За кормой сто тысяч ли
Шрифт:
В ту пору китайцы уже знали, что магнитная стрелка никогда точно не указывает на юг, но величина магнитного склонения — а она изменяется и в пространстве и во времени — была неведома, а поэтому и магнитные румбы не соответствовали румбам географическим.
Единица пройденного пути называлась «гэн» — вахта [54] . Теоретически «гэн» соответствовал тому отрезку пути, который корабль мог пройти за одну вахту, а вахта равна была 2,4 часа. В среднем считалось, что «гэн» равен тридцати ли, или десяти морским милям (восемнадцати с половиной километрам) [55] .
54
У арабских мореплавателей была подобная же единица — вам —
55
Практически средняя скорость была во времена Чжэн Хэ примерно семь с половиной миль за одну вахту, но в открытом море при попутных ветрах достигала пятнадцати-семнадцати миль. Эти расчеты подтверждаются я данными подневных записей маршрута седьмого плавания. Следуя из Чанлэ в Хормуз, флотилия была в движении 134 дня, на обратном пути «чистый переход» до устья Янцзы завял 116 дней. Расстояние же от Хормуза до устья Янцзы около девяти тысяч миль. Следовательно, на обратном пути средняя скорость была восемь миль за одну вахту.
Таким образом, записывая число вахт и показания курсов корабля, легко можно было вычертить «траекторию» его хода. Расчеты уточнялись, если скорость дополнительно определялась по лагу — поплавку на шнуре, который время от времени выбрасывали за борт.
Ветрам и течениям уделялось большое внимание: данные о силе и направления ветров обязательно записывались в особые журналы.
Близость берега определяли по ряду признаков: появлению птиц (разумеется, не морских, поскольку такие морелюбы, как фрегаты, залетают на сотни миль от берега), пресноводных рыб, плавающих веток, изменению цвета воды — чем ближе был берег, тем светлее она становилась, и, наконец по промерам глубин, которые всегда велись на подходе к побережью и проводились особенно тщательно в водах, усеянных рифами, например, близ Мальдивских берегов, у западного побережья Калимантана и близ Занзибара.
Кормчие того времени водили корабли редко сбиваясь с курса. Они обладали своего рода «шестым чувством», и мельчайшие, самые, казалось бы, незначительные морские приметы давали им ценнейшие указания, и они, пересекая океанские пространства шириной в две-три тысячи миль, приходили в точно назначенное место [56] .
Архиепископ Лод и китайские лоции
Опыт, приобретенный китайскими моряками в семикратных заморских плаваниях, не пропал даром. Пожалуй, самым замечательным достижением соратников Чжэн Хэ явились мореходные карты с пояснительным текстом и лоции, которые составлены были в ходе экспедиций в Западный океан.
56
Так, в Индийском океане, где различные планктонные формы (а распределение их подчиняется закону морских течений) вызывают цвечение воды — окраску ее в темно-синий, лазурные, изумрудные и кроваво-красные тона, арабские кормчие по этим тонам и оттенкам точно определяли, где находится корабль. Точно так же китайские моряки по цвету, плотности и даже по запаху донного ила безошибочно узнавали, в какие воды вступило их судно.
Неведомо, каким образом в библиотеку кентерберийского архиепископа Уильяма Лода, казненного в 1645 году по приговору Долгого парламента за контрреволюционные козни, попала китайская рукопись XVI столетия. Она называется «Шуньфэнсянсун» — «В пожеланиях попутного ветра». Это лоции, составленные в XVI веке, и в них содержатся исключительно интересные указания об огромной работе, которая велась во флотилиях Чжэн Хэ и была целиком положена в основу этого труда. В прологе к «Шуньфэнсянсун» говорится: «Старые копии [лоций] гибнут ежегодно, и трудно по ним уже судить о том, что истинно в них. И я опасаюсь, что в будущем, списывая с этих копий, люди впадут в ошибку. Занимая часы досуга, я сравнил исчисленные данные о количестве вахт, пройденных подневно [на пути из Китая в Иран], и рассчитал дни, потребные для этого путешествия, и я собрал все, что писано было о вахтах и румбах югоуказующей иглы, форме берегов и свойствах вод, и об островах, мелях и глубинах во всех местах от Южной столицы [Нанкина] нынешней Небесной династии до Тайцана и [далее] до Малайского океана варварских стран…
…В первом году Юнлэ [1403 год] было решено направить миссию в Западный океан, дабы выполнить предначертания
В многократных плаваниях были сверены и исправлены румбические карты и таблицы путеводных звезд и зарисованы очертания островов в море [и берегов] и [изучены] воды морей».
Рукопись содержит путеводные указания, исчисленные в гэнах — вахтах, и данные о румбах, которые основываются на безнадежно утраченных лоциях, составленных Чжэн Хэ и его спутниками.
Один английский гидрограф нанес курсы, указанные в этих лоциях, на современные карты берегов Малайи и убедился, что ошибка в показаниях компаса на китайских кораблях была ничтожной. Более того, оказалось, что в малайских водах китайские кормчие XV века шли в проходах, которыми лишь сравнительно недавно воспользовались как наиболее благоприятными европейские мореплаватели.
Карты „Убэйчжи"
Мореходные карты Чжэн Хэ, пояснительные тексты которых очень близки к тексту «Шуньфэнсянсун», сохранились в копиях, в другом трактате XVI века — «Убейчжи». На картах «Убейчжи» показаны берега Китая и ряда стран Западного океана до Булавы [Бравы], Мугудишу [Могадишо] и аравийских берегов Красного моря включительно. На этих картах даны контуры побережья и рассеянных близ него островов, указаны длина морских переходов, удобные якорные стоянки, рифы, мели и, что особенно важно, приведены данные о курсах движения судов, выраженные в румбах китайской шкалы с двадцатью четырьмя делениями.
В «Убейчжи» воспроизведено двадцать карт на сорока листах; в пояснительных пометках к ним описываются соответствующие отрезки пути, пройденного флотилиями Чжэн Хэ. На первую карту было положено устье Янцзы, участок ее низовья от предместий Нанкина почти до самого моря, и она носит название «Карты плавания от базы Баоноуаньчан до выхода в Лунцзянгуани, там где [начинается путь] в чужеземные страны и к разным иноземцам».
Затем следуют восемь карт морского побережья Китая, на которых нанесены берега, бухты, устья рек и острова Цзянсу, Чжэцзяна, Фуцзяни и Гуандуна.
На десятую карту положено побережье Вьетнама (Да-Вьет и Тьямпа). Одиннадцатая отведена берегам Камбоджи, двенадцатая — Яве, тринадцатая — северо-восточному побережью Суматры, четырнадцатая — Малакке и островам Малаккского пролива, пятнадцатая и шестнадцатая — северо-западным берегам Суматры. На семнадцатой карте нанесены Андаманские острова и берега Бенгалии, на восемнадцатой — Цейлон и Малабар, Могадишо, Брава и Малинди.
На двух последних картах положены южный, юго-западный и юго-восточный берега Аравии и побережье Персидского залива.
Исключительно точные первые двенадцать карт, на которых указаны названия почти всех островков и помещены сведения о мелях, рифах, положении звезд и т. д.; менее точны карты берегов Явы, Суматры и Маяаккского пролива; в этих водах огромное количество мелких островов, которые, естественно, не было никакой возможности положить на карты.
На картах берегов Индии, Гочжи (Кочин), Гули (Каликут) и другие города-государства Малабара изображены как острова.
Один современный английский картограф говорит: «курсы на этих картах показаны исключительно точно. Они весьма сходны с курсами китайского «Ежегодника прибрежных вод и приливов», который издается в наше время и которым в наибольшей степени пользуются капитаны судов каботажного плавания».
Это свидетельство говорит само за себя. Право же, современные неаполитанские или мессинские шкиперы не отважились бы вести свои корабли вдоль берегов Сицилии или Калабрии по морским итальянским картам (портуланам) XV века!
Картографы экспедиций Чжэн Хэ, а среди них был и летописец великих плаваний — Фэй Синь, своими трудами вписали в историю Южноазиатского морского пути одну из наиболее славных и ярких страниц. Они сделали этот путь легко доступным для грядущих поколений мореплавателей и куда в большей мере, нем «знаменитые войска» и волонтеры-«смельчаки», посланные с флотилиями Чжэн Хэ в Западный океан, обеспечили безопасность плавания в водах шести морей Старого Света.
Чрезвычайно важная деталь — Мугудишу [Могадишо] Булава (Брава) и Малинди показаны на семнадцатой, индийско-цейлонской, карте, перед картами берегов Аравии и Персидского залива.
Этот порядок карт далеко не случайный. Безусловно, китайские мореплаватели сперва попадали на берега Восточного рога Африки, куда они шли в экваториальных широтах, а затем уже через Аден и Хормуз возвращались в индийские гавани.
Люда-ся закрывает западный океан