Южный поход
Шрифт:
На следующую ночь солдат пришлось поднимать чуть ли не силой. Только личный пример Суворова, который первым и пешим отправился в пустыню, заставил солдат броситься вслед за полководцем. Всю ночь и утро мы шли по пескам и снова появившимся солончакам, а потом остановились на дневку.
Люди стояли часами на солнцепеке, чтобы получить мутную красноватую воду из скудного источника. Падеж скота продолжался и это удручало солдат больше всего. Мой Смирный держался молодцом, хотя тоже постоянно требовал воды.
Вечером мы сделали последний рывок,
Ночью армия выступила в последний переход и днем, после тяжелого броска через пески, прерываемые травами, достигла холмов. Поднявшись на них, мы увидели вдали северный берег Аральского моря.
Глава 19. Самое настоящее пекло
В жестоком переходе через Каракум Южная армия потеряла двадцать с лишним человек. Они погибли от обезвоживания и теплового удара. Больных, потерявших сознание в походе или маявшихся желудком, было около полусотни, все они вскоре встали в строй.
На берегу Аральского моря Суворов дал войску суточный отдых, чтобы прийти в себя. Он выбивался из графика и был вне себя от ярости.
Когда я пришел к палатке командующего, то был поражен его бледностью и худобой, к также тем, с каким неистовством он описывал круги у повозки. Наблюдать за его гневом было бы забавно, если бы не офицеры, которые приняли раздражение Суворова близко к сердцу и стояли вокруг, понурив головы.
— Господа, его императорское величество поручил нам дерзновенную задачу неслыханной сложности! — кричал Александр Васильевич. — До нас за такие дела брались только Саша Македонский да Тамерлан. Как можно упасть рожей в грязь перед такими людьми? У нас совсем нет времени, до зимних дождей мы должны быть в Дели. А отсюда до сего сказочного города восемь тысяч верст, вы понимаете?
Укоряя подчиненных таким образом, он совсем забывал, что из Оренбурга до Аральского моря армия прошла трудный путь по бездорожью всего за две недели. Даже глядя с высоты двадцать первого века, понимаешь, что такая скорость является неслыханной для эпохи гужевого транспорта и бездорожья. Насколько я помнил из истории завоевания Средней Азии, основной преградой для войск в первую очередь явились именно громадные громадные просторы казахской степи. Только преодолев эту всепоглощающую пустоту, можно было добраться до скоплений городов по берегам Сырдарьи и Амударьи. В общем, зря полководец так сжигал нервные волокна, на самом деле мы двигались с бешеной скоростью.
— Поэтому, господа, я вас умоляю, ускорьте передвижение войск, — сказал Суворов под конец. — Назначаю продолжение дружеского соревнования между колоннами. Победители получат…
Закончить объявление о награде он не успел, потому что изо рта у него внезапно хлынула кровь. Главнокомандующий пошатнулся и чуть не упал, если бы не подоспевшие
— Эй, лекарь, чего встал столбом? — крикнул Милорадович. — Помоги, не видишь, что ли?
Я и в самом деле поначалу растерялся. Но потом подбежал и ослабил ворот рубахи. Полководец лежал без сознания, маленький и неподвижный.
Скорее всего, Суворов тоже получил солнечный удар, ежедневно гоняя туда-сюда вдоль войска и неустанно проверяя, как себя чувствуют солдаты. Да и возраст у человека немаленький, наверняка дает знать повышенное давление. Что делать в таких случаях, когда под рукой нет сердечных препаратов и оборудования для реанимации? Оставались только народные средства, из которых я помнил только о холодной воде и дыхательной гимнастике.
Я смочил полотенце холодной водой и приложил к груди пациента. Пощупал пульс на тонкой руке. Биение было быстрым и неровным.
— Пустите меня! — потребовал голос за спиной и я узнал голос Ивана Леонтьевича Блока, лейб-медика царского двора, а теперь нашего армейского хирурга. Император Павел отправил его в поход в знак своего высочайшего расположения к Суворову и наказывал денно и нощно наблюдать за здоровьем гениального старика. — Виктор, что случилось?
— У князя пошла горлом кровь, — сообщил я. — Я полагаю, что…
— Ну конечно, избыток печеночного гумора, вызванный сильной жарой, — Блок наклонился над Суворовым и проверил его веки и опухший язык. — Я немедленно охлажу ему жилы.
Насколько я знал, кровопускание и в самом деле позволяло сбросить высокое давление, поэтому я отошел в сторону, не желая мешать профессионалу. Медик уже собирался резать Суворову вены на руке, когда полководец глубоко вздохнул и открыл глаза.
— Сегодня отдых, на рассвете в путь, — слабо молвил князь, глядя на Милорадовича. — Я хочу окунуться в воды Ганга.
Его унесли в палатку, а я отправился к себе. Несмотря на близость моря, солнце палило беспощадно, хотелось, как собака, высунуть опухший от жары язык.
Солдаты ходили купаться и я отправился окунуться в Арал вместе с полком Василия Бурного. Когда еще доведется купаться в этом месте, тем более, что через полтора столетия это море начнет катастрофически мелеть.
Сейчас же водная стихия предстала передо мной во всем своем великолепии. Темно-синяя масса сверкала на солнце миллионами бликов, отсвечивающих от бегущих по поверхности волн. Дул легкий ветерок, море было спокойное.
Мы пробирались к морю между кустарников по раскаленному песку. Пестрые ящерки убегали от нас, а иногда попадались змеи, тонкой полосатой лентой струящиеся в пыли.
Выйдя на берег, мы поглядели, как волны с грохотом выбегают на каменистый пляж. Береговая линия оказалась довольно ровной, только где-то к западу извивалась дугой и уходила к югу.
Солдаты разделись и бросились в воду. Я тоже побежал купаться. Нырнуть в море после изнурительного похода, это ли не райское наслаждение?