Ювелирный мастер
Шрифт:
– Как бы точнее объяснить, тянет меня к ним, понимаете? Вот что-то нравится, и все. Ничего не поделать. Излюбленный жанр, которым я пропитался: настолько много отыграл их. И поэтому теперь считаю, что любая трагедия, пусть даже самая маленькая, дает начало нечто большему. Она лишь отбирает ненужное, что вросло в нас, и предоставляет выбор: взять новизну или расклеиться.
Тянет его… – Мысленно усмехаясь, повторил Константин и почти сразу же ответил. – Начало зарождается только в том случае, если человек, после всего пережитого, после нескольких дней угнетающего бессилия, сжимает ладони в кулаки и поднимается на ноги, отряхивая грязь со штанов и рубашки, если же он продолжает вкушать носом аромат земли, то концовка отмеренной вечности, скрываясь, подкрадывается, чтобы нанести удар в спину.
– По-философски, может, и правильно, на практике…
– Относительно
– А относительно других? Что скажешь, а? – Безруков уже почувствовал вкус победы и, возрадовавшись ему, затараторил, не осознавая, что Константин только внимательно слушает. – Каждому свой характер со своей ненаписанной судьбой. Каждый с рождения получает уникальные начала и концы. И с этим ты не можешь поспорить. Запомни, для кого-то сдаться – означает ступить на новый путь, а для кого-то – наоборот, превратиться в рухлядь. Кому-то проще молча вырваться из скандала, без слов и прощаний, а кому-то истошных воплей, разоренной квартиры и плачущей женщины не хватит, чтобы насытиться. Это человеческая индивидуальность. Стандарты не существуют.
– Выживают сильнейшие, тянущиеся, как цветы, к солнцу. Различия в поведении – норма, но если в человеческой душе засели определенные цели, начиная от создания собственного гербария и заканчивая полетом в космос, то она выкрутится как угодно, преобразуется в виданное и невиданное, сотворит тысячу тропинок и в итоге добьется желаемого. Никаких отговорок не хватит, чтобы остановить локомотив, тянущие тело к мечте. Если же брать конкретно взаимоотношения между людьми, то к ним, как и к заветным целям, должно прилагаться стремление. Пропадает тяга – раздается звоночек, сообщающий о том, что человеку больше не нужен человек. Григорий, любые отношения – это мечтания, преобразующиеся и дополняющиеся новизной изо дня в день, повышающие планку от секунды к минуте, а затем к часу, суткам и так далее… И если человек уклоняется от них, то он, в первую очередь, теряет нить собственных грез к определенному субъекту. Любые люди наделены стремлением к чему бы оно ни было, проблема лишь в том, что оно имеет свойство ржаветь, если его откинуть в сторону. К счастью, у нас, людей, имеется механизм, позволяющий оттереть ржавчину: воля. Но сможет ли отчаявшийся или распустившийся грамотно воспользоваться ей?
– Я чувствую себя третьим лишним. – Шепнул Николай Косте, который в ответ укоризненно посмотрел: предпринимай попытки исправить положение самостоятельно, все исключительно в твоих руках, и говорю я об этом чуть ли не с начала нашего знакомства.
Безруков, остановившись на светофоре, сунул жвачку в зубы и кинул упаковку Николаю, который предпринял попытку влиться в диалог:
– Намечаются выступления вне Питера? Допустим, в Москве.
– Что-то предлагали, но пока есть, чем заняться. Может, в начале июля рассмотрю предложения.
– В начале июля… – Тихо и задумчиво повторил Николай, пялясь в окно. После настроился на более веселый, отчасти безразличный лад, сглотнув не только слюни, но и тревожащий комок. Толка от жалоб никакого, ожидаемая поддержка не вырвется из чужих уст. Эти двое – не те люди, вместе с которыми можно в наслаждение предаваться печалям. – Совсем из головы вылетело, вы точно не слышали. Буквально недавно в бухгалтерию с криком ворвался мужик…
Машина почти неслышно катилась по небольшой улице. Окна домов тянулись едиными линиями. Через опущенное на одну треть стекло бесшумно врывался обжигающий воздух, который смешивался с прохладным в салоне. Впереди раскинулась перпендикулярная пустая дорога, множество подобных оставалось позади. Светофор горел зеленым, разрешая проехать единственному водителю.
Машина выскочила из неоткуда, промчалась на высокой скорости в паре метрах от капота. Безруков надавил на тормоз, неистова ударяя стопой по педали. Автомобиль уперся колесами в асфальт, заставляя вздрагивать прохожих звуками резко тормозящей резины. Николай дернулся вперед – ремень спас бледный лоб от удара. Константин успел в мгновение упереться вытянутой рукой об спинку сиденья и удержаться. Машина, тихо жужжа мотором, стояла в одиночестве на пустой дороге посередине полосы.
– Видели черта? На красный вылетел, останавливаться не думал! – Григорий хлопнул ладонью по рулю, разгоняя голос до предельной громкости. – Северная столица, а ездят как заблагорассудится! Права купленные И на что? Сбивать людей? Организовывать аварии? – Он энергично и театрально размахался руками, неуместно привлекая
– Господи, сердце аж в пятки ушло. – Выдыхая, полушептал Николай, прижимая одну руку к груди, а другой крепко вцепившись в дверную ручку. – Как будто жизнь перед глазами пролетела. Дайте мне отдышаться.
Константин удобно развалился в сиденья, полностью открыл окно и высунул руку с сигаретой. Молча втягивался и выпускал дым на улицу. От него ожидались бурные реакции, подчеркивающие его строгое и уверенное лицо, громкие ругательства, смело вырывающиеся из красивого рта и превосходно вписывающиеся в ситуацию, точные и резкие жесты, свойственные исключительно твердым характером людям. Он слишком отчетливо осознавал: конфликты и вспышки, которые возвышают в глазах смотрящих, привлекают к себе любопытных окружающих. Самоуверенное несдерживание эмоций восхищает, создает образ сильного и раскрепощенного человека, особенно если тот со вкусом одет. А он как раз отвечал поставленным и не перечисленным требованиям. Но разве уважение завоевывают громкий голос и ругательства? Константин отвечал отрицательно и поэтому всякий раз избегал конфликтов, умея болезненно жалить языком так, что противоядие после не находилась, а на заживление ран уходили месяцы или года. Этот человек излучал невероятные амбиции, и прохожие, основываясь на грациозной походке, улавливали их также ясно, как и аромат ярких и стойких духов. Друзья и знакомые, все его окружающие, были знакомы со стремлением подарить миру, как говорил сам Константин, высшее искусство. Самые близкие с неповторимым удовольствием слушали завораживающие речи и потом с трудом, не в силах повторить слово в слово, распространяли планы ювелира, значительно приукрашивая их. И поэтому многие отчаянно старались вытянуть Константина на разговор о ювелирном деле, однако каждый терпел крах благодаря отсутствию привычки бахвалиться. В отношении еще несозданного кольца он выражал исключительно чувства и только тогда, когда желал сам. Слушателя выбирал, доверяясь интуиции, и очень часто те не повторялись. Тех, кто очаровано слушал его грезы, можно было пересчитать по пальцам.
Николай, мечтающий побывать на его месте, однажды признался в воодушевляющем поведение Константина, который ранее догадывался, замечая завистливые глаза, и которому на этот раз не хотелось поддерживать льющиеся эмоции, становясь своеобразной музой. Именно поэтому он полностью опустил окно, зажёг сигарету и высунул наружу руку, упрекающе проронив:
– Сирену не слышно что ли? Неотложный вызов. Ты, Григорий, не увлекайся мечтами о сцене пока сидишь за рулем.
Григорий обернулся, показав с силой сжатую челюсть и надувшиеся скулы, чтобы оглядеть товарища. Николай закинул голову назад и закрыл глаза. Молчал. Как будто отсутствовал.
Безруков выровнял машину, дальше ехали молча, в раздумье, после продолжительной паузы Григорий вспомнил о незавершившихся похвалах, и в машине до самого конца поездки витал веселый дух разговора . Не проходило и минуты, в течение которой актер не отрывал рук от руля ради неугомонных жестов.
Они остановились на Лиговском проспекте, в нескольких шагах от машины возвышалось серое здание театра. Туфли молодых людей отстукивали об асфальт. Наполненная неисчисляемыми цветами всеразличных одежд улица неизменно движущимися людьми пробуждало желание непрерывно метаться из стороны в сторону, действовать, напоминала, что жизнь не прикована к единому клочку земли, что даже если кто-то остановился завязать шнурки или резко осознает, что направляется не в ту сторону, то движение вокруг не замрет и не разрешит остановиться на пару минут, как это бывает на безлюдных тропинках парка. Если же зевака, возомнивший себя Всевышними, затормозит посередине улицы, в гуще потока, то огромное количество ругани и даже толчков спину обрушивается на скверную плоть. Петербургские проспекты в центре города – места, где не следует пытаться перечить течению горной реки.
Перед самыми дверьми Григорий вручил билеты.
– Увидите меня на сцене. – Тот быстрым шагом, с довольной улыбкой, проскочил вперед, растворившись в гулко гудящей толпе собравшихся зрителей спектакля, которые вышли подышать свежим воздухом.
– Столько лести самому себе. Аж до рвоты, не будь он знакомым. – Усмехнулся Константин.
– Он до смерти увлечен театром, поэтому и болтает, не зная куда еще девать переполняющее множество эмоций?
– Экстраверт и немного хвастун.