Юнона
Шрифт:
Дул рваный, порывистый ветер, волны с грохотом и шипением набегали на берег. Она торопливо шла вдоль кромки прибоя, высматривая Элли, и с каждой минутой ей становилось все тревожнее, потому что Элли нигде не было.
Торопясь и оскальзываясь, она обогнула мыс и, наконец, увидела их — Элли и Наолу. Девочки шли прочь, не замечая ее, они уходили, взявшись за руки, явно беспечно о чем-то болтая, и волны облизывали им щиколотки и в пене отползали назад. А потом вдруг потемнело: с моря надвинулась масляно-черная волна, она поднималась все выше и выше, заслоняя небо, и Нэлл закричала что есть силы и бросилась вперед, но из горла вырвался только жалкий сиплый
Она открыла глаза в привычной ночной полутьме. Глаза щипало от невыплаканных слез. На часах была половина шестого утра.
Нэлл дольше, чем обычно, умывалась холодной водой, а потом дольше, чем обычно, бегала в тренажере-имитаторе. Вернувшись в каюту, она заглянула в «кейки» и обнаружила там ночное сообщение от Тома:
— Нэлли, я наврал тебе вчера. Частицы Роя даже близко не сферические. Мы полночи снимали Рой в поляризованных радиолучах разных частот, и знаешь, что выяснили? Он состоит из… э-э… вытянутых объектов с площадью сечения порядка одного квадратного сантиметра и длиной в пару десятков метров. Мало того, в каждый конкретный момент времени все они ориентированы параллельно друг другу. Не слишком похоже на обломки катастрофы, а? — и он довольно хмыкнул. — Я сейчас иду спать, а Макс остается — у него есть идея снять зависимость ориентации частиц Роя от времени. Утром буди меня нещадно — сходим вместе позавтракаем.
Нэлл слабо улыбнулась и прослушала записку еще раз. Чудовищные черные прутья — споры Угольного Гриба, кружащиеся над Ио — странным образом были оправданы теплом его голоса. Но будить Тома было жалко. А если он полночи не спал, то и жестоко.
Она вошла в виртуальное пространство Кракена и просмотрела новый, отредактированный план исследований, присланный ей Майклом Бейкером. Помимо традиционного сканирования поверхности Точки нужно было попробовать оценить форму и ориентацию внутренних водяных пузырей. А для этого — снять спектры Точки в миллиметровом диапазоне, меняя направление поляризации мазера с шагом 15 градусов. В сопроводительной записке Майкл сообщил, что уже договорился о дополнительном ультразвуковом модуле для Кракена, максимальная разрешающая способность которого превысит 0.1 мм. «Если нас раньше не прикроют», — оптимистично добавил он.
Нэлл приступила к работе, одним глазом посматривая на часы. В девять утра она решила, что Тома уже можно разбудить. Она зашла в «кейки», чтобы послать ему вызов — и обнаружила, что все бортинженеры Юноны были в режиме «очень заняты». Это могло означать все, что угодно — в том числе и ничего особенного. Немного подумав, Нэлл включила визор и продиктовала Тому отложенное сообщение:
— Доброе утро! Я пошла завтракать. Если получится — стучись в «кейки», поболтаем.
Пару минут подождала ответ, однако не дождалась и пошла в кают-компанию.
Едва распахнулась дверь, все лица разом повернулись к ней — и на них на всех отразилось разочарование, как будто они ждали кого-то еще. Разговор, на миг умолкнувший, возобновился снова. Судя по всему, опять что-то случилось — большинство столов уже были чисты, кто-то тянул витаминный коктейль, несколько человек было в виртуальных шлемах. Никого из бортинженеров в кают-компании не было.
Нэлл нашла взглядом Марику, и та помахала ей рукой.
— Ты еще не видела спору? — радостно спросила она, едва Нэлл подошла поближе. — Макс снял спору! Красота — неземная!
— Макс? Спору? Черт! — с чувством выругалась Нэлл, остановившись
— Ничего, бери мой, — Марика протянула ей гарнитуру. — Ролик прямо на зрительном поле лежит, не перепутаешь.
Нэлл мгновенье поколебалась, но любопытство победило. Она поставила контейнер с завтраком на стол, надела шлем и увидела, что он работает в режиме «нормального наложения»: все вокруг было видно как сквозь тонкое прозрачное стекло, но впереди на расстоянии вытянутой руки в воздухе висела иконка ролика.
— Это видео с Ио-Орбитера, — рассказывала между тем Марика. — Макс дождался, пока Ио-Орбитер пересечет плоскость орбиты Роя, и стал компенсировать их взаимную скорость, поворачивая камеру так, чтобы она следила за индивидуальной частицей Роя. Он думал, словит что-нибудь толщиной в пару пикселей, а оказалось, что за последние 12 часов Рой поднял орбиту на триста километров, так что они вообще чуть не столкнулись.
— Рой поднял орбиту на 300 километров? — изумленно пробормотала Нэлл. — Но как?.. На это же Бог знает сколько энергии надо.
— Об этом ты меня не спрашивай, — насмешливо ответила Марика.
И Нэлл включила ролик.
Ролик начался с полной темноты. Через несколько мгновений в этой темноте прорисовались тысячи звезд, и Нэлл поняла, куда смотрит камера: мимо яркой Ио, мимо ослепительного Солнца, в пространство, которое пересекала размытая серебристо-серая полоса.
Через несколько секунд камеру повело вдоль полосы. Звезды превратились в тончайшие смазанные нити света и исчезли, но полоса, напротив, сконденсировалась в отдельные параллельные штрихи, необъяснимым образом сотканные в узор. Еще через мгновенье Нэлл поняла, что узора нет, просто штрихи парили на равном расстоянии друг от друга, которое было примерно в два раза меньше, чем их собственная длина. А еще через мгновенье камера ринулась навстречу этому призрачному порядку, выхватывая из него одну серую деталь.
Это была не нить и не волос. Это было узкое лезвие, а может, лист, изящный, как знак интеграла. Слегка утолщенная к середине, чуть изогнутая полоска начиналась и заканчивалась чем-то вроде венчика коротких игл. Она все увеличивалась, и на миг Нэлл показалось, что она видит на полоске сложный узор — а потом все смазалось и исчезло, и в камеру вернулось звездное небо, уже пустое.
— Разрешение в максимуме — шесть десятых миллиметра на пиксель, они пролетели на расстоянии семи километров друг от друга! — рассказывала Марика, пока потрясенная Нэлл пересматривала последние кадры. — На Земле все писают кипятком от счастья. Не удивлюсь, если старик Гавила получит в этом году Нобелевку — и, надо сказать, давно пора, он ее заслужил.
— А он разве знает?..
— Об угольных спорах на орбите Ио? Конечно!
Нэлл отдала Марике гарнитуру и открыла свой контейнер с завтраком. Марика продолжала оживленно болтать.
— Ну, ты СМИ не смотришь, тебе не до того, а меня друзья письмами забросали. Пресс-центр Агентства, наконец, выдал релиз об углеродном извержении на Ио. Видео, комментарии специалистов, все дела. Они дали ролик с малой камеры Ио-Орбитера, несколько самых невнятных снимков Угольного Цветка с высоким разрешением и спектры, опять-таки не лучшего качества. Явно нигде не наврали, но общая мысль была такая, что на Ио происходит необычное природное явление. Ну а вчера наш Шампиньон пыхнул спорами, и теперь вокруг Ио роскошное черное кольцо, которое видно в любой двухметровый телескоп, — и Марика довольно хихикнула.