За лесными шеломами
Шрифт:
Через три столетия московские князья, учитывая опыт своих владимирских предшественников, будут опираться на те же слои новгородского общества, ведя упорную борьбу за включение Новгорода в состав единого русского государства.
Нетрудно заметить, что Всеволод в своей политике по отношению к Новгороду следовал тем же принципам, которыми руководствовались владимирские князья и в своей внутренней политике. Городской люд они считали одной из важнейших опор в их объединительной деятельности. Ещё брат Всеволода Михалка в период своего краткого
Не следует обольщаться словами летописца, написанными едва ли не в духе обычных средневековых панегириков, посвящённых христианским правителям. Но здесь всё же можно видеть стремление Всеволода успокоить деревню и город, упорядочить княжеский суд, памятуя о восстании 1174 года.
Всё это, конечно, ни в коей мере не означает, что отношения между князем и простым людом были сколько-нибудь идиллическими. Борясь с феодалами-сепаратистами, князь сам оставался крупнейшим феодалом, хотя его объединительная деятельность и была прогрессивной и совпадала с интересами русского народа в целом. Что отношения народа и князя были далеки от идиллии и гармонии, свидетельствует хотя бы только тот факт, что в 1185 году в городе были «страх, колебание и беда», то есть городское волнение. В 1194 году князь в целях безопасности начинает возводить каменные стены детинца. Под княжеский детинец, то есть под свой непосредственный контроль, он потом переводит и пристани на Клязьме, и Торг, подлинное средоточение городской жизни.
Успешно осуществляет Всеволод и свою внешнюю политику. Один за другим в 1183, 1186 и 1205 годах он организовал ряд успешных походов на тюркское племя волжских булгар, постоянно мешавших нормальной торговле русских купцов на Волге. Всеволода глубоко уважал германский император Фридрих Барбаросса. Дружественные связи он поддерживал с Византией, Арменией и Грузией.
Могущество Владимиро-Суздальского княжества в правление Всеволода нетрудно почувствовать в памятниках зодчества, дошедших от той поры. Очень знаменательно, что сравнительно скромные размеры сооружений Андрея Боголюбского во Владимире не устраивают Всеволода. В 1185— 1189 годах он значительно расширяет главный храм княжества — Успенский собор во Владимире, окружая старый собор величественной новой постройкой. Особым совершенством отличается придворный Дмитровский собор (1194—1197), посвящённый покровителю всех русских и южнославянских воинов и патрону князя Всеволода — Дмитрию Солунскому (христианское имя Всеволода было Дмитрий). Стройные высокие полукружья (закомары) завершают членения его белокаменных
Повесть Ю. Качаева вводит нас в эту удивительную землю «за лесными шеломами». Автор словно сам уже давно живёт в ней, близко знает её людей, понимает их мысли и чаяния. Это оказалось возможным потому, что он тщательно и в то же время с любовью изучил летописи, памятника древнерусской литературы и фольклора, произведения древнерусского искусства. Вместе с тем автор повести умеет посмотреть на прошлое глазами современного человека, описывающего события в их исторической перспективе. Ю. Качаев видит народ как главное созидательное начало истории, как её творца. Главные герои повествования по сути простые воины, крестьяне, ремесленники, мастера, строители.
Такой взгляд автора на историю не помешал, однако, ему показать выдающуюся роль замечательного государственного деятеля, мудрого и дальновидного, заботящегося о величии своей земли. При всём этом князь не идеализирован в повести. Он безжалостен к простым «мизиным» людям, грабит сёла и забирает скот у крестьян на земле противников, оставляет на месте их городов «лишь головни».
Перед читателем во всех отношениях исторически достоверная повесть. Она не может не способствовать обогащению его знании. Она глубоко патриотична, и помолот правильно подойти к оценке исторических явлений, не теряя при этом живого чувства сопереживания событиям далёкого прошлого.
А. И. РОГОВ