За Главным трактом

Деннинг Трой

— Его зовут Роуэн. Будь добр.

— Ваше Высочество, я совершенно не против, — вмешался Роуэн. — на самом деле, с тех пор, как меня в последний раз называли мальчишкой, прошло столько времени, что теперь я нахожу это забавным.

— Тогда решено. Я разрешаю придворному магу называть нас «мальчиком» и «девочкой», а мы, тогда, будем называть его «дедушкой».

— Уверен, король сочтёт ваше решение забавным, — ответил маг, обнаружив, что его зубы скрипят. Он не мог позволить, чтобы Таналаста влюбилась в Роуэна, так как после предательство Гаспара Кормаэрила это было бы то же самое, что пустить сембийцев в Мерсамбер. — А теперь, если мы закончили смеяться, может Роуэн расскажет нам все, что они смогли выяснить про пропавшего Эмпереля?

Роуэн посмотрел на Таналасту, а когда она кивнула, начал:

— На самом деле, рассказывать особо нечего. Мы наткнулись на его след к югу от Халфара, и последовали за ним по Тропе Каменного Снаряда. Добравшись до Западни Шука, его следы повернули на юг и последовали к древнему склепу.

— Склепу? — переспросил Вангердагаст.

— Насколько старым он был? — Спросила Таналаста.

— Он был очень старым и находился под корнями старого трухлявого дерева. Я был удивлён, что оно все еще стояло. На деревьях над склепами были какие-то руны.

— Руны? — переспросила женщина. — Эльфийские.

— Я в этом не разбираюсь, но они были очень изящными. — Ответил Роуэн.

— Должно быть, эльфийские. — Задумчиво пробормотала Таналаста.

— Как и склеп. — Вторил ей маг.

— Но ты же не думаешь что…

— Склеп Тел…

Голова Роуэна вращалась туда-сюда, однако он так и не понял, о чём говорят его спутники.

— Да, это интересно. — Подытожила женщина.

— Но эльфы не выращивают деревья, которые гниют, но живут. — Запротестовал Вангердагаст.

— Но есть же злые эльфы.

— Да, но дроу выращивают грибы.

— Я говорю о лесных эльфах. Неужели ты не помнишь год Далёкого Грома?

— Да, но тогда Модар Блеф сам совершил ошибку.

— Ну да, только вот эльфы могли сказать ему об этом, а не вырезать всю его семью.

— Простите! — вмешался Роуэн. — Но мы нашли в этом склепе несколько вещей, среди которых серебряная шпилька, несколько колец и расческа.

Таналаста нахмурилась.

— Это точно не эльфийское.

— А в следующем склепе…

— В следующем? — прервал Вангердагаст. — Их было два?

— Три…и во всех были следы Эмпереля. Мы полагаем, что в одном из них он и наткнулся на хазнеф.

Принцесса и маг задумались. Нет, это точно не была Гробница Спящих Лордов — Вангердагаст посещал её раз в два месяца и накладывал заклинание на упокоенных там лордов, и он никогда не видел ни одного дерева в ближайших двух милях от склепа.

— Скажи, а склепы были похожи друг на друга? — Спросила женщина.

— Некоторые казались старше других. Над входом в каждый склеп росло по чёрному старому дереву, но руны, судя по всему, были на них одинаковые. В них, помимо предметов, о которых я сказал, мы нашли еще и магические застёжки плащей, которые есть и у вас.

— И у тебя, конечно, с собой такой нет, да? — Спросил маг.

— Сожалею, но леди Алусейр сказала…

— Да уж я представляю, что она сказала.

— Тихо! — шикнула на них принцесса.

Путники остановили своих лошадей, а маг посмотрел в небеса. Принцесса прислушалась и сказала:

— Орки.

Вангердагаст чуть не вздохнул с облегчением, а затем вспомнил, что отряд орков, которые всегда давят числом, можно победить только при помощи магии. А это означало бы привлечь хазнеф. Более того, глаза орков хорошо видели в темноте, а если Таналаста видела их, то и гоблиноиды точно видели трио путников.

— Где? — спросил маг, осматривая окружающие их валуны.

— Не знаю, но я чую их.

— Чуете? — переспросил маг. — Если бы мы были настолько близки к ним, то уже бы завязалась битва.

— Это если бы мы полагались на ваше обоняние, — прошептал Роуэн. — Принцесса же приняла ванну и теперь может чуять что-то кроме себя.

Мужчина спешился, взял горсть песка и, смотря на осыпающиеся песчинки, выяснил, что ветер дует в сторону большого оврага, переходящего в ущелье. Роуэн повёл своих спутников в него, прося так же, чтобы они спешились. В течение получаса они медленно шли по ущелью, но так и не встретились ни с одним гоблиноидом. Маг уже хотел было начать было настаивать на том, чтобы вновь оседлать лошадей и продолжить путь, то тут дики1й грохот раздался у них за спинами. Маг, солдат и принцесса обернулись, кладя руки на рукоятки оружий или палочки, но, ничего не обнаружив, продолжили медленно двигаться по ущелью.

Через час путники вышли из ущелья и оказались на Гнолльей Равнине. Роуэн не соврал, и песчаная буря здесь была куда более плотной, чем у Тропы Каменного Снаряда. Вангердагаст даже не мог разглядеть вершины Грозовых Пределов, а тем более найти две горы, напоминающие уши мулов.

Первое время они шли вдоль каменных обломков, но когда они остались позади, Вангердагаст почувствовал себя обнажённым, и только мысль о пути под палящим солнцем и без прикрытий останавливала отряд от того, чтобы остановиться на ночлег в одной из впадин.

Если Таналасту и Роуэна волновало отсутствие укрытий, то они не показывали этого — они ехали бок о бок друг с другом, едва не касаясь ногами. Несмотря на то, что маг устал и злился, он видел, что Роуэн с уважением относится к принцессе, как и она к нему. Таналаста редко выходила за пределы дворца в Сюзейле, так что Вангердагаст, которому она была как дочь, был рад, когда у женщины появлялись такие искренние эмоции.

Конечно, он никогда не позволит им заключить брак, ведь если на трон взойдёт ребенок Кормаэрилов, то это сильно оскорбит всех тех, кто остался верен короне, несмотря ни на что. Если вдруг привязанность Таналасты к Роуэну станет слишком сильной, то Вангердагасту придётся привлечь короля и пойти на меры более жёсткие, чем в этом деле с храмом Чонтии.

Когда полоса горизонта на востоке заполнилась светом, маг услышат бормотание пары. Он чуть ускорил лошадь и подъехал к ним. Конечно, заклинание было бы эффективнее, но хазнеф все еще был где-то рядом.

— … привело тебя к поклонению Матери? — спросила Таналаста. — Чонтия не очень популярна среди знати.

— Пока Гаспар не предал королевство, дом Кормаэрилов владел большими полями, и мольбы Чонтие помогали нам взращивать различные культуры.

— И ты продолжаешь поклоняться ей, хотя земель у тебя и не осталось?