Юрьев день
Шрифт:
На все первичные мероприятия и процессы, я потратил день. Слава Писателю, не помер. Хоть, временами и было ощущение, что вот-вот, вот прямо сейчас, вот ещё чуть-чуть и помру. Но, нет — не помер. И это хорошо.
Из квартиры я весь этот день не выходил. Не было ни сил, ни желания, ни необходимости. Да и просто приятно нормально отдохнуть, поваляться не на голом полу, а на своей аккуратной постели, покопаться во Всесети, почитать музыкальные новости, посмотреть, как принимают в обществе мои песни. Ротация-то их на радио и телевидении ещё не закончилась. А принимали их… благосклонно. Но, достаточно ровно. «Утро», не смотря на все усилия по его рекламе и раскрутке, предпринимаемые Алиниными
Что ж, вполне ожидаемо: в конце концов, рок — это достаточно нишевое направление в музыке. Он нравится не всем. А Русское Радио — это эстрада. Здесь аудитория несколько на другие музыкальные произведения ориентирована. Так что, вполне логичный результат. Ожидаемый. И, пожалуй, даже несколько превосходящий ожидания.
Однако, все равно, хорошая мотивация для того, чтобы продолжать совершенствоваться. Тем более, я уже столько сил, времени и внимания вложил в развитие доставшихся мне в наследство от Княжича певческих талантов, что отступать теперь было бы глупо и обидно. Да и песен, за время «петли» и своего заключения, я успел подобрать много — целый списочек из них себе составил. И уже больше половины этого списка заучить успел — можно хоть завтра начинать студийную запись.
Надо только узнать теперь, есть ли у меня все еще доступ к этой студии. Осталось ли у Алины желание продолжать со мной работать, да и вообще общаться после того, как из-за меня, и она сама, и её отец подверглись допросу с привлечением Разумников Имперской и Княжеской безопасности… Тут возможны разные варианты. В том числе и тот, в котором, она меня к себе теперь и на километр не подпустит.
К вечеру, мне основательно полегчало. Настолько, что захотелось покинуть, хоть и ставшие уже почти родными, но всё ж стены своей квартиры — а в четырёх стенах я уже насиделся. И выйти на прогулку. А, раз уж захотелось, и силы есть, то, почему бы и не погулять на сон грядущий? Не проветрить голову вечерним осенним воздухом.
Октябрь в Москве, это не сентябрь с его «пожаром» из листьев самых разных ярких цветов и оттенков. Весь этот «пожар» перебрался вниз, под ноги, где намок, смешался с грязью и теперь неопрятным ковром шелестел под ногами в тех местах, где усердные дворники ещё не смели его в аккуратные кучки, подготовленные к вывозу городскими службами.
Солнца такого яркого уже нет. Точнее, оно, конечно, есть, но радует своим явлением не часто. Всё больше прячется за свинцово-серым потолком дождевых туч, выглядывая в прорехи внезапно, и так же внезапно скрываясь обратно.
Я вышел гулять не поздно. Вроде бы, солнце только-только должно было начать приближаться к горизонту. Но, из-за этих сплошных серых туч, его не было видно, свет рассеивался, и было уже полное ощущение позднего вечера, когда вот-вот и стемнеет. Да и только ли ощущение? Осенью темнеет быстро.
Я вышел на улицу без особой цели, не имея определённого маршрута. Я просто шёл, куда ноги шли, и куда глаза глядели. Как-то само собой получилось, что ноги несли меня по моему обычному беговому маршруту: несколько тихих улиц-проулков, несколько поворотов, набережная, а дальше парки, плавно переходящие один в другой, тянущиеся по берегу реки. Красиво.
Я шёл, дышал, ни о чём не думал. Внимание двух пар «топтунов», сменяющих друг друга, чтобы не слишком примелькиваться перед глазами, передающих меня друг другу, неотступно ведущих от самого порога дома, не раздражало.
Люди были уже другие, не те, что раньше, но приёмы и общая тактика ведения наблюдения были идентичны, поэтому, выделить, вычленить их из потока случайных прохожих, было не сложно. Я делал это теперь уже просто на автомате. Привык к таким вещам за время «петли».
Я их видел, но оторваться или сбросить с «хвоста» даже и не пытался — зачем? Нерационально это — лишнее беспокойство начальства и лишний повод для подозрений меня в чём-либо. Тем более, в первый же день после освобождения.
Я шёл, дышал, впитывал в себя виды и краски этого вечера. В какой-то момент, когда я был от дома уже километрах в пяти, полотно туч набрякло, посмурнело сильнее, и начался дождь. Один из тех осенних дождей, что льёт вроде бы и не сильно, но может длиться часами, днями… почти неделями, превращая улицы и города в царство воды, где вода сверху, снизу, на ветках, траве, кустарниках и деревьях, на тебе и в самом воздухе.
Зонта у меня с собой не было. Как-то не подумал я, выходя, что его нужно взять, что он мне может понадобиться. А возвращаться за ним было теперь уже поздно. Да и желания особого, почему-то не наблюдалось.
Вроде бы, организм, измученный голодовкой, заключением и пытками, утомлённый и ослабленный, но, почему-то особого дискомфорта я не чувствовал. Наоборот, прикосновение капель к волосам и коже лица было даже приятным. Холод этих капелек чувствовался, но не раздражал. Да и вообще: этот дождь удивительно гармонично подходил к моему нынешнему настроению — меланхолично-философско-светлому. Дополнял его.
Люблю дождь. Кажется, я уже упоминал об этом. И дождь, не только стучащий по крыше надёжного тёплого укрытия, в котором я от него прячусь, но и вообще дождь, даже в таких вот случаях, когда нет ни зонта, ни крыши. Когда стучит он своими капельками по траве и листьям, создавая неповторимую, непередаваемую мелодию, которую невозможно услышать, пользуясь развёрнутым зонтом или капюшоном, ведь там удары воды по его поверхности, заглушают вообще всё… Это иррациональное чувство — мне нравится слушать дождь. Мокнуть, мёрзнуть и ходить мокрым — не очень. А вот сам дождь — да. Я люблю дождь.
Я шёл, дышал чистым, освежённым падающей влагой воздухом, слушал мелодию дождя, смотрел на реку, ровную гладь воды которой рябили и взрывали маленькими фонтанчиками капельки. О чём-то думал, не помню уже о чём. В голове снова крутились строчки из той же песни, что и тогда, в «почти шторм» после нового года. Темнело.
'Ночь, дождь, дым от сигареты
В даль уводят следы…'
Я ходил и не чувствовал ни холода, ни слабости, ни усталости. Состояние было чем-то сродни медитации — у меня не было наушников, я забыл их взять с собой. В ушах не звучала их музыка, только звуки дождя и то, что звучит непосредственно в голове. А ещё то, как поёт и названивает по листьям и траве дождь. Я никуда не спешил. Никуда не опаздывал. Просто гулял… Мокрый до нитки, хлюпающий кроссовками, спокойный, созерцательный и счастливый…
Вернулся где-то уже под утро, когда уже рассветать начало и кончик солнечного диска уже начал угадываться где-то на линии горизонта, там, где эту линию не перекрывали московские дома… бедные мои «топтуны», устроил я им прогулочку! Ведь, сколько я гулял, столько с неба и лился дождь. А они — люди подневольные, они на службе, уйти не могут. Самое забавное было, что стоило мне зайти, как не прошло десяти минут, и он прекратился.
Не очень забавно было другое: с тряпкой потом по полу ползать и лужи вытирать, которые успели с меня на него натечь, пока я разувался, топал в душ, раздевался там, бросая свою мокрую до нитки одежду прямо в раковину. А так, неплохо погулял — развеялся, голову прочистил, новые интересные эмоции получил.