сказал Трувор, — Хорошее оружие. Вы кузнец? — он с сомнением окинул взглядом тонкую фигуру Йормунганда.
— Нет, посредник, — ответил Йормунганд, —
— Яаасно. И что почем?
Йормунганд заставил себя отвернуться от плененного цверга и вернуться к телеге.
— Вот этот, — он показал на длинный клинок с украшенной тонкой филигранью рукоятью, — 50 медяков. Простая рукоять — 30, короткие мечи — тоже 30, кинжалы по 10. еще есть ножи, если желаете, и побрякушки для ваших возлюбленных.
Он обратился к оружейнику, пересчитывающему мечи.
— Сделаю скидку, если купите все сразу.
— Для них еще необходимо вытачать ножны. Что же ваш мастер этим не озаботился? — ворчливо заметил тот.
— Без ножен дешевле, — невозмутимо ответил Йормунганд. — И для вас и для меня.
— Пройдем, — Трувор показал на вход в оружейную. — Вы пока выгребайте, да осторожнее. И этого, — он пнул лежащего цверга, — в темницу до приезда князя.
Йормунганд пошел за Трувором, почтительно отставая на пару шагов. В тесной каморке, которая заменяла Трувору и жилье и кабинет, Йормунганд аккуратно поставил подпись на договор купли- продажи, пожал руку оружейнику и даже согласился выпить с ним по рюмашке в честь окончания сделки. Деньги в темном платяном мешочке перешли от Трувора к новоявленному купцу.
— Приятно иметь дело с человеком, — сказал Трувор, доставая бутылку из мутного стекла. — После того, как братья цверги учудили, наши поставки оружия желали лучшего. Вы вовремя явились, но, надеюсь, в будущем ваши услуги, хех, посредника не понадобятся.
— Что так?
— Видели бородатую шельму, что валялся там как глиста на солнцепеке?
— Эээ, да?
— Если удастся его припугнуть, то будет у нас первоклассный кузнец, не чета нынешнему.
— Припугнуть?
— Агась, — Трувор разлил поило по двум разнокалиберным рюмочкам. — Это князь наш умеет. Удача, что мы взяли его живьем. Надеюсь, князь найдет на него управу.
Йормунганд опрокинул рюмашку в рот. Гороло обожгло, он выдохнул и задержал дыхание.
— Хорошо пошла? — Трувор разлил еще по одной.
— Угу, — Йормунганд потер нос, — Хорошо.
— А с Гарриеттом при каких обстоятельствах познакомились? — спросил Трувор, пододвигая рюмочку поближе.
— В Гладсшейне, — сказал Йормунганд. — Он тогда явился к Альфедру с какой-то просьбой. Всем рассказывал, что он из Гардарики.
— Большой этот город — Гладсшейн, — мечтательно сказал Трувор. — Завидую я вам, купцам, везде бываете, все видите. А мы тут, разве что война в дальние дали позовет. Тогда и вылезем. По болотам комаров кормить да дохнуть.
В каморке оружейника было неуютно. Кирпичные стены давили, да и сам хозяин видно не любил здесь задерживаться. Топчан
— Тяжелый, шельма, — пробормотал Виззард, взваливая цверга на плечо. Только Виззард мог поднять и унести цверга в одиночку. Гарриетт немного завидовал человеку с такой развитой мускулатурой. Тот, кто мог подумать, что у Виззарда при этом мало мозгов, сильно рисковали. Здоровяк соображал быстрее начальника стражи, вперед не лез, своего не упускал.
— Гарриетт, подсоби маленько, — попросил он, подергивая плечом, чтобы уложить цверга поудобнее. Цверг, не смотря на порядком намятые бока, и не думал смириться. Извивался, старался веревку перекусить, лягнуть кого ненароком.
Гарриетт осторожно обошел его кругом.
— По голове, может дать? — предложил он. — Он отключится, будет легче нести.
— Ага, ум из него вышибить последний, то-то князь обрадуется. У него на коротыша свои планы, не нашего ума.
— Слышь, ты, — сказал Гарриетт цвергу, — Малыш-коротыш, если будешь кочевряжиться, огрею по башке и скажу, что так и было.
Цверг притих, злобно сверкая глазами.
— Гы гы, так и съел бы, — сказал Торвалль. От предков из подземных гор Торваллю остались лишь имя, да широкие грудь и пузо. Издали он походил на большую бочку, по недоразумению умеющую ходить и говорить. Сочувствия пленнику он не выказывал, только глазел с любопытством.
Гарриетт и Виззард направились к неприметной двери под сторожевой башней. Гарриетту пришлось здорово постараться, отпирая тяжелые двери. Узники у князя бывали. Но, как правило, недолго.
— А этого, который оружие привез, ты знаешь? — спросил Виззард Гарриетта.
— Да, в Гладсшейне видел его как- то раз.
— А откуда он оружия столько взял цверговой работы, знаешь?
— Не, откуда мне? Взял где-то, купил по дешевке. Я его вообще сначала за другого принял.
— Ага, Йормунганд, верно?
— Гланглери его имя.
— А когда ты назвал его Йормунгандом, он напрягся. Не заметил?
— Виззард, ты к чему ведешь?
— Ни к чему. Говорю, что увидел. Недавно князя убили, говорят, не обошлось без ирмунсульского колдуна.
— А я слышал, что то был переодетый Альфедр. Пришел испытать своего воспитанника, а тот вместо хлеба и вина усадил его меж костров.
Виззард хмыкнул.
— Думаешь, Альфедр вышел бы из своей норы без сопровождения в пару сотню человек?
— Нет, не вышел бы, — Гарриетт покачал головой. — Я в эту историю тоже не верю, но и подозревать каждого ирмунсульца тоже не дело.
— Каждого, как будто они у нас косяками ходят.
— Хех.
— Однако, если Гланглери не тот, за кого себя выдает, это может быть и к лучшему.