За двумя зайцами
Шрифт:
Наталка. Это на нас критика.
Голохвостый. Только дозвольте, Проня Прокоповна, я вам этой всякой всячины целый воз притарабаню! Меня, знаете, на Крещатику так эти все купцы деликатными материями — прямо на руках носят. Потому я им всем денег заимствую, и там перед начальством звестно что, через это у меня будочник в струне! Так уже все они силком: бери сколько хочешь, значит, этой дряни — пальцин, кавунов, разных монпасьев, миндалу… Я уже прямо отпрошиваюсь — что куда мне это переесть все, потому лопнуть, пардон, треснуть — раз плюнуть, так нет таки — бери да бери! Как прицепятся, так и берешь, да и раздаешь уже всяким там разным, потому что пущай хоч на сметник не выкидают… Так я вам целый воз…
Проня (обиженно). Того, что на сметник выкидают?!
Голохвостый. Что вы, Проня Прокоповна? И в думках не было! Как можно, чтоб я такой мамзеле — и непочтительство… Ну и хлесткие же вы! Язык с вами, представьте себе, нужно держать как в части, на замке.
Проня. Вы так и понимайте.
Голохвостый. Ах-ах! Да я со своей стороны при полном аккорде, лишь бы с вашей стороны не было никакого мнения.
Проня. Другим, может, необразованным, что угодно с губы плюнь, потому понятия никакого не имеют, а я в пенционе все науки произошла.
Голохвостый. Пардон, ей-богу, пардон! Потому у меня с языка, что у мельницы с колеса, так что-нибудь и ляпнет!
Настя (Наталке). Идем домой, а то эта пучеглазая цапля уже начала со своим пенционом, как дурень с писаной торбой…
Наталка (Насте). Это она нам глаза колет.
Настя. Фуфыря чертова! (Проне.) Доброй ночи вам!
Наталка. Пойдем уже!
Голохвостый. Что ж, барышни, так сейчас домой? Пойдемте в проходку: при месяце такой шик!
Настя. Нет, спасибо вам, сами уже ходите на здоровье!
Наталка (Проне). Прощайте, у нас на дороге не вставайте, а мы вам мешать не станем!
Проня. Не задавайтесь на крупу, в решете дырка!
Наталка. Ничего, ваш кавалер соберет, доложить вам воз!
Уходят.
Явление шестое
Проня и Голохвостый.
Проня (вслед). А дули не хотите? Ишь, нос воротят! Только с меня хворму и берут, а от них всех гнилицами так и воняет!
Голохвостый. Ну и ловко же вы их отшили! Эх, Проня Прокоповна, и умны же вы, — без мыла бреете.
Проня. Мне если б модная публика, так я б себя показала! А то с кем тут водиться — необразованность одна! Вот только с вами и имеешь приятность.
Голохвостый. Натирально, куды им всем до вас? Все равно что, примером, взять — Мусатов и хранцюзка помада.
Проня. Мерси.
Голохвостый. А вы тиятры любите?
Проня. Знаете, акробаты антиреснее мне: такие красивые мужчины. Я, бывало, как пойду, то так стревожусь за них, что полную ночь не сплю!
Голохвостый. Так вы бы в таком разе гулять выходили, а я бы мог хоч целую ночь трудиться проходкою!
Проня. Ночью? Что вы? Страшно, чтоб, случаем, какой оказии не вышло… вы мужчина, а я барышня. Вот днем так я люблю гулять в царском саду с книжкою беспременно, потому так приятно роман почитать.
Голохвостый. А вы какие читали?
Проня. «Еруслана Лазаревича», «Кровавую звезду», «Черный гроб»…
Голохвостый. Да, это занятные, но я вам рикамендую один роман… вот роман, так роман… «Битва русских с кабардинцами» — а-ах! Либо — «Матильда, или Хранцюзка гризетка», либо тоже «Безневинная девица, или Любовь исхитрится». Антиресные, доложу вам! Не выдержишь, как дочитать!
Проня. Ах, я такие люблю ужасти как: чтоб про такую любовь писали, как смола чтоб кипела!
Голохвостый. Да, чтоб аж волос палила!
Проня. Ах, это ужасно прежестоко…
Голохвостый. Так только сдается-кажется, а потом очень прекрасно. Вот только, Проня Прокоповна, про любовь бы лучше самим роман завить.
Проня. Известно, занятнее, ежели особливо кавалер душка.
Голохвостый (кашлянул). Проня Прокоповна, дозвольте спросить, какое такое вы обо мне понятие держите?
Проня (манерно). Что ж это вы допытуетесь? Мне конфузно. Я барышня! (В сторону.) Ага, дождалась-таки!
Голохвостый. Что ж что барышня, это ничего, это чистые пустяки.
Проня. Я и понятия в этом никоторого не имею.
Голохвостый. Ей-богу, не беспокойтесь!
Проня. Вы мне такого жару подкидаете, что я прямо краснею. Разве не знаете, как безневинной девице стыдно…
Голохвостый. Да если уж без этого никак нельзя обойтиться: все равно придется.
Проня. Ах, не говорите мне про любовь… И я до вас ужасть как… Только, будьте добреньки, не говорите, пожалуйста, про любовь, потому это шкандаль…
Голохвостый. Что вы? Я, значит, прошу вашу руку-сердце.
Проня. Мерси! Только тут ночью… при луне… так мне ужасно это слушать, аж сердце колотится… Вы завтра приходите до нас предложение делать…