За краем пустошей
Шрифт:
Спустя пару часов я, проходя этим коридором, нарочно поглядывала в окна. Конечно, я не думала, что тот дворянин снова окажется на внутреннем дворе, не дежурит же он там… Я остановилась, не успев додумать эту мысль. На каменной скамье возле окружающей колодец ажурной беседки сидел тот самый странный гость. Действительно странный. Решил поселиться на этом дворе? Или ещё кому-то встречу назначил? Или, может, просто избегает слишком пышного для него общества? Интересно, из чьей он свиты?
Оглядевшись, я заметила идущего к лестнице главного конюха и, подозвав, указала
– Этот? Ой видела бы ты, какой у него конь! Такому в графской конюшне не зазорно стоять. А злющий, как чёрт…
– Хозяин-то его с кем приехал?
– С кем? – Конюх усмехнулся моей неосведомлённости. – Так он саму леди Элис сопровождал.
Почувствовав себя так, будто в лицо мне выплеснули чашку холодной воды, я снова взглянула в окно на неподвижно сидящего незнакомца. Отсюда было не разобрать выражения его глаз, а лицо с резкими, хоть и правильными чертами, показалось мне замкнутым и отрешённым. Я удивилась тому, как подействовали на меня слова конюха. Чтобы избежать продолжения разговора, я на ходу выдумала себе неотложное дело и заторопилась прочь, мысленно ругая себя, и толком не понимая – за что.
Неужели я действительно так увлеклась этим человеком, что мне не всё равно, кому он служит? Но, с другой стороны, состоять на службе не значит быть преданным всей душой. В самом деле, не может же каждый, числящийся в штате леди Элис, быть моим врагом.
– Да это просто судьба, красавица!
Я вздрогнула от неожиданности. Погрузившись в свои переживания, зайдя за поворот галереи я едва не натолкнулась на их объект. От того, что сегодня я уже слышала похожую фразу из уст другого мужчины, меня едва не передёрнуло.
– Простите, милорд.
– Это ты меня прости! Я ж, вроде как, напугал тебя? Как мне оправдаться?
В его лице не было и намёка на холод, почудившийся мне, когда я разглядывала его из окна. Он смотрел на меня ласкающим взглядом и я боялась, что снова зальюсь краской.
– Вы шутите, милорд…
– Да ни в жизнь! Такая красавица должна улыбаться, а ты печальна.
– Простите, милорд, вам показалось.
– Нет, милая, мне никогда ничего не кажется. Я всех вижу насквозь.
Постаравшись забыть о назначенном леди Камиллой свидании, я бросила на него взгляд из тех, которые мужчины редко оставляют без внимания.
– Я не решаюсь спросить, милорд, что же вы видите…
– Да ничего! – Он рассмеялся таким обезоруживающим смехом, что я почувствовала, как улыбаюсь в ответ.
– Просто любуюсь тобой, душа моя, и мне этого вполне хватает. А если ты уделишь мне чуток времени, то сделаешь меня совсем счастливым.
Мы медленно шли через двор и я прекрасно понимала, сколько глаз сейчас за нами наблюдает. Впрочем, после утренней сцены мне уже нечего было терять. Мой собеседник был высок ростом, я едва доставала ему до плеча, и он, разговаривая, слегка склонялся ко мне, делая это так изящно, что я ощущала себя чуть ли не леди, сопровождаемой галантным кавалером. Все его жесты, как и походка были очень грациозны, чего, правда, нельзя было сказать о речи. Говорил он как простолюдин, и одет как наёмник из простых, так что я невольно задумалась, дворянин ли он. Хотя – дорогая шпага на боку, и конь, по словам конюха, не такой, на котором может ездить обычный
Интересно, как он с леди Камиллой-то разговаривал? Или в основном улыбался и почтительно кивал? Правда, на порядки, заведённые в замке, разговор он вывел очень ловко, я сама не заметила, как рассказала ему всё – кто какие покои занимает, когда где гасят свечи, кто где дежурит… Я смотрела на его точёный профиль и задавалась вопросом, открою ли ему дверь, когда в замке погаснет свет? И когда он мягко коснулся моей руки, я не отдёрнула её.
Мы обогнули увитую плющом изгородь, отделяющую от двора замковый сад, откуда доносились голоса и сдержанный, согласно этикету, смех. Теперь нас скрывала тень вязов, высаженных вдоль короткой аллеи, упиравшейся в другую изгородь – каменную, вместо радостного плюща покрытую тёмными пятнами мха. Возле неё росли такие же вязы, почти касающиеся ветками остроконечной крыши часовни. Мы уже достаточно прошли по аллее, чтобы стали видны вершины надгробий и чуть дальше – полускрытые разросшимся шиповником стены склепа. Я замедлила шаг.
– Только не туда, милорд. Пожалуйста!
В ласковых светлых глазах моего спутника промелькнула досада.
– Что случилось?
– Ничего… Но, прошу вас, идёмте назад.
Он чуть приобнял меня за плечо. Жест был мягким, почти деликатным, но я ощутила шевельнувшуюся в душе тревогу.
– Не бойся, душенька, я таких красавиц не обижаю. Будешь хорошо себя вести, обещаю, не пожалеешь. А не будешь, то…
Он склонился ниже и шепнул:
– Всё равно придётся хорошо себя вести.
– Милорд, прошу вас! – Я попыталась отодвинуться. – Пустите.
– Нет, душа моя, не пущу, и не надейся.
Его объятия напоминали капкан. Это уже не было игрой.
– Отпустите меня!
Я дёрнулась как только могла и он отпустил меня, но лишь для того, чтобы перехватить за локоть.
– Слышь, ты мне тут это… дурочку-то не валяй!
В попытке освободиться я схватилась свободной рукой за его рукав, но лишь ощутила под ним железные мускулы. Он легко протащил меня за собой несколько шагов, остававшихся до раскрытой калитки в кладбищенской стене, и, столкнув с дорожки, прижал спиной к стволу дерева.
– Что ж ты, краса моя, то задом вертишь, а то – на попятный?
Конечно, я могла закричать и меня бы услышали. Но что потом? Стыд, наказание за недостойное поведение… Будто мало мне барона Ховарда! Известно же: что бы ни сделал господин, виновата всегда служанка. Хотя, этот-то какой господин? Он же вообще непонятно кто, но тем больше позора придётся на мою долю. Я чувствовала, что ещё немного, и по щекам потекут слёзы. Удивительно, но, кажется, это его смягчило. Отпустив мои плечи, он чуть отстранился.
– Ну всё, всё, успокойся. Не люблю быть грубым с женщинами, но ты сама виновата.
На этот раз его объятия были действительно ласковы, но я невольно сжалась в комок и отвернула лицо, глядя на ластящийся к серым стенам склепа шиповник. Я впервые оказалась так близко к месту последнего пристанища Стэнфордов, устроенного в стенах замка, словно они и после смерти хотели оставаться его хозяевами. На заросшую дорожку перед приоткрытой дверью склепа опустилась ворона. Говорят, эта дверь никогда не бывает закрыта… В памяти некстати всплыл сегодняшний сон.