За хорошую плату и крупицу надежды
Шрифт:
Девочка спала с лица. Судорожно вздохнув, прижалась к Сельме и крепко схватила ее за руку.
– Теть, – прошептала она напугано, – а у вас машина быстрая?
Тишину прорезал низкий гортанный вопль. Слишком близко, чтобы и дальше стоять на открытом пространстве, как две овцы на скотобойне.
– Вот и проверим, – Сельма, едва не потеряв равновесие, закинула винтовку на плечо. В глазах на миг потемнело. О том, далеко ли она уедет в таком состоянии, думать совершенно не хотелось. – Залезай в салон. Ехать будем с ветерком.
* * *
В глубине души Тамике всегда хотелось приключений. Настоящих, а не той унылой возни в развалинах, за которой она проводила каждый день:
Очень дурацкое желание. Тамика не знала, что за высшая сила его исполнила, но хорошо бы она взяла этот подарок назад, и поскорее. Не надо таких приключений, никогда больше не надо!
Где-то невдалеке снова взвыл монстр, перекрывая рев мотора. Женщина, сидевшая за рулем, от души выматерилась и прибавила скорость – хотя Тамике казалось, что быстрее ехать уже нельзя, иначе внутренности полезут изо рта и глаза лопнут в глазницах. По крайней мере, у нее точно. Жалобно и совсем не по-крутому хныкнув, она уткнулась лицом в сиденье. Каким-то чудом ее еще не вырвало, но это, наверное, оттого, что в животе все словно спрессовало и вдавило в спину. В окна Тамика предпочитала не смотреть: улицы и дома проносились мимо так быстро, что при взгляде на них мутило вдвое сильней. Бешеная скорость даже выдула из головы страх перед чудовищами: Тамике уже было не до того, чтобы представлять свою жуткую смерть от их ужасных зубов и когтей – все эмоции и мысли слились в одно паническое "А-а-а!!!". Оно раздирало грудь, и хотелось наконец его выкричать, но горло будто сжала чья-то сильная ручища: ничего, кроме писка, через ее хватку не протискивалось.
Машина заложила очередной крутой вираж, и Тамику чувствительно приложило макушкой об дверцу. Девочка зашипела и попыталась принять более-менее устойчивое положение: читай, раскорячиться на манер паука и покрепче ухватиться за спинку переднего сиденья. В прямоугольнике окна мелькнул клочок неба – уже почти сизого, с бледными мазками розового, – но его тут же загородили сплошные кирпичные стены, замелькали тошнотворно-однородной массой. Машина сбавила ход: похоже, тетку угораздило свернуть в один из узких переулков с поворотами под прямым углом и понатыканными как попало пристройками. Здесь не разгонишься, даже если очень захочешь.
Тамика наконец смогла нормально усесться. Мир перед глазами все еще немного кружился, живот сводило спазмами, и сердце почему-то стучало одновременно в груди и горле, но в целом все было не так плохо. По крайней мере, ее до сих пор не съели. Воя чудищ тоже не слышалось: то ли отстали, то ли потеряли, то ли решили выпасать добычу скрытно. В последнее Тамике верить совсем не хотелось, и она решила, что будет верить в хорошее, пока монстр не заглянет прямо в окно.
– Вроде оторвались, – сказала она в пустоту. Просто потому, что хотелось хоть что-то сказать. – Куда мы сейчас?
Женщина не ответила. Даже головы не повернула: молча сжала на руле пальцы в кожаных перчатках и снова заставила машину ускориться. Тамика бы не отказалась увидеть выражение теткиного лица – по лицам обычно многое можно сказать и додумать, – но из-за сиденья видно было только ее чернявую макушку.
– Эй, теть! Вы хоть знаете, куда ехать?
И снова молчание – разве что счесть за ответ хриплый вздох, до того громкий, что больше похож на стон. Вот теперь Тамика всерьез разволновалась:
– Эй-эй, вы там в порядке?!
– В порядке, – ответила женщина таким деревянным голосом, что Тамика поняла: ничего она не в порядке. – Заткнись и не отвлекай.
Тамика обиженно надулась. И что у взрослых за манера грубить в ответ на нормальные вопросы?
По крайней мере, чудовища больше не давали о себе знать. Точно отстали. Оно и понятно: кто за такой шустрой добычей угонится?
Немного расслабившись, Тамика с ногами забралась на сиденье, попыталась устроиться поудобнее. А тут мягко! Она потянулась, щурясь от удовольствия: после целого дня, проведенного с тяжеленным рюкзаком на плечах, мышцы ужасно ныли. Внезапно навалилась дикая усталость: так и тянуло прилечь, уютно свернуться клубком и не думать вообще ни о чем. Тамика со всей силы ущипнула себя за руку, чтобы сбросить это сонное отупение.
Она еще не в безопасности. Нельзя быть в безопасности посреди Старого города, вдали от общины. И уж тем более – в компании незнакомой тетки, которая везет тебя неизвестно куда.
– Не заткнусь, пока вы не скажете, куда мы едем. Вы ведь даже не знаете, где я живу!
Переулок кончился, и машина, вновь оказавшись на открытой местности, набрала ход. Тамику инерцией отбросило на спинку сиденья. Тетка даже не шелохнулась, но дышала очень тяжело. Ей явно было плохо, и Тамику это беспокоило гораздо сильнее, чем планы незнакомки: она, по крайней мере, точно не собиралась полакомиться нежным девчоночьим мясом и могла завалить из винтовки тех, кто собирался.
– Мы едем подальше от этих тварей. Утихни, если не хочешь стать десертом.
– Так в общине все равно безопаснее будет! Давайте я вперед сяду и расскажу, как туда добраться.
Не став дожидаться согласия, Тамика решительно полезла на переднее сиденье. Точнее, решительно попыталась полезть: на внезапном крутом повороте ее швырнуло обратно.
– Вы специально!
– Сиди… спокойно. Иначе…
Что "иначе", Тамика так и не узнала. Тетка вдруг гортанно зарычала, почти как та раненая зверюга: угрожающе и одновременно жалобно. Машину повело в сторону; лобовое стекло лишь в последний момент разминулось с несущимся прямо на него фонарным столбом. Дальше она заметалась кривыми зигзагами, будто за рулем сидел непросыхающий пьяница Крэг-Мясник, и под рев мотора влетела в тупичок между двумя домами, каким-то чудом не задев бортами стены.
– Все, – выдохнула тетка. Голос у нее сделался совсем слабый – тихий и, вдобавок, дрожащий. – Привал. Сейчас… немного отдохну, и поедем дальше. Сейчас…
Она со стоном уронила голову на руль, так и не выпустив его из судорожно стиснутых ладоней. Ее сгорбленные плечи мелко затряслись. Одна рука соскользнула вниз, прижалась к боку. Теперь, когда стих гул двигателя, стало отчетливо слышно, что дышит женщина прерывисто, с присвистом. Будто тихо плачет.
Чувствуя, что в груди и животе гадко холодеет, Тамика намотала на кулак косичку и резко дернула. Обычно это помогало успокоиться и собраться, но, как видно, не сейчас. Липкий страх продолжал расползаться по телу, в считанные секунды оплетя позвоночник, сердце и горло. Чтобы прогнать его таким нехитрым способом, пришлось бы содрать с себя скальп.