За любовь, которой больше нет

Раевская Полина Александровна

– Шшш, малышка, не горячись!
– со смехом тормознул он ее, возвращаясь к ее израненным губам, мягко посасывая их, и обводя языком. Ким начала задыхаться, когда его язык медленно и нежно начал спускаться по ее шее, а потом зубы жестко прикусили кожу, втягивая ее в себя, оставляя засос, помечая, заставляя ее тело содрогаться от удовольствия миксованного с болью. Между ног стало горячо и влажно, да что там влажно, очень-очень мокро, когда она почувствовала его желание сквозь ткань брюк, что разделяла их. Ким уже давно перешла черту, за которой остались стыд и смущение, поэтому еще шире раздвинула бедра, когда его рука рванула подол ее платья и коснулась ее лона. Без предварительных ласк Маркус ввел в нее два пальца и стал ритмично двигать ими, грубо, небрежно, словно готовил для себя шлюху, но это еще сильнее возбуждало ее, внутри взорвалась бомба, и Ким кончила. Маркус довольно ухмыльнулся, и вытащив из нее пальцы, повернул ее лицом к стене. Ким ничего не понимая, прижалась разгоряченным

телом к холодной поверхности, пытаясь восстановить дыхание, но лязг ремня его брюк, шуршание фольги, распалили вновь ее тело, и оно ответило вязкой влагой. Девушка всхлипнула, когда горячий, твердый член стал скользить меж ее ягодиц, она прогнулась сильнее, горя лишь одним желанием - ощутить его внутри себя. Но Маркус не торопится, забавляется с ней, словно с игрушкой, скользя вперед-назад, заставляя ее разве что не рычать от нетерпения. Одной рукой он ласкал ее грудь, другой придерживал за бедра, направляя их, как ему было удобно. Еще немного пыток и вот он наигравшись, резко входит в нее, вырывая из нее стон наслаждения, растягивая и наполняя ее. Боже, она готова была кончить лишь от сознания, что он внутри нее, что сейчас он ее, слит с ней воедино, принадлежит ей если не полностью, то хотя бы наполовину. "Мой" - ликовало сердце, душа и тело, и Ким парила, наслаждалась сильными точками внутри себя, ударами его бедер о свои, губами, скользящими по ее спине, и тяжелым дыханием любимого мужчины.

– Пожалуйста, еще..
– шепчет она иступлено, прогибаясь все сильнее и сильнее, пока не оказывается стоящей на коленях, но это не имело для нее значения, ради мига с этим мужчиной она готова была ползать на них перед ним вечно. А он работает бедрами все быстрее и быстрее, погружаясь в ее тело так глубоко, что она чуть не рыдала от сладкой боли и экстаза, разрывающих ее на куски. И казалось, что нет этому безумию ни конца ни края, но вдруг Маркус замер, и вышел из нее. Ким медленно повернулась и недоуменно уставилась на него, жадно поедая взглядом обнаженное тело мужчины.

– Принеси масло.
– хрипло отдает он ей приказ, но тут же смягчает его поцелуем. Ким, ничего не понимая, пошла на подкашивающихся ногах в ванную, где хранила масло, и только возвращаясь обратно, девушку пронзило понимание. Надпочечники выбросили в кровь убойную дозу адреналина, сердце, как сумасшедшее, стало перегонять кровь по телу, распространяя страх по всему ее существу. Трясущимися руками она передала масло Маркусу и застыла в ожидании. Ким с опаской смотрела, как он встает и подхватив ее на руки, переносит в спальню. Она никогда не занималась анальным сексом, и сейчас эта перспектива и пугала, и манила одновременно. Маркус положил ее на кровать и лег рядом, прижимаясь грудью к ее спине. Обхватив ладонями ее лицо, впился в ее губы голодным поцелуем, его язык проникал везде и всюду, насиловал ее рот, брал его, заглушая протяжные, надрывные стоны, когда его умелые пальцы, смазанные маслом осторожно коснулись маленького колечка, смазывая его, растягивая и лишая невинности. Ким дернулась, попыталась отстраниться, напуганная неприятными ощущениями, но он не позволил ей это сделать.

– Потерпи, детка, обещаю, тебе понравится.
– прошептал он, обволакивая своим грешным голосом, словно медом. Она не верила, но не смела возразить, поэтому замерла в напряжении, словно натянутая тетива, когда он стал проникать в нее. Было больно, адски больно, слезы покатились из глаз и она всхлипнула, не в силах сдержаться. –Расслабься!
– приказал он строго. Ким хотелось едко ответить ему, что не так это и просто, когда внутри тебя толстенная штука, рвущая на части всю тебя, но как ни странно, этот гнев отвлек ее от боли, и девушка расслабилась, чувствуя, как его член легко скользнул внутрь, вызывая минимум неприятных ощущений. "Терпеть можно!"- решила она про себя, когда он стал медленно двигаться в ней, но тут его свободная рука спустилась вниз по ее груди, коснулась клитора, дразнящими движениями начала играть с ним, потирая его и скользя. Ким пронзила волна острого удовольствия, словно жидкий огонь пустили по венам, ощущения суммировались, теперь движения его члена дарили порочное, грязное удовольствие, вырывая из нее стоны и крики, которые она как не старалась, не могла сдержать. "О да, сильнее, глубже, горячее, жестче и грубее! Сделай это!" –шептала ее греховная натура.

Маркус же, видя ее наслаждение, перестал осторожничать и ускорил ритм, Ким извивалась под ним, кричала, чувствуя приближение оргазма, еще один сильный удар и девушку пронзило невероятной силы наслаждение, казалось, что душа покинула ее. Слезы хлынули из глаз, а тело продолжало сотрясать крупной дрожью, через несколько мгновений Маркус последовал за ней. Ким была обессилена, но как оказалось это был еще не конец....

Спустя час действительно обессиленные, мокрые и удовлетворенные, они не смогли даже подняться, чтобы принять душ и уснули так. Где-то на задворках сознания мелькнул страх – что их ждет утром, но Ким решила, что тогда и узнает.

Проснулась она от того, что хлопнула дверь. Девушка резко вскочила, но тут же поморщилась от головной боли, солнце ярко светило в глаза,

во рту пекло от жажды. Ким осмотрелась, пытаясь понять, где она и что вообще происходит. В памяти смутно начали мелькать картинки прошедшего вечера, и в душе стало нарастать беспокойство, она не понимала где заканчивается реальность и начинается фантазия, но выйдя из спальни и, увидев валяющиеся мужские трусы в конце коридора, поняла, что фантазия нынче в отпуске, да и собственное тело, ноющее и саднящее в некоторых местах, не могло обмануть. А когда из ванной вышел Маркус, Ким замерла, внимательно вглядываясь в его лицо. Что она хотела в нем увидеть? Да наверно, как и любая другая, любовь и обещание, что теперь он с ней навсегда и никуда не денется. Наивно, глупо? Да, именно так, потому что он старательно отводил глаза, стараясь не смотреть на нее обнаженную. Сердце девушки болезненно сжалось и словно рассыпалось на мелкие кусочки. Все проблемы разом навалились, и хотелось волком завыть. Ким поежилась, закусив кулак, вернулась в постель и стала молча наблюдать, как он натягивает на себя мятую одежду, звонит кому-то и игнорирует ее. "Ошибка, минутная забава, сток спермы, вот кто ты Ким!" - терзала ее уязвленная гордость. Слезы готовы были пролиться, но она из-за всех сил сдерживала их. Нет, только не при нем.

– Ким ..- начал он, как только одел на себя все, что было пригодно для этого. Но Ким знала, что сейчас он унизит ее, пытаясь объясниться и превратить вчерашнюю ночь в помешательство, ошибку. Нет, увольте выслушивать это!

– Маркус, не говори ничего!
– попросила она, сдерживая дрожь в голосе.

Он кивнул, усмехнулся, вновь попробовал:

– Послушай...

– Маркус, пожалуйста....не надо.
– шепотом закончила она, проглатывая слезы. Она надеялась, что он уйдет, потому что больше не могла сдерживать рыдания, но он подошел к ней, сел рядом и нежно отвел от ее лица прядь волос. Ким содрогнулась, глаза жгло, поэтому его лицо было расплывчатым.

– Прости меня! – прошептал он и, взяв ее руки в свои, медленно поцеловал. Ким закрыла глаза, а слезы покатились по щекам. Боже, что же он делает! Лучше бы проигнорировал, сбежал, наговорил гадостей, а не дарил ей вот это понимание, сожаление и раскаянье.

– Уходи, пожалуйста, больше ни о чем не прошу...- тихо попросила она. И он ушел, хлопнула дверь, а ее сердце медленно падало камнем, разлетаясь на куски. Рыдания сотрясли грудь девушки и, уже не сдерживаясь, она заревела, как раненное животное. Вгрызаясь в подушку, вдыхая его запах на своей постели. Как ей теперь жить, познав эту страсть? Как обрести покой, зная, что он делит дни и ночи с другой женщиной, что другой он дарит себя, ради другой живет, ради другой дышит? Боже, за что ей это?

Истерика накатывала раз за разом, внутри было пусто и холодно, как в склепе, словно что-то умирало вместе с его уходом. "Ну, ты же знала, на что шла?!" –воскликнул внутренний голос. О, знать то знала, но надежду еще никто не отменял, потому и шла, что надеялась! Женщины все же такие наивные существа. Ким горько усмехнулась. Следующие несколько часов она просто лежала на кровати, уставившись в одну точку. Не было никаких ни мыслей, ни идей, ни желаний, чистейший ступор. К вечеру, кое-как пересилив себя, она отправилась в салон приводить себя в порядок. Ей было все равно на то, что на презентации будет он и Анна, она решила, что это их последняя встреча, а после....после будет много слез, страданий, но говорят время лечит, значит и это пройдет. И все бы хорошо, да только она не учла одну маленькую деталь – ревность. Это серое чувство не щадит никого, оно отключает разум, свергает принципы, манипулирует и разъедает.

Как не убеждала себя Ким, что справится, реальность оказалась ей не по силам. Не была она готова увидеть его под руку с женой, воспоминания был слишком свежи, чтобы спокойно улыбаться и всем своим видом показывать, что ей не хреново. Хреново, да еще как!

Они прибыли одновременно. Если бы не ее состояние, она бы пожалуй посмеялась над сложившейся ситуацией. Мать с отцом радушно приветствовали чету Беркетов, Маркус был чернее тучи, весь погруженный в какие-то не радужные мысли. Ким отчаянно ловила его взгляд, но мужчина казалось, не видел ничего вокруг. Анна же, напротив, выглядела если не счастливой, то вполне довольной. На пухлых губах играла загадочная улыбка. Даже Ким признавала, что это была шикарная женщина. Сексуальное платье притягивало взгляды к округлым бедрам, тонкой талии и конечно же груди, которую не скрывало белье. Без сомнения Анна затмила всех на этом вечере, и не столько в ее внешности было дело, сколько в каком-то внутреннем огне, что отражался в ее глазах. Все эти детали заставляли Ким исходить болезненной желчью, завистью и болью. Но все это мелочи в сравнении с тем, что испытывала Ким, стоило Анне положить руку на предплечье мужа, вот где муку, в уверенности, с которой эта женщина прикасалась к любимому мужчине Ким. Бил этот неограниченный доступ к его телу в самую душу. Ревность когтями вгрызалась в сердце, отрывая куски, и со смехом разбрасывая их. Но она бы стерпела, все бы вынесла, если б не случай!