Юность Моисея
Шрифт:
Хозарсиф, оказавшись запертым на площадке, стал со своего места оглядывать храмовую залу, ибо она также находилась в святилище Амона-Ра и была вырублена в базальтовой скале. Присмотреться и оценить по силе возможности окружающее пространство тоже не мешало, поскольку в этой пещере неофита, скорее всего, ожидало новое испытание.
Зал за массивной бронзовой решёткой выглядел настоящим трапезным. Столы пиршественного зала соблазняли уставленными на них блюдами с печёной в яблоках рыбой, воловьими окороками, обложенными инжиром и артишоками, жареными перепёлками, гусиным паштетом и ещё какими-то блюдами со снедью, которой Хозарсифу раньше вкушать не приходилось. Во дворце матери он с детства распробовал
Кроме этого на столах было полно всяческих фруктов, что Хозарсиф предпочитал более всего. Ему никогда не нравилось возлежать на ковре возле трапезного стола и всё свободное время убивать на поглощение пищи. Здешнее разнообразие приглашало именно к этому и запахи, которые встретили юношу далеко под землёй, доносились отсюда. Причём, каждый из столов ютился в благолепном гроте растений и цветов.
Одного только не хватало — в пиршественном зале не было ни одного человека. Неужели всё это приготовлено для угощения богов? Неужели в храме Амона-Ра совершаются такие жертвоприношения? Но никакие боги не станут попусту тратить время на поглощение пищи, на то они и боги. Нет, здесь было что-то другое. Просто выяснить сейчас было не у кого. Пришлось покориться ожиданию. Ведь обязательно должен кто-то прийти.
Юноша бегло осмотрел зал, потом внимательно принялся разглядывать прикованные к стенам украшения. Его внимание привлекло, что на обеих стенах длинного зала, отлитые из бронзы, красовались кариатиды, [24] а вокруг них виднелось два ряда совершенно хаотичных символичных фресок по одиннадцать на каждой стене. Вероятно, неофиту предстояло сделать выбор настенной символики, потому как каждый из посвящённых должен иметь свой тотем!
В самом центре солидной бронзовой решётки, отделяющей зал от пещерного грота и единственным её олицетворением был барельеф, отлитый из такой же бронзы с изображением обнажённой фигуры фараона.
24
Кариатида (др. греч.) — изображение человека вместо столпа. В Египте такие столпы зодчие возводили возле стен.
Владыкой Египта изображение можно было посчитать только из-за того, что на голове его красовался клафф [25] с уреем, [26] свившимся в центре короны клубком. Эту корону не мог одеть на голову никто из живущих, впрочем, из не живущих тоже. Клафф мог одеть только фараон, потомок богов, правящий Верхним и Нижним Египтом, о чём свидетельствовала сам головной убор фараона, имеющий красную и белую окраску — символ власти.
— Ты обратил внимание, прежде всего на то, на что должен был. Иначе, зачем ты здесь, — неожиданно раздался чей-то голос..
25
Клафф — головной убор фараона, двухцветная корона.
26
Урей — изображение кобры, символ власти. В Египте изображались только на короне, либо на диадеме.
Сзади юноши оказался жрец, возникший неизвестно откуда, потому что входов, кроме подземного, в грот не было.
— Я пастофор — хранитель священных символов Птаха, [27] И тебя, неофит, необходимо сразу познакомить с некоторыми из символов, которые ты только что рассматривал. Прежде всего, поздравляю тебя, как прошедшего первое
А сейчас ты узнаешь кое-что начальное из значения символов. Выберешь для себя один из них, который будет охранять тебя всю жизнь. Символ есть у каждого неофита, а после мистерии посвящения в жрецы некоторые получают даже два символа и больше, потому что каждому жрецу символ даётся с определением способностей.
27
Птах — один из верховных богов Египта.
Пастофор открыл решетчатые двери, и они вступили в коридор. Под каждым изображением, обычно отлитым из металла, виднелась буква и число. Двадцать два символа изображали начало оккультных тайн и науки, отмечающей абсолютные принципы человеческого существования.
Знаки можно было с полной уверенностью посчитать ключами мудрости и силы, только необходимо было уметь открыть этими ключами любую даже самую завалящую дверцу. Хозарсиф уже знал, что любой живущий должен открыть хотя бы одну дверь. И сейчас необходимо было выбрать ключ от этой двери — в этом и заключался выбор жизненного символа.
— Каждая буква и каждый символ здесь изображают троичный закон, — голос жреца эхом отдавался в полутёмных пространствах трапезной. — Троичный закон всегда имеет отражение в человеческом мире. Известен тебе такой закон?
— Я знаю, что миром управляет Судьба, Единство и Порядок, — ответил Хозарсиф. — Только при этом должен быть смысл — знать Бога, рассудок — искать Его, ум — иметь счастье постигнуть Бога.
Ответ мальчика прозвучал, как вызубренное когда-то правило Вечности, и пастофор удивлённо посмотрев на юношу, всё же удовлетворённо кивнул. Первые успехи обрадовали неофита, и щёки его покрыл едва заметный, но счастливый румянец.
— Я доволен, — кивнул жрец. — Ты ещё в младенческом возрасте имеешь представление о том, что отражается в мире разума. Но заметь, то же самое отражается и в мире физическом. Таким образом, каждая цифра, отражённая под любым рисунком, объясняет абсолютную сущность, из которой происходит всё видимое. Она так же является источником и синтезом разума. И третье: каждая цифра и каждый символ являет собой суть каждого человека, могущего подниматься в сферы Бесконечного. Там можно постигнуть силу Божественного разума и понять смысл существования.
Эта мысль была близка Хозарсифу, но окончательное понимание он отложил на потом не столько от лени, сколько из-за пережитого напряжения во время первого испытания. Первые похвалы Мембры и успокоительная атмосфера трапезной немного заворожили мальчика, хотя ему слишком рано было расслабляться.
— Объясни мне, — промолвил пастофор, — как ты мыслишь изображение обнажённого фараона? Ведь изображать таким избранника богов — это просто кощунственно. Разве не так?
Бронзовая чеканка на входной решётке одной из первых обратила на себя внимание и давно уже дала ход вольготным мыслям, среди которых молодому ученику удалось выбрать наиболее правильное, не хулящее владыку, как ему казалось, решение.
— Для меня также существует троичность мира, — принялся подробно объяснять Хозарсиф. — Первое: несмотря на то, что фараон без одежды, ему нечего скрывать, а именно человеческая чистота, а тем более чистота владыки, не может послужить ничему плохому. Второе: скипетр в руке означает власть, которая поддерживает настоящую человеческую чистоту. Без этого наше государство давно рассыпалось бы. И третье: золотой клафф отражает свет Вселенной, но в то же время доносит свой свет во Вселенную, чтобы не потерять выделенного в ней места. А изображенный на короне урей стережёт от покушения человеческий разум.