За гранью приличий
Шрифт:
Ноэль кивнула.
— Я смогу. Я узнаю. Он ведь не единственный мужчина здесь, верно?
Она говорила правильные слова, но не верила им, и Лекс прикусила губу. Черт, она бы предложила Далласа, если бы это облегчило боль Ноэль, растопило бы ее одиночество.
— У тебя много мужчин и много времени.
— И у меня много дел. — Ноэль подобрала ботинок Лекс, высокий, на пятидюймовом каблуке: она носила их на сцене. — Ты ведь научишь меня танцевать, да?
— Танцевать? — Лекс пришла в голову внезапная мысль — совершенно неправильная, греховная,
Ноэль подняла брови, и наконец что-то заменило боль и печаль в ее глазах — любопытство.
— Лучше?
— Лучше. — Лекс медленно улыбнулась. — Я сделаю тебя чертовой звездой.
Глава 20
По крайней мере, у Ноэль выходной.
Джаспер глотнул еще виски и стукнул стаканом по столу.
— Ты сегодня не торопишься, Мэд.
— Ты сегодня быстро пьешь. — Мэддокс убрал волосы с глаз и остановился, чтобы блеснуть лихой улыбкой в сторону соседнего стола. Женщины — его фанатки, которых Джаспер видел уже дюжину раз, — захихикали и склонили головы, перешептываясь и прикрывая руками рты. Довольный Мэд плеснул виски в стакан Джаспера и наполнил другие.
— Успокойся, а то напьешься даже раньше, чем Эйс.
Эйс показал ему средний палец.
— Выкуси.
— Я не хочу напиваться, — рыкнул Джас. Это казалось таким легким выходом, но он не был слабаком. Он сам виноват в том, что случилось. Нельзя так просто взять и закрыться от реальности.
Она осталась.
Чертова баба стояла в этой самой комнате, смотрела на него и говорила: «Хорошо». «Хорошо» в смысле «все между нами кончено» и «да, хорошо, я вернусь в Эдем». Хорошо.
А потом она осталась.
Если это не было «иди-ка на хер», то он не знал, что это такое.
Эйс не слишком мягко толкнул Джаспера локтем в бок.
— Брат, если ты будешь смотреть на стол еще яростнее, он лопнет.
Джаспер оттолкнул его локтем.
— Если я буду смотреть на тебя, ты лопнешь?
— Ну, хоть отреагировал. — Эйс вздохнул. — Давай, мужик, ты должен что-то сделать. Жить полной жизнью. Ввязаться в драку. Найти себе телочку.
Джаспер опустошил половину стакана.
— Не все из нас думают о сексе целыми днями. Иногда мы работаем и спим.
— Ну, секс был лишь одним из вариантов, — пробормотал Эйс. — Но к черту все это. Все, упивайся своей злобой.
Мэд сделал глоток прямо из бутылки виски.
— У тебя дерьмовое чувство такта, Эйс.
Сцена все еще была темной, и Джаспер мрачно смотрел на нее.
— Кто сегодня танцует? Я постараюсь отвлечься.
Секс без обязательств не сделает хуже. Хуже уже просто невозможно.
Эйс бросил на него веселый взгляд, тут же забыв о недовольстве, как мог забыть только он.
— Сомневаюсь. Я почти уверен, что Лекс взяла чью-то смену.
Ну, черт. Даже если бы Джасперу захотелось бросить вызов этому минному полю, он не мог бы закрыть глаза и представить Лекс голой, не представив Ноэль, стоящей на коленях между ее бедер, облизывающей ее киску.
— Да, — сказал Эйс, как будто Джаспер сказал это вслух. — Я так и думал.
— В последнее время Далласу не хочется делиться, — пробормотал Джаспер и допил свой напиток.
За соседним столом раздался смех, и Мэд наклонил голову.
— Секс на один раз легко найти, если это то, чего ты хочешь. Их всего двое, но я поделюсь с тобой.
Чертовски щедрое предложение, если уж на то пошло. Все О’Кейны знали, что у Джаспера разбито сердце, поэтому каждый посчитал своим долгом его подбодрить.
Ну… почти каждый.
Он стряхнул с себя сожаления.
— Так и надо, правда? Так все и делают? Может, еще какие предложения?
Мэд покачал головой.
— Ты и сам прекрасно справляешься.
В клубе погас свет, заиграла тихая музыка. Это было так не похоже на обычную музыку для танцев, что Джаспер моргнул.
— Это не похоже на Лекс.
— Нет, это не… — начал Эйс. На сцене вспыхнул прожектор, и его глаза расширились. — О Пресвятая Богородица!
Лекс сидела в кресле, одетая в скромное белое кружево и шелк. Все было совсем не так, как обычно — пока музыка не переросла в ритмичную пульсацию, и на сцену не вышла другая женщина, одетая в красное.
Сердце Джаспера забилось быстрее, его тело отреагировало прежде, чем мозг сообразил, кто это.
Ноэль.
Она была так же грешна, как Лекс — невинна. Кроваво-красный корсет облегал ее тело, украшенный крошечными черными оборками лиф едва скрывал соски. Оборки внизу не скрывали черных кружевных трусиков и гладких бедер, бледная кожа казалась матовой в мягком свете.
Она остановилась позади Лекс и положила руки ей на плечи, задержавшись на мгновение, чтобы мужчины могли насладиться видом. Ее бедра покачивались в движении, которое нельзя было назвать только танцем, она поймала одну из лент, удерживающих девственно-белый топ Лекс… и потянула.
Это была грязная, грешная игра, и Джаспер не мог отвести взгляд.
Ленточки поползли вниз, обнажая Лекс в медленном движении, в соблазнении, которого сцена клуба еще не видела. Эйс заерзал на стуле, бормоча что-то слишком утробное, чтобы можно было понять. Мэд просто смотрел, не моргая, когда Ноэль обхватила рукой шею Лекс.
Сцена была освещена, Ноэль никак не могла разглядеть его в темном зале, но ее взгляд все равно устремился прямо на Джаса, когда она наклонилась и сомкнула зубы на мочке уха Лекс.
Лекс ахнула, и Джаспер почувствовал ответный рывок в животе, когда его яйца отреагировали на движение. Идеальное шоу, смена ролей. Невинная маленькая Ноэль играла соблазнительницу, а Лекс подчинялась ей с убедительным удивлением.
Не то чтобы Ноэль выглядела невинной. Она стянула корсаж платья Лекс достаточно, чтобы обнажить ее грудь, и Эйс выплюнул проклятие, когда Ноэль лизнула большой палец и стала дразнить сосок, доводя его до состояния твердой горошинки.