За гранью приличий

Роча Кит

— Скажи же, ангелок. Не сдерживай себя.

Она закатила глаза, услышав его ровный, безразличный тон.

— Даллас О’Кейн, ты единственный мужчина, которого я встречала, бросающийся золотом там, где помог бы всего лишь один гребаный поцелуй.

Даллас не дрогнул, даже не моргнул.

— А грех Джаспера?

— О, с ним все наоборот. Он вообще не делает широких жестов, бросается словами — и то впустую.

Слова причиняли боль, они заставили Джаспера подняться на ноги.

— Слушай…

— Но. — Рейчел заставила

его замолчать, подняв руку. — Хорошая новость для вас обоих в том, что некоторые женщины упрямы. Даже если они понимают, что пора сдаться, они не сдадутся. Так что у вас еще есть надежда.

— О, как мило. — Даллас отложил пиво и вернулся к разобранному велосипеду. — Приятно видеть, что ты нас раскусила.

— Конечно. Вы — это не я.

Он громко захохотал.

— Да. Легко говорить о том, что терять нечего, глядя со стороны, правда?

— Я никогда не говорила, что я не скрываю чувств. — Она соскользнула с верстака и толкнула Джаспера бедром, чтобы он обнял ее за плечи. — Найдите мне принца, мальчики, и я буду слишком счастлива, чтобы надирать вам зад.

— Чем Эйс тебе не принц, куколка?

Это был удар ниже пояса, и Рейчел покраснела так сильно, что Джаспер почти пожалел ее.

Почти. Он поцеловал ее в макушку.

— Ты сама напросилась.

— Знаю, — проворчала она.

Рейчел могла быть вспыльчивой, но она также чертовски хорошо разбиралась в людях. И если он считала, что Ноэль не может его возненавидеть…

А грех Джаспера?

Пустота в груди пульсировала и расширялась. Прошедшая неделя была настоящим темным туманом и не более того, мрачным примером того, насколько пустой может быть остальная часть его жизни.

Он вообще не делает широких жестов, бросается словами — и то впустую.

Если у него есть шанс, он должен попытаться. И если Ноэль Каннингэм хочет широкого жеста, это будет самый, блядь, широкий жест в мире.

Глава 21

Впервые в жизни у Ноэль появилось собственное пространство, и она с удовольствием заполнила его великолепным беспорядком.

Даллас предложил ей пройтись по пыльному складу, который оказался до потолка забито мебелью, приобретенной явно сомнительными способами. Некоторая мебель была такой же изящной, как и в комнатах Лекс, но Ноэль избегала предметов, которые могли бы принадлежать Эдему.

Так что она выбрала нечто возмутительное и совершенно устаревшее: массивную кровать с балдахином, изящный современный диван и туалетный столик работы мастеров прошлого века. И больше цвета, еще больше! Ноэль накрыла мебель покрывалами и с мятежным ликованием разбросала одежду по всем поверхностям.

Это была не сцена для обольщения. Ничего даже отдаленно похожего на стиль. Но она принадлежала ей, сверху донизу, и способность отделяться от мира по ту сторону двери была откровением.

Конечно, беспорядок делал прием посетителей неудобным. Она как раз закончила заплетать косы, когда раздался резкий стук в дверь, и ей пришлось крикнуть:

— Минутку! — прежде чем собрать охапку нового белья и засунуть в шкаф.

Затаив дыхание, она распахнула дверь и увидела Джаспера, стоящего с завернутым в бумагу свертком под мышкой.

— Привет.

Только это. Просто «привет», и даже после двух недель разлуки его голос ударил ее в живот и оставил дрожь. От этого ее собственный голос стал хриплым.

— Джаспер. Привет.

Его взгляд скользнул по ее лицу; он с трудом сглотнул.

— Можно войти?

Только Лекс переступала пока порог ее новых владений, но если она откажет Джасперу, то будет чувствовать себя трусихой. Отступив в сторону, она придержала дверь.

— Тут немного грязновато. У меня была тяжелая ночь.…

— Работа. Я знаю. — Он вошел и остановился посреди комнаты, чтобы осмотреться. — Очень мило.

— Спасибо. — Она не хотела его одобрения. Не хотела верить, что это было искренне, не хотела тепла, которое это разожгло в ее животе. И если она скажет себе это достаточно много раз, возможно, это станет правдой.

— Похоже на тебя, — пробормотал он и посмотрел на сверток в своих руках. — Я принес тебе кое-что, потому что нам нужно поговорить.

— Ладно. — Закрыв дверь, она отодвинула в сторону стопку одежды на диване, освобождая для него место. — Можешь сесть, если хочешь.

Он остановил ее, положив руку на плечо.

— Нет, все в порядке.

Слабость внутри Ноэль угрожала разверзнуться и поглотить ее целиком. Она хотела раствориться в его прикосновениях, раствориться в нем, и, Боже, когда-нибудь должно было стать лучше. Она высвободилась и повернулась к столику.

— Тогда, может, хочешь выпить? У меня есть виски и ром.

— Я ошибся, — выпалил Джаспер. — Рейчел права — я придурок.

Ноэль замерла.

— Прости?

— Мне не следовало заставлять тебя возвращаться в Эдем. — Его брови сошлись на переносице. — Ты была несчастна там. Зачем ты хочешь пройти через это снова?

Она была так удивлена его словами, что ответила честно.

— Я бы не ушла. Я не ушла.

— Ни хрена. — Он протянул сверток. — Возьми. Я достал его для тебя.

Она машинально сомкнула пальцы на пакете, коричневая бумага смялась в ее руке.

— Джаспер, ты не должен этого делать…

— Я хочу, чтобы ты дала мне шанс, — твердо сказал он.

Ее сердце болезненно сжалось.

— Шанс на что? Чего ты хочешь?

Его пальцы запутались в ее волосах, но просто скользнули, не захватывая.

— Я хочу тебя.

Сколько раз она слышала эти слова во сне: воспоминания, смешанные с тоскливой фантазией, которая оставляла ее пустой и желанной?

— У тебя была я, — прошептала она, сжимая пакет. — И ты не просто отпустил меня. Ты оттолкнул меня.