Юность длиною в сто лет. Читаем про себя. Моледежь в литературе XX-XXI вв.
Шрифт:
Сюжетные линии романа необычайно разветвлены. Лагерь смерти – и ставка фюрера, московская квартира член-корра Академии наук Штрума – и степная мазанка у линии фронта, кремлевский кабинет Сталина – и гулаговский барак. Кажется, писатель мысленно заглянул на все этажи тогдашней жизни, хотя, конечно, главный герой его романа – наша интеллигенция. Та самая прослойка, которая рождает идеи, чтобы через их испытание на прочность придти к тому, что порой сразу шкурой чувствует темный, неграмотный человек – к инстинкту доброты как высшей жизненной ценности.
Как много надо было увидеть и пережить, чтобы сделать этот инстинкт крючком, на котором
«Есть право большее, чем право посылать, не задумываясь, на смерть, – право задумываться, посылая на смерть».
«Вселенная, существовавшая в человеке, перестала быть. Эта Вселенная поразительно походила на ту, единственную, что существует помимо людей. Эта Вселенная поразительно походила на ту, что продолжает отражаться в миллионах живых голов… Отражение Вселенной в сознании человека составляет основу человеческой мощи, но счастьем, свободой, высшим смыслом жизнь становится лишь тогда, когда человек существует как мир, никогда никем не повторимый в бесконечности времени».
«Все люди виноваты перед матерью, потерявшей на войне сына, и тщетно пробуют оправдаться перед ней на протяжении истории человечества».
«Что происходит, когда человек умирает?»
«Я увидел неколебимую силу идеи общественного добра, рожденной в нашей стране… Я увидел, как во имя идеала, столь же прекрасного и человечного, как идеал христианства, уничтожались люди… Эта идея была прекрасна и велика, и она беспощадно убила одних, исковеркала жизнь другим, она отрывала жен от мужей, детей от отцов».
«И вот, кроме грозного большого добра, существует житейская человеческая доброта… Это частная доброта отдельного человека к отдельному человеку, доброта без свидетелей, малая, без мысли… Доброта людей вне религиозного и общественного добра… она непобедима».
«… он понял, что не так уж сильна она и что женщина всегда женщина, даже если она и наделена от бога ясным и насмешливым умом».
«Она прижала к себе мальчика с той силой, которую открыли и измерили рабочие в лагерях уничтожения, – разгружая камеру, они никогда не пытаются отделять тела обнявшихся близких людей».
«Русский человек за тысячу лет всего насмотрелся, – и величия, и сверхвеличия, но одного он не увидел – демократии».
«Любила ли она его, любила ли только его любовь к себе?»
«Человеческие объединения, их смысл определены лишь одной главной целью, – завоевать людям право быть разными, особыми, по-своему, по-отдельному чувствовать, думать, жить на свете. Чтобы завоевать это право, или отстоять его, или расширить, люди объединяются. И тут рождается ужасный, но могучий предрассудок, что в таком объединении во имя расы, Бога, партии, государства – смысл жизни, а не средство. Нет, нет, нет! В человеке, в его скромной особенности, в его праве на эту особенность – единственный, истинный и вечный смысл борьбы за жизнь».
«Ведь наша человечность всегда по-сектантски непримирима и жестока. От Аввакума до Ленина наша человечность и свобода партийны, фанатичны, безжалостно приносят человека в жертву абстрактной человечности».
12-серийный телесериал «Жизнь и судьба» (2012 г.). В главных ролях: С. Маковецкий, А. Михалкова, А. Никольский, А. Балуев.
Режиссер Сергей Урсуляк перед выходом сериала сказал: «в фильме
«Жизнь и судьба», ТВ-сериал, 2012 г.
Смертью смерть поправ
Б. Л. Васильев «В списках не значился»
Роман был написан в 1974 году и сразу встал в ряд «главных» в нашей литературе о Великой Отечественной войне. Хотя вроде бы он вполне себе камерный: один главный герой, одна узкая площадка, где происходит действие (автор называл этот текст повестью). Но писателю удалось удивительно емко совместить здесь правду житейскую и высокую символичность. Вполне можно сказать, что написал Борис Васильев роман-памятник – безымянным героям войны, не только фамилий, но и точного числа которых мы не знаем до сих пор, и вряд ли уже узнаем.
Итак, юный москвич Коля Плужников только что выпущен из военного училища по ускоренной программе. Сладко хрустит его новенькая форма, и сам он сияет, как медный пятак. Но Коля свято блюдет честь советского командира, даже кокетство замужней женщины отвергает: советский офицер выше адюльтера.
Он прибывает в Брест в самые выходные, не успевает представиться начальству, встать на учет, как вдруг начинается война. И жизнь его переворачивается вмиг. Брестская крепость сразу окажется в глубоком немецком тылу. А Плужников с несколькими бойцами да двумя женщинами будут прятаться в подвалах крепости и мстить, мстить захватчикам. Он может уйти, этот не значащийся в списках никакой воинской части Коля Плужников, но все то же чувство чести и ответственность за людей, которых он защищает, держит его до последнего. Он узнает многое за без малого год своей партизанской войны: малодушие и предательство, любовь и отчаяние. И потери, потери, потери… Лишь оказавшись без боеприпасов и узнав, что Москва уцелела, что фашисты потерпели на подступах к ней жестокое поражение, он выйдет к захватчикам.
Чтобы сдаться? Нет, он уже на пороге смерти, ослепший, опухший, обросший, похожий на мощи. Вот заключительная сцена романа:
«Он шел строго и прямо, ничего не видя, но строго ориентируясь по звуку работавшего мотора. И все стояли на своих местах, и он шел один, с трудом переставляя распухшие, обмороженные ноги.
И вдруг немецкий лейтенант звонко и напряженно, как на параде, выкрикнул команду, и солдаты, щелкнув каблуками, четко вскинули оружие «на караул». И немецкий генерал, чуть помедлив, поднес руку к фуражке.
…Но он не видел этих почестей, а если бы и видел, ему было бы уже все равно. Он был выше всех мыслимых почестей, выше славы, выше жизни и выше смерти.
…Он упал на спину, навзничь, широко раскинув руки, подставив солнцу невидящие, широко открытые глаза. Упал свободным и после жизни, смертию смерть поправ».
Соавтором Васильева была сама жизнь, сама история. С конца июня 1941-го до апреля 1942-го года некий красноармеец (или командир) оборонял Брестскую крепость, нанося захватчикам чувствительный урон. Имя его неизвестно, подвиг его бессмертен…