За гранью вечности
Шрифт:
– Ох, прости… – засмеялась женщина. – Забыла представиться. Я – Арисса.
«Леди А, – бессмертному сразу вспомнились письма, где упоминалось это имя. – Так вот ты кто. Леди Арисса, слуга Тиамат…»
– Что ж, думаю, моё имя тебе известно, – промолвил асмодианин.
– Да, отнюдь. Мне было бы неинтересно говорить с незнакомцем. Вопрос в другом: знаешь ли ты своё имя? – по лицу балаура разлилась сияющая и хитрая улыбка.
– Кончай с этой игрой слов, – резко прервал её Териан. – Зачем я здесь?
– Ну зачем так
Асмодианин напрягся и хотел вырваться, но тонкие холодные коготки дракана больно вонзились в кожу, когда тот собирался встать.
– Ты здесь по моей воле… – прошептала дева на ухо Териану. – Ты же не прочь побеседовать со мной?
– О чём?
– Видишь ли, мой милый, – дракан отпустила его и вновь заняла место в кресле. – Мы с тобой очень похожи: живём давно, преданы великой цели. Наши предки вели священную войну, которая отразилась и на нас с тобой… – она ехидно улыбнулась. – Можно сказать, изменила нас до неузнаваемости. Сам видишь свои когти, да кожу…
Даэв склонил голову набок и продолжил слушать балаура, хотя понимал, что враг не может сказать ничего хорошего для него, а на враньё ящеры горазды, это всем известно.
– Продолжай… – равнодушно произнёс Териан.
– И мне стало тебя жаль…
Асмодианин удивился такому повороту событий.
– Я что, выгляжу таким жалким? – с издёвкой усмехнувшись в лицо врагу, спросил он.
– Нет, мой милый, в том-то и дело, что ты выглядишь абсолютно нормальным. Хотя не должен.
«Так, вот это уже интересно…» – подумал воин.
– Сколько тебе лет? – продолжила балаур.
– Больше, чем ты думаешь… – нахмурившись, отрезал Даэв.
– Вот именно! А если быть точным?
– Не говори, что не знаешь.
– Забавно, правда? – на её лице вновь засиял довольный оскал. – Восемьсот восемьдесят пять. А обычно крылатые доживают в среднем только до трёх сотен… Видишь ли, в нашем мире вечность – понятие относительное…
– Я хорошо сохранился, – асмодианин парировал её хитрый выпад и стал внимательнее наблюдать за мимикой дракана. Несмотря на змеиные повадки, она неплохо выражала и человеческие эмоции – было понятно, что надевать этот образ для неё – не впервой.
– Не спорю, что ты! Тогда ответь мне на такой вопрос… – вдруг дева замерла. – Ты когда-нибудь видел Даэва перед развоплощением? Я не имею в виду принудительное… Нет, перед добровольным, когда душа не может больше выносить смерти и покидает тело навеки, отвязывать от кибелиска.
– Приходилось, – промычал бессмертный.
– Их вид тебя не настораживал? – женщина нахмурилась и провела глазами по комнате. – Столько боли, горечи, скорби… Бесконечные битвы изматывают, мой милый. И им – всего по три, по четыре сотни лет.
Асмодианин понимал, на что намекает балаур. Но поддаваться на эти речи он не собирался. Меж тем леди ящеров
– А тебе без малого девять сотен, и смотри: до сих пор с оружием наперевес бросается в бой, крушит всех направо и налево, да и не выглядит конченым маньяком, – она усмехнулась. – Тут два варианта: либо у твоей души чрезвычайно сильная мотивация не умирать, которую я раньше не встречала…
– Либо? – ухмыляясь попыткам дракана свести его с толку, спросил Териан.
– Либо у тебя нет души, – сказала она и уставилась на Даэва, на его реакцию.
Он удивился. Даже хмыкнул вслух. Бессмертный знал, что это невозможно. Но тогда зачем балаур сказала это?
– Удивлён? – продолжила она. – Вижу, что удивлён. Может, ты меня неправильно понял: я говорила об именно твоей душе, Даэв.
Наступила некая пауза: дева ждала, пока Териан всё переварит, а он ждал, пока она окончательно раскроет все карты.
– И чья же душа тогда во мне? – равнодушно спросил асмодианин и потянулся ещё за парой ягод.
– А как тебя зовут?.. – уголки губ дракана невольно поднялись, как она не пыталась скрыть своё довольство от глаз бессмертного.
– Ты знаешь.
– Нет, ответь, – настаивала она. – Прошу.
– Териан Лекас, – Даэв сощурился, предвкушая её следующую фразу.
– Вот! Умничка! Ты ответил на свой вопрос, – женщина, наконец, вкусила алый фрукт и, поёрзав в кресле, продолжила смотреть на воина. Змеиная улыбка сверкала белоснежными и острыми зубами, словно самка балауров уже победила.
Асмодианин отвёл от неё взгляд и уставился в окно. Подождав несколько секунд, он заговорил, не обращая внимания на удовлетворение в глазах дракана.
– Интересная мысль. Но вот ты только ты не учла один факт, – он резко перевёл на неё сияющий взгляд. – На мне нет стигмы. И ты могла с лёгкостью это проверить, прежде чем пытаться меня развести.
– Я тебе не лгу, – дракан положила фрукт и устроилась поудобнее. – А тот факт, что на твоей шее не висит руна с чьей-то душой, не означает того, что в тебе не может быть чьей-то души. Пораскинь мозгами: тебе девятьсот лет, а ты выглядишь, будто тебе ещё сотни нет… Уж поверь, на Даэвов я насмотрелась. Да ты должен с ходу все мысли мои читать, коли так умён… Но нет… Ты так же предсказуем, как я ожидала… – она показательно вздохнула, словно расстроившись от своих слов.
– И что? Я должен был измениться, как ты хотела? – Даэв начинал терять терпение. Ему надоели эти бестолковые пустые беседы с врагом.
– Нет, не так, как я хотела. Но так, как должен – так, как все. Из воина ты бы превратился в храмовника или отшельника-мудреца. В любом случае, человеческие черты в тебе бы угасли… Возможно, ты бы сошёл с ума и стал маньяком – но тогда тебя бы уже давно развоплотили. Эх, дурачок ты мой, – ехидно улыбнулась балаур. – Или ты думал, что сможешь сохранить человечность спустя девятьсот лет?