Южный поход

Тыналин Алим

Хрипя, Смирный довез меня до расположения войск и сердито фыркал, когда я слез с него и слезно благодарил за верную службу. Солдаты окружили меня, спрашивали, что случилось и много ли там неприятеля.

— Нет, это обычный конный патруль, — отдышавшись, ответил я, хотя тут же задумался о том, что мы не видели всех врагов. Может быть, выше по течению Сырдарьи за холмами скрывается целое войско? Вполне может быть и такое.

Я решил тут же доложиться Суворову о произошедшем и предложить провести разведку местности. Кажется, веселая прогулка

закончилась и впереди нас могут ожидать серьезные неприятности.

За моей спиной послышались выстрелы и крики. Что же, уже хорошо, значит казаки пришли на помощь гусарам, ведь у нападавших, помнится, не было огнестрельного оружия. Я снова взобрался на Смирного и поглядел в сторону реки. Часть войск продолжала возводить укрепления, но остальные быстро строились в боевые порядки по сигналу тревоги.

Вскоре казаки и гусары вернулись в наш лагерь. Все живы, но не совсем здоровы: у одного из гусаров порублена рука, у второго исколота спина. Казаки совсем не пострадали. С собой разведчики привели израненного пленного с наспех перевязанной головой. Рутников повел его к полковнику.

Несмотря на усталость и постепенно сгущающуюся вечернюю темноту, я тоже поехал на допрос. Мне было любопытно знать, с кем мы столкнулись на берегах Яксарта.

Полковник Яковлев, командир гусарского полка, быстро опросил пленного через татарского переводчика. Он подтвердил мои догадки. На нас и в самом деле напали кокандцы. В конце пленник сказал важную вещь, услышав об этом, Яковлев схватил пленника и помчался к генералиссимусу.

Вокруг окончательно стемнело, со стороны реки орали лягушки, в воздухе тонко звенели комары. Я ковылял за Рутниковым к командующему. После сегодняшней погони у меня снова раскрылась рана в груди и воспалились мозоли на ногах. До чего же вредным человеком был Буринов, раз рана от его руки никак не может зажить!

Суворов еще не спал. Он препирался с Прохором об ужине.

— Ваше сиятельство, — сказал Яковлев. — Я допросил пленного, его захватили во время сегодняшней разведки. Кокандцы осадили Туркестан. Он выше по течению Сырдарьи на расстоянии одного-двух дневных переходов. Их разъезды добрались и до нас.

— Очень хорошие вести, граф Андрей, — сказал Суворов, поскольку Яковлев был аристократом и сыном одного из богатейших сановников империи. — Если бы я был восточным владыкой, я бы велел на радостях дать тебе столько золота, сколько ты весишь.

— Почему, ваше сиятельство? — спросил Яковлев.

— Потому что твой полк и полк казаков сей же час отправляются к городу, — ответил Суворов после небольшого раздумья. — Поздравляю, господа, вы выиграли соревнование, кто быстрее всех достигнет Туркестана. Следом за вами едут еще два полка гренадер и пушечки.

— Приказывайте, ваше сиятельство, — сказал Яковлев, выпрямившись.

— Эй, кто там, — крикнул Суворов адъютанту. — Пригласите ко мне Милорадовича и Платова. Немедленно.

Ожидая, когда придут генералы, он в нетерпении бегал по кругу в своем походном шатре. Я не мог поверить,

что передо мной семидесятилетний старик и который раз поражался живости и энергии полководца.

Вскоре явились вызванные им офицеры. Суворов остановился и говорил, прикрыв глаза:

— Господа, слушайте мой приказ. Казаки и гусары бурей летят на Туркестан. За ними поспешат гренадеры и царица полей. Сей древний и благочестивый город осадили зловредные кокандцы. Разбить их наголову и отбросить от святыни Востока. Жителей не трогать, пленных отпускать по домам. По слухам, у кокандцев есть приличная артиллерия. Захватите ее, я хочу узнать, откуда она взялась. Миша, ты командир.

— А город, ваше сиятельство? — напомнил Платов. — С ним что делать?

— Как что? — удивился Суворов. — Сорвать с ветки, как спелое яблоко. Метким выстрелом.

— Взять его? — уточнил Платов.

Но Суворов отвернулся и достал из сундука книгу итальянского путешественника о путешествии в Монголию. Генералы ждали, а командующий лег на кровать и больше так и не обернулся.

Тогда Милорадович кивнул нам и мы все тихонько вышли из палатки.

— Ну что, господа, выезжаем немедленно, — сказал Милорадович снаружи. — Надеюсь, я правильно понял указание Александра Васильевича.

— Если кокандцы взяли Туркестан, мы можем ворваться в город на их плечах, — добавил Платов. — И тогда город сам упадет нам в рот, как спелое яблоко.

— Тогда поспешим, господа, — сказал Яковлев. — Князь повелел выступать немедля.

Милорадович кивнул и сказал:

— Что же, с Богом! Я распоряжусь насчет пехоты. Выезжайте, господа, и вышлите впредь побольше разведчиков, чтобы видеть, что творится на подступах к городу и не наткнуться ненароком на крупные силы неприятеля.

Платов и Яковлев кивнули, поклонились и быстро пошли по направлению к своим полкам.

— Кстати, господа, — сказал Милорадович вдогонку. — Князь сказал сбить яблоко метким выстрелом. Возьмите карабины и лучших стрелков.

Слушая их, я стоял на месте и думал о том, что сейчас надо выпить и хорошенько подкрепиться на сон грядущий. Затем мне надо идти спать, потому что я чувствовал, что сейчас развалюсь на куски, если не лягу в постель. Но тут Рутников спросил, как само собой разумеющееся:

— Ты запасного коня будешь брать?

— Эм-м, — протянул я. — Да, конечно, хотел бы, но у меня нет.

— Я тебе дам, пошли, — сказал Рутников. — Ты слышал приказ, выступаем немедля.

И я пошел, а куда деваться. Только для начала вооружился с головы до ног, чтобы при внезапной встрече с противником не стоять, как голый в бане.

Когда же я приблизился к своему аргамаку с седлом в руках, Смирный негодующе посмотрел на меня, будто я хотел отдать его на скотобойню.

— Ладно, — сказал я. — Пока отдыхай, а потом будешь работать.

Я решил сначала поехать на запасном коне, а потом уже пересесть на вредного своего коня, в противном случае он скинет меня через пять минут после посадки.