Южный поход
Шрифт:
Милорадович радостно отсалютовал и ускакал к конным войскам. Другие командиры тоже потянулись к полкам, готовясь к схватке. Темная линия на горизонте стремительно превращалась в плотную массу, состоящую из всадников. Южная армия замедлила ход, словно борец, который засучивает рукава и разминается перед боем.
— Странно, в этот раз их гораздо меньше, ваше сиятельство, — заметил Кушников, вглядываясь в надвигающегося противника. — Если они снова атакуют артиллерию, надо признать, что это отчаянные храбрецы.
— Или безнадежные глупцы, — ответил Штейнвер, держа у глаз подзорную трубу. — Только дурак дважды падает в одну и ту же яму.
Казахов теперь и в самом деле оказалось меньше, чем в первый раз, минимум вдвое. Они и теперь действовали точно также, как и день назад, стремительно наступая конной лавой на армию. Неужели они ничему не научились в прошлый раз? Скорее всего, это другой отряд, еще не участвовавший в стычке и оттого совершенно непуганый. От грохота копыт еле заметно дрожала земля.
Я с сожалением смотрел на подкативших к колоннам кочевников, ожидая, когда заговорят пушки и погибнут люди. Но затем Кушников удивленно заметил:
— Ваше сиятельство, что это такое происходит?
Не пересекая линии, за которой их могла бы достать картечь, степняки отхлынули назад, словно бурные волны от скалистого берега. Затем разделились на две части и быстро выстроились двумя длинными линиями вдоль нашего фронта. Кто бы что не говорил об их воинском мастерстве, но конями они управляли изумительно и действовали чрезвычайно слаженно.
— Красиво работают, прям как на маневрах, — тоже отметил Суворов и даже Штейнвер проворчал что-то одобрительное.
А затем в образовавшийся проход между двух отрядов въехала маленькая группка всадников. Ну как сказать, маленькая, с полсотни точно наберется. Большая часть из них ехала на конях светлых мастей. Двигались они неторопливо и держа сабли в ножнах. Вся эта процессия бесстрашно направилась к нашим войскам.
— Это что же, парламентеры? — спросил Суворов. — Сережа, пусть наши пока их не трогают.
Кушников поскакал было к пушкарям, но артиллеристы и сами уже поняли, что это не враги и не стали стрелять, держа, впрочем, орудия наготове. Полк казаков тронулся с флангов и поскакал по мокрой траве навстречу маленькому отряду кочевников. Затем вперед выдвинулись есаулы и старшины, обменялись с отрядом казахов несколькими фразами и выстроившись рядом, поехали вместе с ними обратно к нашему войску.
— Ваша правда, Александр Васильевич, — сказал я. — Они идут договариваться.
Рядом пошевелился Прохор с неизменным котелком горохового супа в руке.
— Трапезничать не угодно ли, ваш сиятельство, — пробасил он, протягивая кушанье чуть вперед. — Я уж третий раз грею.
— Отстань, Прошка, — сказал Суворов, вглядываясь в делегацию кочевников. — Не видишь что ли, не до тебя сейчас?
— А что дохтуры говорили? — въедливо спросил Прохор, решив прибегнуть к веским доводам. — Питаться благоразумно и согласно распорядку. Здоровье потеряете, кто войском управлять будет? Сгинет армия на чужбине, а все из-за вашего ослиного упрямства.
— Замолчи, окаянный! — рассердился полководец, но затем оглянулся и взял котелок, видимо, не хотел оставлять армию без своего руководства. — Ладно, давай, что там у тебя? Опять горох, сколько можно?
Группа казахов уже беспрепятственно добралась до линии наших войск, проехала через колонну и направилась прямо к повозке главнокомандующего. Их сопровождали казаки, а затем полк драгунов. Вокруг Суворова, поспешно опустошающего котелок, выстроились егеря.
Когда казахи приехали, наконец, к командующему, он успел доесть суп, бросил котелок Прошке и сунул ложку в нагрудной карман. Затем поднялся и сел на бортик повозки, свесив ноги, одну в сапоге, другую в туфле. Одет Суворов был в одну рубаху на голое тело. Ветер трепал его седые волосы.
Я тем временем наблюдал за подъезжающими номадами. Как я и говорил, большая часть из них сидела на белых конях и только сейчас я заметил, что это благороднейшие животные знаменитой ахалтекинской породы. В те времена приехать куда-либо на таком коне по своему статусу означало примерно то же самое, что в наши дни явиться на встречу на «Майбахе» или «Роллс-ройсе фантом». Багратион, гарцевавший на своем скакуне неподалеку, тоже отметил это и восхищенно воскликнул:
— Вай, смотри, какой кони!
Но долго разглядывать коней мне не удалось. Люди привлекли еще большее внимание. Из-за скученности полков делегации кочевников пришлось вытянуться в цепочку, чтобы проехать к командующему. Впереди ехали здоровенные детины на обычных конях, с огромными палицами на поясе, надо полагать, нечто вроде телохранителей. Следом за ними на тех самых ахалтекинских аргамаках ехали пожилые казахи с каменными лицами. Их атласные халаты были отторочены мехами соболей и горностая, словно пышные одеяния наших старорусских бояр. Высокие шапки на головах усыпаны позолотой и драгоценными камнями. Один из сих седых старцев подъехал к Суворову, поклонился и сказал через переводчика:
— Хан Средней орды Уали, сын Абылай хана, приветствует тебя, Топал-паша и приглашает к своему столу, разделить с ним трапезу и отведать его яств.
Затем степенный муж заметил ложку в кармане Суворова и от удивления растерял важность и заморгал.
— Это, конечно, хорошо, — ответил Суворов. — Только недосуг мне лясы точить и пиры закатывать. Где ваш хан?
— Он находится при своей гвардии, — старец указал на конников, так и стоявших двумя группами перед нашим войском.
— Тогда пусть идет вперед и подходит к моим войскам, — ответил Суворов. — Я тоже подъеду туда.