За Гранью
Шрифт:
— Но ведь дождь же, — рассеяно отозвалась Тэсс.
— Три дня назад вовсю светило солнце, а вы так же сидели здесь, — в голосе графини звучал деликатный укор.
— Я выходила на балкон, — Лотэсса поймала себя на том, что оправдывается.
— Кроме того, — продолжала эна Фиделл, — прогулки — не единственное развлечение, которое можно найти в Ортейне. Почти каждый вечер придворные проводят в играх, беседах и других забавах.
— Но мне-то там делать нечего, — против воли ее голос прозвучал слишком мрачно.
— Почему это? — графиня встала, отложив пяльца. Она явно приготовилась к бою. — Разве его величество не дал явно понять,
— Я его и так занимаю, — Тэсса невесело улыбнулась. — Мое место — здесь. Я — эларка, и никогда не стану своей при дворе короля Малтэйра.
Лотэсса не стала добавлять, что ей вовсе не хочется сходиться с придворными. Единственный человек, чье общество ее манило — король, но Валтору нет до нее дела.
— Вы не правы, энья Лотэсса, — с укоризной заметила графиня. — На балу вы пользовались ошеломительным успехом. Уверена, цвет общества с удовольствием примет вас в свой круг. Вам стоит только отбросить сомнения и прийти хотя бы один раз. Да что я говорю, разве вы не видели стопки приглашений?
Эна Фиделл вышла и почти тут же вернулась с серебряным подносом, на котором и впрямь красовалась приличная горка конвертов и сложенных записок.
— Вы же их даже не читаете!
— Не читаю, — признала Тэсса. — Но вы правы, графиня, во имя простой вежливости мне стоило хотя бы ответить на все эти послания. Я обязательно займусь этим… позже. А скажите, — она невольно замялась, — его величество участвует в подобных забавах?
— Крайне редко, насколько мне известно. Наш король — не Йеланд Ильд, вы уж простите. Ему не до развлечений, особенно в последнее время, — в тоне эны Фиделл слышалась гордость за своего короля. — Впрочем, его величество иногда посещает приемы маркизы Винелл.
— Это та дама, с которой Вал… король танцевал на балу? — Тэсс очень старалась казаться равнодушной, но голос предательски дрогнул, а к щеки заполыхали.
— О да, это она, — теперь фрейлина говорила, почти не скрывая неодобрения. — Всем известно, что эна Винелл является для короля эм-м… дамой сердца. Не подумайте, что я осуждаю его величество, — торопливо добавила она. — Король не женат, и в его положении подобные увлечения простительны. Что же до самой маркизы…
— Она не лучше и не хуже любой другой дамы, которая могла бы занять ее место, — бесцеремонно перебила Лотэсса.
Она просто не в силах выслушивать откровения о любовнице Валтора. Девушке нестерпимо захотелось остаться одной и дать волю слезам.
— Вы правы.
Тэсса удивленно подняла глаза на фрейлину, она не думала, что эна Фиделл согласится с ней.
— Быть королевской фавориткой — сомнительная честь для женщины, которая заботится о своем добром имени, — с достоинством заметила графиня. — Впрочем, юные вертихвостки совсем не разделяют моих взглядов. Да и зрелые женщины, когда дело касается благосклонности короля проявляют недопустимое легкомыслие. Почти все дамы двора влюблены в его величество.
Лотэсса молчала, изо всех сил надеясь, что темнота пасмурного дня скроет пылающее лицо. В словах фрейлины ей слышался намек и предостережение. Неужели эна Фиделл разгадала ее тайну?
— Но, — тут графиня хитро улыбнулась, — кому я это говорю? Уж вам-то известно, как это бывает. Должно быть, все мужчины Вельтаны сходили по вам с ума, энья Лотэсса? Да что там, — она игриво махнула рукой, — И наших кавалеров вы очаровали на первом же балу.
— Бросьте, эна Фиделл, — Тэсса слабо улыбнулась, радуясь, что беседа перешла в другое русло. — Дело лишь в новизне и моем эларском происхождении. Уверена, что никому нет до меня дела, — говоря обо всех, она думала лишь о Валторе.
— Именно поэтому вас заваливают письмами и приглашениями. Вам и впрямь стоит ответить, а еще лучше сходить хотя бы на пару приемов. Уверена, это поможет справиться с осенней хандрой.
Уверившись, что графиня не попрекает ее влюбленностью в короля, Тэсса испытала к фрейлине теплые чувства. Она даже решила разобраться с грудой посланий, чтоб доставить эне Фиделл удовольствие.
Среди прочих бумаг на подносе выделялись лиловые конверты, которых, казалось, было больше, чем остальных посланий вместе взятых. Терзаемая неприятным предчувствием, Тэсс перевернула ближайший из них, чтоб рассмотреть имя отправителя. Так и есть — Табрэ, ослепи его молния!
Лотэссе захотелось тут же выбросить, а еще лучше сжечь все его послания, не читая. Но вряд ли графине подобное обращение с письмами придется по душе. Даже по отношению к Табрэ, которого при дворе не очень-то жалуют. Девушка вздохнула и распечатала конверт, лежавший сверху.
«Моя прекрасная энья Лотэсса, сколь долго вам будет угодно мучить преданного поклонника надменным молчанием? Как много времени минуло с нашей встречи на балу, которая показалась мне знаком судьбы. Увы, теперь я вижу, что судьба предназначила мне лишь страдания и боль разбитого сердца. И все же я не могу оставить надежду снова видеть вас, слышать ваш голос. О как бы я хотел вновь танцевать с вами, но теперь это счастье возможно лишь во сне. Мечты и страдания я поверяю бумаге, но вы, жестокая, не удостоили и строчкой ответа все те стихи, что я присылал вам. Быть может, вам надоест мучить безумно влюбленного поэта и вы захотите услышать из его уст строки, вдохновленные вашей божественной красотой. Не смея надеяться, я все же зову вас посетить поэтический вечер, который устраивает завтра вечером маркиза Винелл. Неужели же мои полные страсти и боли стихи будут слушать все, кроме той, кому они предназначены? Сжальтесь энья Лотэсса и почтите своим внимаем бедного поэта. Навеки ваш раб — Искель Табрэ».
Тэсса невольно морщилась, читая это пафосное послание, полное притворной страсти. В искренность чувств бедного поэта она нисколечко не верила. За время, проведенное во дворце, она слишком хорошо узнала его репутацию. Девушка уже готова была выбросить письмо, а вместе с ним и остальные лиловые конверты, когда глаза зацепились за строчку с именем маркизы Винелл.
Любовницу короля видеть хотелось даже меньше, чем Табрэ, но ведь на ее приеме мог быть Валтор. Ну и что? Если она и увидит Дайрийца, то ее не ждет ничего, кроме боли, при виде его отношений с проклятой маркизой. Девушка так и застыла с письмом в руке.
— Кто вам пишет? — по тону фрейлины Тэсс предположила, что графине известно имя отправителя лиловых конвертов. В конце концов, именно она принимает у пажей послания.
— Эн Табрэ, — ответила Тэсса. — Зовет меня на поэтический вечер к маркизе Винелл.
— Признаться, я не одобряю ни сына канцлера, ни маркизу, но надо отдать ей должное — ее поэтические вечера великолепны. Само собой, их украшением служат не безвкусные стихи младшего Табрэ и ему подобных. Однако эна Винелл приглашает настоящих поэтов, даже из Валэйна. Думаю, вам стоит принять приглашение.