За границами легенд
Шрифт:
В следующее мгновение меня отбросило мощным ударом. Поднявшись, успел мельком увидеть тающий полупрозрачный силуэт заслонившего её эльфа. Это был не Лэр. И даже не Нэл. В сознании не успело закрепиться его лицо. Только взгляд его глаз. То ли знакомый до боли, то ли увиденный впервые. Что-то было в нём такое, серьёзное, приносящее ужас. Магия крови?.. Древнее эльфийское заклинанье, защитившее её по чьей-то воле?.. Или что-то из новой магии, человеческой? Невидимый щит, которым кто-то заслонил её? Но это лицо… Нет, я никогда не видел его прежде! И всё-таки, он вложил огромную часть сил в заклинание-оберег для моей дочери.
— Ты знакома с каким-то эльфом, живущим вне Эльфийского леса? Почему он закрыл тебя этим заклинаньем?
— А не слишком ли много вопросов для человека… остроухого, которого я ненавижу?
Древнее заклинанье защиты и удачи в бою. Сильно сделано. С учётом законов мирозданья! С искренней мольбой защитить её. Кто этот блестящий маг? Почему он живёт вне? Разведчиков я всех знаю в лицо. Неужели, какой-то Забытый? Или один из их потомков? Но… если это он научил её этому стилю? Уж не потомок ли он одной из ветвей королевской семьи? А были ли Забытые в королевском роду?..
Поморщился, пытаясь поймать магический след от заклинания-оберега. Свежее. В принципе, свежее. Но… мир как будто нарочно стирает нить его следа. Этот парень… Кажется, он довольно-таки молодой, этот эльф. И потрясающе ладит с самой Мирионой — такая степень растворения магического следа в пространстве возможна только при её непосредственном участии. Когда она сама желает кого-то прикрыть от преследования и неуёмного любопытства. Но мир редко вмешивается в наши планы так сильно! Хм… то ли он живёт очень добродетельной жизнью, с её точки зрения, то ли она приберегает его для чего-то важного. Потомок нашего народа, живущий вне Леса и вместе с тем чем-то важный для души мира. Я вдруг начал жалеть, что настоял на Чистом поединке с драконьим юнцом. Если уйду за Грань, так и не узнаю, кто защитил её. Впрочем, эта загадка поддержит во мне жажду победы.
Толковый маг, живущий среди людей. Смешение эльфийского стиля борьбы и человеческого. Допустим, примесь королевского стиля появилась из-за вмешательства Лэра, а вот эту сильную основу заложил человек. Или эльф, который помимо древнего заклинания овладел и человеческими приёмами борьбы. Она сказала, что её учил величайший менестрель. Дочка была поражена им или его искусством. Мог ли тот таинственный маг быть одновременно тем самым драчливым менестрелем? Можно выяснить, как много менестрелей в Белом краю также умеют хорошо сражаться на кинжалах. Определённо, есть ради чего жить.
Мы расходились молча. Точнее, она уходила быстро, не желая больше видеть меня ни мгновение, а я медлил. Всё-таки не выдержал, догнал её, преградил дорогу. На сей раз без ножа.
— Последний вопрос, принцесса. Подари ответ тому, кто может не дожить до следующего рассвета.
Зарёна ворчливо уточнила:
— И что же с тобой может случиться?
Передёрнув плечами, как это было принято у людей, и к чему, должно быть, привыкла она, добавил:
— Мало ли чего. Жизнь иногда рушит наши планы.
— О, тогда я надеюсь разрушить не один твой важный план! — усмешка.
— Посмотрим, — выдавил из себя спокойную улыбку. — Так ответь мне на последний вопрос.
Мрачное:
— Подумаю. Чего тебя надо?
— Что твоя мама видела в том сне? Может, она видела там что-то кроме известия о возможном рождении?
— Точно не знаю, — Зарёна взъерошила часть своих жутких коротко и криво обрезанных рыжих волос. — Мама порой говорила: «Для кого-то ты станешь огнём заката, для кого-то — нежной надеждой зари». И назвала меня Зарёной. Но она могла просто сказать это, дабы ободрить меня. Просто чтоб ободрить.
Для кого-то ты станешь огнём заката, для кого-то — нежной надеждой зари… Значит ли это, что ты принесёшь погибель эльфийскому народу? Мне? Кому-то из эльфов или людей? И кого ты обогреешь своей нежностью? Кому подаришь крылья надежды? Слова твоей мамы звучат как пророчество… Но к кому ты повернёшься тёмной стороной ночи, а к кому — сиянием дня? Лэр… Кажется, он был счастлив с тобой. И этот незнакомый маг отчего-то старался защитить тебя. И даже Акар взялся тебя учить, заметно увлёкся тобой. Так кому ты станешь подарком судьбы, дочка? Может быть, я никогда этого не узнаю. Может быть…
Так и не сомкнул век ни на миг. Совершил ритуальное омовение в священном озере. Помолился предкам о защите. Заклинанья читать было запрещено, но это не считается магией. Ведь предки вправе и отказать в просьбе своему потомку, если тот не снискал их расположения. Обговорив с самым доверенным из министров, составил приказ о наследовании. Всё, что у меня есть, пусть перейдёт к Зарёне. Если выйдет замуж за одного из мужчин нашего народа, постоянного жителя Эльфийского леса.
На душе было как-то пусто и спокойно. Как-то отчётливо прозвучали вдруг птичьи песнопения и мелодия листвы. В какой-то миг, ступая по едва различимой тропе, вдруг удивился этой внезапно настигшей меня яркости звуков и ощущений. За завтраком был молчалив, почти не притронулся к еде. Вообще не ощущал её вкуса.
— Всё в порядке с вами, Хэл? — встревожено спросила жена.
Цвет её лица был бледнее обычного. Потеряла сына. Теперь, быть может, и…
Медленно вышел из-за стола, приблизился к ней, склонился и поцеловал растерявшуюся женщину в лоб. Давно надо было это сказать ей. Но лучше поздно, чем никогда.
— Спасибо за заботу обо мне, о сыне и о чести короны, Нён.
— Что… что на вас нашло, мой супруг? — она слегка растерялась.
А ведь я её никогда не баловал своей нежностью.
Наклонился и поцеловал жену в губы. Нежно. Потом страстно. И снова нежно. Будто хотел за несколько мгновений отдать всю нежность, не подаренную ей прежде. Потом признался:
— Я иду на Чистый поединок. С убийцей моего сына. Свиток с моей последней волей оставил у Ана из рода Белого кружева мелодии из семьи Бирюзового сияния дождя.
— Что… почему? Зачем?! — редко видел Нён в таком смятении.
— Если не вернусь, следующим королём станет наш родственник, из чистокровных. Зарёне… придётся выйти за него второй женой. Или же она должна выйти замуж за чистокровного потомка нашего народа, у которого пока нет жены. Который всё время прожил здесь. В случае, если у них родится талантливый ребёнок, он по достижении тридцати лет сможет претендовать на трон наравне с сыном избранного мною родственника. Позаботься, чтобы это было честное состязание, — усмехаюсь, — А если родишь сына от кого-нибудь, ему придётся превзойти их всех. Иначе сторонники традиций не позволят ему взойти на трон. Но тут уж зависит от тебя, насколько блистательным и благородным ты его воспитаешь.