За кормой сто тысяч ли
Шрифт:
На Мальдивских островах арабские купцы закупали рыбу, кокосовые орехи, раковины-каури, которые во многих странах Востока использовались как ходячая разменная монета [38] , хлопчатые ткани для тюрбанов и медные изделия.
С четвертым плаванием связаны события в Самудре, суматранском княжестве, о котором уже упоминалось выше.
На обратном пути Чжэн Хэ высадился в Самудре и низложил «мятежника Суганьла» [Искандера], который захватил власть в Самудре и сверг властителя этого города «Абидина» [Ала-уд-дина]. Военные действия Чжэн Хэ предпринял по просьбе «Абидина» и в союзе с правителем соседнего царства Ачин. Суганьла-Искандер был доставлен к императорскому двору. Версия, которую приводит Ма Хуань, позволяет предположить, что Искандер, сып простого рыбака, был не «мятежником», а вождем народного движения, направленного против властителя Самудры.
38
На
Китай приходит в Африку
Как ни огромно было расстояние от устья Янцзы до Хормуза, как ни значительны были итоги первых четырех плаваний, нельзя все же не отметить, что маршруты их претворены уже были в прошлом многократными переходами одиночных китайских кораблей в гавани Малабара и Персидского залива.
В Африку же до пятого плавания Чжэн Хэ китайские корабли не ходили.
Следует оговориться при этом, что Африка (или, точнее говоря, ее восточное побережье) не была в начале XV века для Китая неведомой землей. Задолго до появления «торгово-этнографических энциклопедий» Сунской эпохи китайцы знали о существовании на берегах далекого «Юго-западного моря» стран, где живут черные люди и где водятся диковинные звери, которых нет ни на Суматре, ни на Цейлоне, ни в Индии. Товары же из этих стран попадали в Китай уже в Ханьскую эпоху, а китайский шелк, бронзовые изделия и кожа были отлично известны в Египте в ту пору, когда он был провинцией Римской империи Клавдиев, Флавиев и Антониев, то есть в I и во II веках нашей эры. В Танскую эпоху, в середине IX века, появились обстоятельные описания страны Бобали (Берберы— побережье Сомалийского полуострова). «Там, — говорит Дуань Чжэн-ши, автор IX века, — люди не едят риса и хлеба и питаются только мясом. Они отворяют жилы быкам и пьют бычью кровь, смешанную с молоком; одежды эти люди не носят — только вокруг бедер у них кусок овечьей шкуры. И у тех людей в обычае продавать в другие страны своих собственных земляков, потому что за рабов, проданных в другие земли, они выручают куда больше, чем если бы торговали ими на месте. И кроме того, в стране Бобали есть слоновая кость и амбра». Действительно, в VIII–IX веках огромное количество рабов-негров появилось и в Иране, и в Индии, и на Яве, и в Китае, и предприимчивые даши продавали негров на рынках Гуанчжоу и Цюаньчжоу.
Об африканских странах подробно писала «Новая история Танской династии» — источник середины XI века, а о земле Бобали Чжоу Чжу-гуа так говорил в 20-х годах XIII века: «в ней четыре города [39] , прочие же места — это селения, которые постоянно враждуют друг с другом. Поклоняются здесь небу, а не Будде, в стране много верблюдов и овец, и верблюжьим мясом и молоком кормятся местные жители. Есть там слоновая кость, амбра, носорожий рог, жидкие смолы, мирра, черепашьи панцири удивительной тонины, на которые большой спрос в других землях. И водятся там птицы-верблюды, рост у них с головы до кончиков лап шесть-семь футов, и у них есть крылья, и они могут летать, но не далеко, а также дикий зверь цзу-ла [жирафа] величиной с верблюда и статью подобный быку, он желтый, передние лапы у него пять футов, задние же только три фута, а голова сидит высоко и выдвинута вперед. И водятся тут звери, подобные мулам, с бурыми, черными и белыми полосами… Жители этой страны великие охотники, и они поражают зверей отравленными стрелами».
39
Имелись в виду города Зейла, Бербера, Могадишо и Брава.
Этот превосходный зоологический этюд написан человеком, который хотя и не был в Африке, но располагал о ней точными сведениями от арабских и иранских купцов [40] и несомненно видел либо у себя в фуцзяньских гаванях, либо на рынках стран южных морей страусов, жирафов и зебр. (Страусов уже во II веке нашей эры привозили в Китай через Парфянское царство и долгое время их называли в Китае «парфянскими птицами» — анъсицяо.)
В середине XIV века Ван Да-юань описывал страну Цзэняоляо — Зендж арабских географов, то есть полосу восточноафриканского побережья от Баб-эль-Мандебского пролива до Мозамбика. Вероятно, и в XIII и в XIV веках китайские купцы и искатели приключений на арабских кораблях добирались до Зенджа, иих рассказы наряду с описаниями арабских и иранских путешественников служили отправными данными для китайских географов той эпохи.
40
Иранцы издревле называли страусов «шотор-морг» — птица-верблюд.
Возвращаясь к эпохе Чжэн Хэ, отметим, что пятый заморский поход имел для Китая не меньшее значение, чем для Западной Европы плавание Васко да Гамы. Любопытно, что трассы конечных и наиболее важных отрезков маршрутов Васко да Гамы и пятого плавания Чжэн Хэ совпадают. Китайский флотоводец в 1418 году и португальский мореплаватель в 1498 году — первый следуя с востока на запад, второй идя с запада на восток, — пересекли ту часть Индийского океана, которая отделяет восточные берега Африки
Пятое плавание Чжэн Хэ было, подобно предыдущим походам, торгово-дипломатической миссией, причем на этот раз в орбиту Серединной империи втягивались страны, которые до той поры не имели с ней непосредственных сношений.
Этот скачок на запад был прямым следствием первых четырех походов. Вести о китайской флотилии, бросившей якорь в гаванях Каликута и Хормуза, слухи о посольствах великого султана султанов Крайнего Востока дошли до берегов Африки. О китайских кораблях и об огромных партиях китайских товаров толковали на рынках Мам-басы, Занзибара, Малинди, Берберы, местные царьки заранее подсчитывали барыши от торговли со страной Син, которая неожиданно оказалась на подступах к их владениям.
Жирафы приходят в гости
В 1415 и в 1416 годах в Китай прибыло множество миссий из различных стран Западного океана. В частности, явились послы из Малинди, города-государства на восточном берегу Африки; здесь в 1498 году Васко да Гама взял на борг флагманского корабля флотилии самого искусного кормчего того времени, «льва моря» Ахмада ибн-Маджида, который провел португальские корабли в Каликут.
Можно полагать, что посольство из этой далекой страны дважды за очень короткое время побывало в Китае: первый раз в 1415 году, когда послы привезли в подарок императору жирафу, второй раз в 1416 году. Жирафу доставила в 1415 году миссия, направленная в Китай из Адена.
Отметим, что при императорском дворе появление жираф вызвало истинную сенсацию. Придворные поэты слагали оды в честь этих диковинных зверей.
«…Из стран дальнего Юго-западного моря, — писал один поэт, — из застойных вод великих трясин явилась жирафа — порождение сих мест, и рост ее пятнадцать футов, и статью она олень оленем, а хвост у нее бычий, и рога мягкие и бескостные, и шкура ее в ярких пятнах, подобных красным облакам или пурпурным сгусткам тумана. Она плавно ступает своими копытами, заботливо выбирая путь, и шаг ее упруг и в каждом движении грация и ритм…» [41] . Разумеется, послы, прибывшие из Адена и Малинди, явились в Китай не только в качестве жирафьих проводников и поводырей. После того как переговоры мослов при дворе были закончены, император принял решение отправить гостей из стран юго-западных морей восвояси на флотилии столь же значительной, как и эскадры первых четырех экспедиций. Так возникла пятая экспедиция Чжэн Хэ, которой поручалось дойти до Малинди и установить непосредственные связи с африканскими и аравийскими землями.
41
Когда в Китай прибыла в 1414 году первая жирафа из Бенгалии, Палата Церемоний решила в связи с ее появлением устроить встречу столь редкостному зверю. Чэн-цзу, однако, отклонил это предложение: «Пусть, — сказал он, — сановники денно и нощно пекутся о делах управления, дабы в мире было яроцветание. Если на земле будет мир, то ничто не нарушит доброго порядка, хотя быэтой жирафы и вовсе не было бы на свете». Впрочем, в следующем, 1415 году он встречал торжественное шествие, во главе которого вели жирафу, доставленную из Малинди. Но эти знаки внимания были оказаны не африканскому зверю, а африканскому посольству.
Путь к черному материку
На этот раз флотилия, видимо, снаряжалась дольше, чем четвертая и третья. Указ об ее отправке был дан 28 декабря 1416 года, год с лишним спустя после возвращения Чжэн Хэ из четвертого плавания. Впрочем, задержка была скорее всего вызвана желанием Чэн-цзу одновременно отправить на родину всех послов, которые в течение 1415 и 1416 годов явились в Китай.
Но в сезон северо-восточных муссонов 1416–1417 годов экспедиция еще не отправилась в путь. Весной 1417 года Чжэн Хэ еще находился в Цюаньчжоу, где оставил в одном храме мемориальную подпись, помеченную 16-м днем пятого месяца пятнадцатого года Юнлэ (31 мая 1417 года). Скорее всего флотилия вышла в плавание в октябре или в ноябре 1417 года и в марте — апреле 1418 года достигла Цейлона. Оттуда рна отправилась в дальнейший путь в апреле или в мае того же года. Каким же образом повел ее в Африку Чжэн Хэ? Прежде всего следует исходить из предположения, что Чжэн Хэ, желая отправиться из Цейлона или Каликута к берегам Африки в начале сезона юго-западных муссонов, должен был учесть вековой опыт арабских и индийских мореходов.
В лоциях же знаменитого кормчего Васко да Гамы Ахмада ибн-Маджида, в которых блестяще обобщен этот опыт, рекомендуется плыть в начале сезона юго-западных муссонов от берегов Малабара к Занзибару, следуя на юг к островам Фаль (Лакадивские острова) и далее по закатным (западным) румбам к Долгому Берегу (Сомалийское побережье) [42] ; судя по тому, что на этом пути звезда Сухайль (Канопус) стоит на высоте шести с половиной пальцев (примерно 8 градусов) над горизонтом, эта трасса, вероятно, проходила примерно вдоль экватора.
42
Т. А. Шумовский. Три неизвестные лоции Ахмада ибн-Маджида— арабского лоцмана Васко да Гамы, Изд. АН СССР, М. — Л., 1957, стр. 14