Юнона

Воробьева Виктория

— Но ведь он прав. Ты не можешь решать за Макса. В конце концов, если Гринберг решил покончить с собой, он это сделает, так или иначе.

— Гринберг хочет умереть не больше, чем мы с тобой, — проворчал Том. — Он не самоубийца. Просто он считает, что то, что ему предлагают — хуже смерти. И я не знаю, может быть, он и прав.

Если закрыть глаза, перед глазами начинает тихо мельтешить размытый коричневый узор. Если мысленно пробежаться лучом внимания по своему телу, то можно услышать медленный стук сердца, почувствовать, как воздух наполняет легкие, как руки удобно лежат на подлокотниках.

Если поймать миг между сном и явью, нащупать зазор между собой и миром, можно почувствовать чужое присутствие — чей-то взгляд, внимательный, мягкий, затягивающий… Если мысленно потянуться к этому взгляду, к этому ощущению — тело исчезает, а сознание соскальзывает в совсем другой мир.

…Она снова летела в потоках вкусного солнечного света, ощущая упругое давление магнитного поля и острое покалывание тяжелых ионов. Все ее существо было полно радости, потому что старый этап почти завершился, а начало нового обещало массу интересного и преисполненного смысла. Ей надо было найти… ученика? Сына? Кого-то, еще не знакомого, но уже любимого, кого-то юного, радостно готового к творчеству, но еще не умеющего правильно сплетать Замыслы и наполнять их жизнью…

Нэлл опомнилась, прежде чем это ощущение смыло ее целиком. С усилием вернулась назад, распахнула глаза. Пару секунд смотрела на светящуюся ленту по периметру потолка, не понимая, что это. Потом глубоко вздохнула и надела виртуальный шлем.

— Том, ты как? — спросила она.

— Нормально. Досверлили до новой водяной линзы, вечером будем вскрывать, — ответил он, и Нэлл почти увидела, как он потянулся всем телом.

— Может, сходим вместе пообедаем?

— Давай. Только давай минут через двадцать, мне тут нужно кое-что закончить.

— Ага. Стучись, когда освободишься.

Нэлл глубоко вздохнула и снова закрыла глаза. Мягкое ощущение чужого присутствия не проходило, мир вокруг казался не вполне реальным. Ее снова смывало неизвестно куда — в темноту и тишину, наполненную тактильными ощущениями — ни на что не похожими тактильными ощущениями — как будто ее тело текло и текло по множеству протоков в ледяной или каменной толще, живо чувствуя прохладное, скользкое, округлое в себе и вокруг, жадно стремясь ощутить что-то колючее и одновременно бесплотное, как… как электрический ток?

Она снова с усилием распахнула глаза. В наушнике звякало.

— Нэлл, ты в порядке? — с тревогой спросил Том.

— Ага, — ответила она. — Кажется, отключилась на минуту.

— По ночам спать надо, а не статьи писать, — укоризненно заметил Том. — Идем?

В кают-компании были почти все. Нэлл увидела угрюмую Линду с постаревшим лицом и темно-красной шевелюрой, Алекса Зевелева, молчаливого, погруженного в себя, Дэна и Марику, что-то негромко обсуждающих за отдельным столиком. Алекс поднял глаза на Тома и пристально посмотрел на него. Дэн сделал рукой приглашающий жест.

— Видел твой лог в отправленных, — сообщил он, когда они сели за столик и открыли свои контейнеры.

— И конечно, сунул туда свой длинный любопытный нос, — хмуро отозвался Том.

— Сунул, — согласился Дэн. — Уж очень название письма было интригующим.

Том не ответил.

— И как впечатления? — спросила Нэлл.

— Разные, — сказал Венфорд. — Хотя, признаюсь честно, собственный межзвездный зонд поразил меня до глубины души.

— Забирай, — равнодушно

отозвался Том. — Я дам тебе ссылку.

Дэн покачал головой.

— Том, ты ни хрена не понял. Это был подарок именно тебе.

— Я прекрасно обойдусь и без таких подарков. Забирай, если он тебе нужен.

Дэн и Марика переглянулись.

— Ты тоже считаешь Си-О злом? — спросила Марика.

— Нет, — Том опустил вилку и посмотрел на Марику в упор. — Я не считаю его злом. Я считаю его скучающим типом, который смотрит на нас, как на амеб под микроскопом или как на жуков в стеклянной банке. Его прикалывает тыкать в нас травинкой и смотреть, как мы бегаем по стенкам. Прикалывает находить к каждому свой подход и каждому нажимать на его больное место. Я от него никаких подарков не приму. Пусть подавится своим зондом.

— Мда… Сурово, — отозвался Дэн.

Марика прищурилась.

— Я почти уверен, что с Максом у него своя игра, — продолжал Том, глядя уже на Дэна, и на его щеках постепенно проступал румянец. — Предельно жесткая. Типа, или примешь меня, или сдохнешь. Вот только Макс не играет, для него все всерьез. И умрет он тоже всерьез.

— Он не умрет, — сказал Алекс.

Все резко обернулись на него. Лицо Зевелева стало напряженным и бледным, крепко сжатые кулаки тяжело легли на поверхность стола. Он несколько раз глубоко вздохнул и закрыл глаза. Прошло всего пара десятков секунд — и Алекс поднялся, обвел собравшихся рассеянным взглядом и молча вышел из кают компании.

— И что все это значит? — холодно спросил Том.

— Всем сидеть! — воскликнула Марика.

И в наступившей гробовой тишине шепотом добавила: — И не дышать.

— Ты объяснишь, в чем дело? — нахмурилась Линда.

— Он сошел с ума, он совершенно точно сдвинулся, но, может быть, у него получится… только не мешайте.

Дэн, оцепенев, смотрел на Нэлл, и она знала, что они чувствуют одно и то же — нарастающий электрический жар в груди.

— Охайя, полное слияние, — пробормотал он. — Во время которого личности переплетены и неразделимы… Он что, решил подмять под себя патрона?

— Тсс… — сказала Марика, напряженно прислушиваясь к чему-то внутри себя.

Врач вскочила на ноги.

— Гринберг, — прошептала она и бросилась к выходу.

Дэн одним движением выскользнул из-за стола и встал в дверях, загораживая собой проход.

— Линда, сделай одолжение, посиди еще немного с нами, — мягко сказал он.

Линда яростно посмотрела ему в лицо и вдруг побледнела, как полотно.

— Дэн?

Нэлл почти не видела ничего вокруг. Вселенную наполнил смех, беззвучный, но оглушительный хохот. Тот, кем были сейчас слившиеся вместе Алекс и Си-О, был переполнен грозным весельем. От жара в сердце стало почти больно.

— Что происходит? — спросил Том. — Нэлл?

Он его не подмял, подумала Нэлл. Его невозможно подмять. Он в тысячи раз старше Алекса и в миллионы раз опытнее.

— Нэлл! — Том тряс ее за плечи.

— Оставь ее, — процедила Линда. — Разве ты не видишь? Она тебя не слышит.

Нэлл падала куда-то вниз… или летела вверх? Ее словно затягивал электрический водоворот. Она чувствовала станцию миллионами пальцев, видела ее изнутри тысячей глаз. Она видела Алекса (уже не Алекса), идущего по коридору к медотсеку, и одновременно видела Линду, Марику с пустым лицом, Тома, с ужасом глядящего на них обеих, Макса в открытой капсуле…