Юрий Андропов. Последняя надежда режима.
Шрифт:
В середине марта 1981 года на территории Польши начались совместные учения «Союз-81». На них пригласили министров обороны всех стран Варшавского договора. Опять же за несколько дней до начала польское руководило пригласили в Москву. Им внушали:
— Возникла смертельная угроза делу социализма... Пора проявить мужество. Дальше откладывать нельзя. Нужно упредить и обезоружить врага. Применить к нему меры, соответствующие военному времени... Все средства должны быть использованы. Было бы хорошо, если бы удалось скомпрометировать оппозицию путем обнаружения двух-трех складов с оружием... Это было бы веским оправдательным аргументом для обоснования того, что вы предотвращаете
Все надежды возлагались на Ярузельского. Он должен был спасти социализм в Польше. Но генерал Ярузельский котел еще спасти и себя самого. Он хотел создать у поляков впечатление, что, принимая жесткие меры, он спасает страну от вторжения иностранных армий. Он действовал в одиночку. В польском руководстве были ястребы, считавшие, что он преступно медлит.
Полковник Юрий Рытов пишет, что в первой половине 1981 года резидентура военной разведки получила конфиденциальную информацию о том, что под председательством генерала Мечислава Мочара (кандидат в члены политбюро, секретарь ЦК, бывший министр внутренних дел, человек с репутацией ястреба) состоялась неофициальная встреча влиятельных польских военачальников, на Которой обсуждался вопрос об отставке генерала Войцеха Ярузельского с высших государственных постов и замене •го па более сильного и решительного руководителя. По сути, речь шла о том, что в Польше назревает заговор.
Полковник Рытов не сразу решился подписать телеграмму в центр. Но еще один источник в военной среде подтвердил, что есть недовольные либерализмом Ярузельского и что они группируются вокруг Мочара. Телеграмма начальнику главного разведуправления Генерального штаба генералу армии Петру Ивановичу Иващутину ушла. Посольство и представительство КГБ информацию не подтвердили. Министр обороны Устинов был недоволен этой историей и поручил главнокомандующему войсками Варшавского договора Куликову разобраться. Тот устроил выволочку атташе. К его информации в центральном аппарате ГРУ стали относиться с недоверием.
Полковника Рытова в конце концов отозвали из Варшавы. На большом совещании военный атташе высказался против ввода войск, сказал:
— Польша — не Чехословакия, и здесь дело может дойти до большой крови...
Тем временем заместитель министра национальной обороны Польши генерал Эугениуш Мольчик обратился напрямую к Устинову со словами, что он и его единомышленники готовы «навести в стране порядок силами армии» и призвать союзников оказать «интернациональную помощь».
А вот командир 20-й танковой дивизии Войска Польского полковник Владислав Сачонек сказал советским офицерам:
— Если союзнические войска войдут в Польшу, то польская армия окажет вооруженное сопротивление.
Маршал Куликов потребовал от Ярузельского уволить полковника из армии.
За три дня до введения военного положения в Москве еще не знали, что предпримет ЯрузельскиЙ, и сильно нервничали. 12 декабря 1981 года в Варшаву прилетел начальник советской разведки Крючков. В ночь на 13 декабря 1981 года Войцех ЯрузельскиЙ ввел в Польше военное положение.
В шесть утра ЯрузельскиЙ обратился к стране:
— Наша родина оказалась над пропастью. Дальнейшее сохранение подобного положения вело бы к неизбежной катастрофе, к абсолютному хаосу, к нищете, голоду...
Невероятно популярный профсоюз «Солидарность» был запрещен, газеты, поддерживавшие «Солидарность», были закрыты. Военное положение — это бронетранспортеры на улицах, повсюду солдаты, телефонную связь отключили, школы и институты закрыли, ввели комендантский час, увеличили рабочий день, цензурировали почту, разослали военных комиссаров на предприятия и запретили ездить по стране без особой нужды.
Наиболее заметные фигуры оппозиции, начиная с Леха Валенсы, интернировали. От него требовали подписать заявление в поддержку введения военного положения. Он не подписал. Многие активисты «Солидарности» ушли в подполье.
В Москве были довольны. На самом деле эта военная акция поставила крест на социалистическом строе в Польше. Полякам стало окончательно ясно, что, если эта власть боится дать людям элементарные права, если она боится профсоюзов, если она затыкает рот церкви и закрывает газеты, значит, эта власть никуда не годится. Через несколько лет от социализма в Польше не осталось и следа...
Во всех польских костелах можно увидеть фотографии молодого человека с горящими глазами, который, склонив голову, требовательно смотрит на прихожан. Это ксендз Ежи Попелюшко. Трое офицеров польской госбезопасности зверски убили Попелюшко, злейшего врага социализма. В те времена молодой священник читал откровенно политические проповеди и поддерживал запрещенную Солидарность. Послушать Попелюшко собирались огромные толпы верующих. В такие дни костел со всех сторон окружала милиция.
Трагическая судьба Польши — разделы, оккупации, неволя — вдохновила католическую церковь Польши на особую роль. Когда у поляков не было своего государства, когда их территорию делили на несколько стран, когда их оккупировали, когда им запрещали быть поляками, они шли в костел. Там, в костеле, говорили по-польски и о Польше. Только там, в костеле, поляки были свободны. Полому для поляков католическая вера соединилась с мечтой о свободе и независимости.
Именно Польша дала католическому миру папу римскою Иоанна Павла Н, первого папу-славянина и вообще первого за полторы тысячи лет папу-неитальянца. Его появление в Ватикане было неприятным сюрпризом для советского руководства. Поэтому и стали говорить, что КГБ получил указание во что бы то ни стало избавиться от папы - поляка.
Кароль Войтыла родился 18 мая 1920 года в маленьком городке неподалеку от Кракова. Его отец был офицером польской армии, мать очень рано умерла. В гимназии он был первым учеником по греческому языку и латыни. Он пробовал свои силы на сцене. Увлекался поэзией и философией. Поступил на философский факультет Ягеллонского университета в Кракове, где редактировал студенческую газету и играл в театральной труппе. Когда в 1939 году Польша была оккупирована немцами, Войтыла сначала работал в каменоломне, затем на солодовой фабрике. Он участвовал в спектаклях подпольного театра и в нелегальном семинаре ксендзов при архиепископе в Кракове.
После войны, в ноябре 1946 года, Войтыла стал священником. Он служил в небольшом приходе под Краковом, усердно изучал христианскую философию морали, два года пробыл в Риме в папском университете, защитил докторскую диссертацию и стал профессором теологии. В 1963 году его сделали архиепископом Кракова, в 1967-м — кардиналом. В сорок семь лет он был самым молодым членом коллегии кардиналов.
В начале пятидесятых годов в Польше началось строительство города Нова-Гута. Он был задуман как модель социалистического индустриального города. Естественно, и проекте строительство церкви не предусматривалось. Тогда рабочие-металлурги соорудили огромный крест, у подножия которого регулярно проводились богослужения. Власти решили построить на этом месте школу, но рабочие не пустили туда строителей. С верующими не справилась и полиция. Движение за строительство церкви возглавил сам Войтыла. Ему удалось заставить власти пойти на попятный, и он стал в Польше героем.