Ювелирный мастер
Шрифт:
– Наслаждайся цветами, – заспано отвечал тот, вставая и машинально протягивая букет, который руки нащупали с третьего или четвертого раза, – забудь о цене, она не имеет значения. Важно только то, насколько тебе приятно. Это самая важная награда.
Она поставила свой очаровательный букет в вазу.
– Спасибо, какой же он чудесный! Устал сегодня?
– Только морально. Ужасный день.
– Правда? – Вопрос не содержал смысла, впрочем, она задала его, не ожидая ответа. – Сказка, а не жизнь: вторая громкая радость за один день! Свалившееся счастье! Просто не верится! Сначала меня приглашают в Москву на гастроли, а затем дома встречают с шикарным букетом!
Николай в миг опомнился, отрезвившись от полусна, будто окатили ледяной водой:
– На гастроли? В Москву? Тебя?
– Да, именно меня. И не говори так больше! – Обиженно,
– Надолго ли?
– На неделю. Уеду только через две, а уже так хочется. Жутко. Ты бы знал. – Лиза обидчиво выкатила нижнюю губу, лживо заламывая руки. – Сам Григорий Павлович повезет меня! Это сон. Ущипни меня. Хотя нет, лучше укачивай, чтобы я не просыпалась. – Глаза Лизы сияли неестественным огнем. Слишком ярко, как казалось Николаю, который загибался под тяжестью наивного счастья девушки. Ренность разрушала его поделенный с Лизой мир, а она не понимала того, думала, что так можно. – Ты ведь рад?
– Рад.
На Лизу нахлынуло слишком огромное количество радости, и ни одна из эмоций, что испытывал Николай. не разбавила бы, как наливаемый крепкий чай в воду, действующее счастье.
7
Константин глянул на часы:
– Суббота, еще чуть-чуть и полвторого, а чем мы, черт возьми, занимаемся? Куда запропастился Григорий, а?
– Опаздывать – его любимая манера. Стаканчик кофе оказался бы кстати.
Два молодых человека сидели на скамейке, оба в классических костюмах. Через дорогу раскинулся Лапухинский сад. Николай время от времени зевал. Константин после очередного возмущения достал сигарету и закурил. По дороге ежесекундно проносились машины, и лишь красный свет светофоры прерывал движение. Люди с серьезными, опечаленными, радостными, задумчивыми, одним словом, самими различными лицами выходили из автобусов, или садились в них, или же вовсе проходили мимо. Счастливые дети в разноцветных футболках со всевозможными рисунками с мороженым в маленьких ручках прогуливались по саду через дорогу вместе со своими родителями. Широко улыбались и, крича “мама, смотри”, тыкали пальцами в разгуливающих голубей.
– Здорово, – размышлял, выдыхая дым, Константин,– иметь театральный друга, только вот антракт уже давно закончился, а на сцене так никто и не показался. – По мере завершения фразы тембр голоса возрастал.
– Лиза в понедельник уезжает в Москву, на гастроли.
– Очень рад за нее. Что-то начало получаться? – Сдержанно проговорил тот.
– Без понятия. А радости никакой вовсе нет.
– Несмотря на то, что она твоя…
– Что же мне с того? – Нетерпеливо оборвал Николай. Костя удивленно оценил друга, не ожидав подобной выходки, которая впервые проявилась и поразила нахлынувшей смелостью. – Терпеть не могу это увлечение. Уже месяца три как ненавижу тот день, когда познакомил ее, не за бесплатно, обрати внимание, с Григорием Павловичем. Чудом их общение затянулось. Не знаю, что было обещано им, но весь этот спектакль необходим лишь для кулис, чтобы скрыть… Проклятые театры и актеры! Чтоб им всем сгинуть!
– И представлял, что ты так ненавидишь театры. Неужели все упирается в какого-то артиста? Я-то думал, Лиза изначально училась на актрису.
– Ненавижу Григория Павловича и то, куда он тянет Лизу. А сцены со зрительными залами очень даже люблю, все же не забывай, куда мы едем.
– Пытаемся ехать. – В шутку оценил ситуацию Константин.
– Черт возьми! – Недовольно огрызнулся Николай. – Неужели не понимаешь своей головой, размышляющей о великой красоте ювелирных изделий, которые будоражут мир? Она уезжает не одна, с излюбленным наставником благодетелем. В Лизе таланта, как… – Замедлил, ломая пальцы и кусая губы. – Да нет его! И цель поездки не в репетициях ведь! Господи, неужели мне придется махать вслед уезжающему поезду не только для нее?
– Составить компанию? – Константин рассчитывал на абсурдный юмор, ведь двое отчетливо понимали нелепость провакационного вопроса.
– Не влезай в улей к пчелам. Лиза, завидев тебя, мгновенно всзбесится.
– Ревнуешь, Коля, к актеришку ревнуешь. Ну и с мелочью же ты связался, а такую драму строишь.
– Что же еще делать?
– Чтобы обратно повернуть к себе женщину, необходимо для начала исправиться самому.
– Будь у меня возможность, я бы вызвал его… – Запнулся, мысленно шурша по когда-то прочитанным книгам, что в памяти превратились
Константин усмехнулся и не ответил. Погашенный окурок, отпустив последнюю струю дыма, точно упал в мусорное ведро. Также сгинуло желание копаться в чужих неудачах, доказывать неправоту, поддерживать. Для чего все те нескончаемые разглагольствования о посторонних горестях? Каждому положено самостоятельно определять собственное поведение и, соответственно, действовать по ситуации. Пророки сгинули – остались их бездарные копии в виде фальшивых знатоков человеческих отношений, которые направо и налево раздают советы. Невозможно предсказать правильный и одновременно выгодный или безболезненный выход решения ссоры для обеих сторон в случаях, где исход зависит лишь от двух участников. Обсуждения с друзьями личных отношений ни на что не влияют: высказанные переживания не облегчают, услышанная поддержка не взбадривает. Люди всегда жаждут определенного, часто не зная, что сами хотят, однако незнание преградой не становится, и поэтому они, слыша нежеланную речь от доверенных лиц, разочаровываются и злятся. В разгаре ссоры, когда внимание сосредоточено до последней капельки на обостренной проблеме, сложно и даже невозможно переключиться на советы тех, к кому ранее были обращены жалобы. Константин отказался поддерживать разговор, считая даже устное присутствие излишним в чужих отношениях.
– Как с отпуском, Костя?
– Не беру, не за чем. Работа интенсивнее обычного – отдыхать совсем не хочется. Ловлю и удерживаю резко возникшее вдохновение. В нем-то вся и суть моего без отпускного лета. Это чувство то появляется, то исчезает, а я постоянно мечтаю об оставленном следе. Даже говоря с тобой, не могу прекратить мысленно вырисовывать кольцо, которое только-только начинает складываться в моем сознании.
– Нашел бы женщину – отправился бы на море, не думая.
– Причем тут они. Я захвачен в плен идеей – это самое важное из того, что я имею! Разве можно променять мечту на человека? Романтики на все готовы ради избранника, а вот я – нет. Я – не романтик. Если женщина вдохновляет, тем самым приближая мечту, то рисковать необходимо. Главное не забывать про хрупкие человеческие чувства и про близость к человеку не только из-за дарованного титула музы. Но это не мой случай: однажды я потерял свою богиню, поэтому нынче самостоятельно тянусь за триумфом. Привлекать первую попавшуюся женщину – на что мне она? Не хочется, чтобы эгоизм сламывал человека, тем более женщину.
Рука Константина опустилась в карман брюк, нащупала крохотное кольцо для женского пальчика и крепко сжала его. Еще раз. Не отпуская. Сжала до боли, оставляя следы на ладони. Желание разговаривать отпало. Николай что-то бубнил, но Константин не слушал. Закрыл глаза и захлопнул решетку головной темницы.
В его сознании, как две основных субстанции, непрерывно вращались счастье и одиночество. В глубине громадной души Константина пылало потерянное прошлое. По несколько раз в неделю, и чаще возгорание случалось под вечер, когда целая ночь служила сухим хворостом, сейчас же причиной внезапного поджога послужили ироничные слова Николая. Каждый вновь возникающий пожар , точно так же как и все предыдущие, ожесточенно сковывало цепями, не отпуская, крепко сжимая, сдавливая мышцы, ломая кости. Мир рушился, а он тщательно выбирал сохранившиеся осколки земли, раскидывая их по глубоким мешкам, чтобы в дальнейшем заново выстроить из них новый мир, а после в очередной раз наблюдать конец и опять собирать уже новообразовавшиеся обломки, чтобы строить… Мысленный цикл, из которого не вырваться. Дверь к выходу только одна: железная, надежно запертая. Ключи есть, но висят за дверью, в соседней комнате – вся надежда упирается либо на невозможную трухлявость замка, либо на случайно занесенного прохожего в помещение с ключами.
– Замечательный талант: раскусывать людей практически сразу же. Буквально с первого взгляда, при первом дуновении воздуха из разомкнувшихся губ. Из всех тех, кого я знал и знаю, только тебе удается мгновенно и точно характеризовать личности. И ведь эти совпадения не случайны?
– Практика и ювелирное дело. Задумайся о необходимом внимание при работе с металлом. Какой же твердостью рук должен обладать мастер, водя штихелем по золоту, или серебру, или… – Мечтательно улыбнулся, его лицо выражало всю имеющуюся колоссальную любовь к профессии. – Может, проверка камней на подлинность развивает умение отличать подделку от оригинала.