Юность Барона. Обретения
Шрифт:
И все же под самое окончание прогулки – а домой следовало вернуться не позднее половины второго – приятелям повезло: в одном из аппендиксов разветвленной системы проходных дворов, пронизывающих квартал дома Перцова, они наткнулись на стоящий у подъезда ЗИС-5. Погрузка в который, судя по едва заполненному кузову, только началась.
Двое грузчиков сноровисто выносили из подъезда тюки и ящики, а водитель трехтонки, забравшись наверх, принимал вещи, расставляя вдоль бортов. За этой процедурой наблюдал краснорожий, обильно потеющий дядька. Совершенно жлобской, как с ходу определил для себя Юрка, наружности.
По итогам очередной ходки грузчики, натужно пыхтя, выволокли массивный сундук. Прям сундучище.
– Поживее, что вы как мухи сонные? – сердито прикрикнул дядька, и двое молодцев с усилием забросили сундук в кузов.
– Ф-ффу. Перекурить бы, хозяин?!
– Какое перекурить? Поезд через два с половиной часа! А вы еще даже трети не перенесли.
Грузчики, неодобрительно крякнув, скрылись в подъезде.
– Ничего себе! – зашептал на ухо приятелю Юрка. – Под такое количество барахла надо целый отдельный вагон занимать. Когда позавчера почтальонка тетя Лида с Веркой уезжали, у них на двоих всего один чемодан был. Да узелок с бельем и харчами.
– А может, этот дядька – особо ценный кадр? Какой-нибудь секретный научный работник? – предположил Санька. – Может, у него там в ящиках книги специальные, чертежи, приборы?
– Да ты на физиономию его посмотри! Разве такие научные работники бывают?
– Мало ли у кого какие лица? Вон, возьми хоть Постникова: с виду вполне себе нормальный пионер. А на самом деле?
– Тоже мне!.. Сравнил. Круглое с квадратным. Ладно, давай попробуем.
И приятели, переглянувшись, подступили к потенциальному работодателю:
– Дяденька! Вам помощь не требуется? Вещи носить?
– Мы незадорого! – успокоил Санька.
Жлоб смерил пацанов недоверчивым взглядом:
– Помощь-то, она того, не помешает. Хм… А вы, часом, не того? Ничего не сопрёте?
– Мы, между прочим, пионеры! – оскорбился за двоих Юрка.
– Так ведь пионеры – они тоже всякие бывают, – сварливо заметил жлоб. Тем не менее, задрав голову, зычно, на весь двор-колодец пробасил:
– Со-о-ня!
В распахнутое на третьем этаже окно высунулась всклокоченная тетка:
– Вавик! Что там еще?!
– Тут пацаны помочь подрядились. Пусть таскают, только стеклянное им не давай – как бы не грохнули. Так, пионеры, живенько поднимайтесь в 30-ю квартиру. Тетя Соня вам обозначит фронт работ.
Пытаясь выглядеть деловым, Юрка максимально небрежно осведомился:
– А как насчет аванса?
– Давай-давай, топайте, коли подрядились, – нахмурился Вавик. – Ишь ты, аванс! Отработаете как надо, тогда и рассчитаемся.
В течение получаса подростки наравне со взрослыми грузчиками тягали по лестничным пролетам тяжеленные коробки, мешки и ящики. За это время Юрка окончательно уверился, что отысканный ими клиент никакой не особо ценный для государства научный кадр, как предположил Санька, а самая натуральная шкура. Спасающая себя любимую и свое ненаглядное барахло.
Финальным аккордом стал вынос и спуск наспех сколоченного из грубых, щедро-занозистых, досок ящика, внутри которого помещалась гигантских размеров люстра, тревожно позвякивающая хрустальными висюльками. Когда грузчики, обливаясь потом, выволокли его из подъезда, дядька недовольно зыркнул на переводивших дух приятелей и скомандовал:
– Пионеры! Чего стоите руки в брюки? Подсобите, только аккуратно.
Юрка и Санька взялись поддерживать ящик снизу, скорее мешая, нежели помогая грузчикам. В спины им неслись причитания выкатившейся во двор тети Сони:
– Умоляю, осторожнее! И поглубже ее, поглубже!
– Да как раз и не надо поглубже! – ворчал водила, принимая ящик наверху. – Сейчас бортом прижмем-зафиксируем, и никуда оно не денется. Мне дико интересно другое – как его потом в вагон затаскивать станем? Оно же в тамбур не пройдет?
Наконец с погрузкой благополучно покончили, и мужики, которым предстояло сопровождать груз до вокзала, потянулись за папиросами.
– Парни! Айда с нами? – предложил один из них. – Прокатитесь с ветерком, а заодно разгрузить поможете?
– Нет, нам в школу надо.
Санька незаметно дернул товарища за рукав, и сей его жест означал: «Ты чего творишь? С вокзалом в два раз больше заработаем!»
Но Юрка оставался непреклонен. Помогать и далее этим двум бегущим с корабля (и какого корабля! с «Авроры»!) крысам лично он не собирался. К слов у, крысы хотя бы налегке бегут. А эти… Ленинградцы, называется. Тьфу!
– Ну, как говорится, было предложено, – равнодушно среагировал на отказ жлоб. – Соня, рассчитайся. Мужики, заканчивайте дымить, времени в обрез.
– Спасибо вам, мальчики, – тетка порылась в висящей на шее, наподобие кондукторской, дамской сумочке и извлекла из нее два яблока. – Держите. Это тебе. А это тебе, мальчик. Настоящие крымские. Угощайтесь на здоровье.
– Ааа… Э-эээ… А деньги? – опешил Санька.
А Юрка так и вовсе закашлялся, подавившись негодованием.
– Ай-ай! Мальчики, как вам не стыдно? Вы же пионеры! Тимуровцы!
– Яблоки по нынешним временам тоже денег стоят, – назидательно откомментировал жлоб. – И немаленьких. Командир, все, поднимай борт, уезжаем. Соня, забирайся в кабину.
Решение родилось мгновенно.
Впоследствии Юрка сам себе не переставал удивляться: как он вообще умудрился сподобиться на такое?
Возможно, предпосылкой послужила утренняя подлая издевка Петьки Постникова. Ведь Юрка твердо знал, что, останься отец жив, то обязательно, даром что инвалид, оказался бы в эти грозные дни там, где труднее всего. Уж он-то не стал бы отсиживаться в тылу.
– Дяденька, подождите закрывать, – невинно обратился Юрка к водителю. – Я, кажется, там у вас кепку обронил.