За решеткой
Шрифт:
— Здрасьте. Могу я чем-то помочь?
— Возможно. Я ищу Джалена Ндиайе. Он здесь живет?
— Да. Подождите, — он придержал дверь босой ногой и крикнул в дом. — Джей-бэй, к тебе пришли.
— Кто там?
— Не знаю. Тащи сюда свою жопку.
Мужчина повернулся обратно и осмотрел меня, после чего заметил мой джип на обочине.
— А имя у тебя есть?
— Энсон, — поскольку это казалось правильным, я протянул руку для рукопожатия.
— Дрейк. Приятно познакомиться. Откуда ты знаешь Джея?
— Не знаю. Хорошо, во всяком случае.
— О. Точно. Он рассказывал мне про тебя, — что-то в его глазах изменилось. Появилось обдумывание, и то, как он окинул меня взглядом во второй раз, наводило на мысль, что Джален сам догадался, насколько мы с Бишопом близки, и рассказал все этому мужчине.
Насколько я понимал, никто не знал, что Бишоп — гей. Даже его семья. По его словам у меня сложилось впечатление, что даже Аянна не догадывалась об его ориентации. Он был молод, когда его арестовали — наверное, в том возрасте он и сам сомневался.
Джален вышел из другой комнаты и замер.
— Что ты здесь делаешь?
— Я надеялся, что мы сможем поговорить.
— О чем?
— О твоем брате.
— Сдается мне, мы уже исчерпали этот разговор.
— Ситуация изменилась. У тебя есть несколько минут?
— Конечно, есть, — Дрейк махнул мне заходить внутрь, но я не принял приглашение, поскольку Джален скрестил руки на груди и выглядел готовым вышвырнуть меня. Дрейк заметил его неохоту и закатил глаза — этот жест привлек мое внимание, ибо он сделал это так драматично, что это спровоцировало мой гей-радар. Не то чтобы натуралы не закатывали глаза от нетерпения, просто он сделал это так выразительно и при этом выставил одно бедро вбок, положив руки на бедра.
Джален это тоже заметил, и его челюсти сжались.
— Можешь дать нам минутку? — попросил он Дрейка.
— Конечно, — он скользнул мимо Джалена, скрывшись в доме, но потом крикнул. — Рис когда убирать?
— Да хоть сейчас, — Джален не встречался со мной взглядом. Прошло мгновение. Еще одно. — Он друг. Он помогает мне разобрать вещи бабули, — оправдывающиеся интонации в его голосе были слишком знакомыми.
— Я не спрашивал.
— Ну и пофиг. Чего тебе надо?
— Пригласишь меня, или будем разговаривать в прихожей?
— Мне и тут нормально.
— Ладно, — я и не ожидал легкого разговора. Я сунул руки в карманы. — Слушай, я соболезную твоей утрате.
— Спасибо.
— Твой брат не лучшим образом отреагировал на новости.
Бесстрастные глаза ждали, когда я продолжу, но мне казалось, что это притворство. Джален внутри страдал, но не хотел, чтобы я знал.
— У него был тяжелый период, — сказал я.
— Мило. Он не жил с ней и не заботился о ней последние двадцать лет, так что уж извини, что я не очень сочувствую тяжелому периоду моего брата.
— Она была для него такой же матерью, как и для тебя. Его сердце тоже разбито. В отличие от тебя, у него нет внешних развлечений. Она была всем.
— И что? Ты приехал сюда сказать мне, чтобы я навестил моего брата?
— Я не за этим здесь.
— Ну так выкладывай. Мой ужин остывает.
Дрейк высунул голову из-за угла, удивив нас обоих.
— Говори, Бэй, потом разогреем в микроволновке, — затем он сжал руку Джалена, и тот застыл как кол. Дрейк отступил, а Джален побледнел на три тона.
Я хотел сказать, что мне плевать на его ориентацию, но за годы я понял, что мужчины, тщательно скрывающие свою ориентацию, никогда не хотели привлекать внимание к своему секрету, и неважно, насколько все было прозрачно. Меньше всего они хотели, чтобы кто-то за пределами их крошечного пузыря реальности признал их ориентацию. Лучше притворяться, что не замечаешь очевидного.
Чтобы стереть неловкость, я переключился на свою истинную цель.
— Я нашел адвоката, готового представлять твоего брата. Она настоящий профи. Первоклассный специалист. Потрясающий процент успешных дел. Она уверена, что сможет добиться пересмотра его дела. Я не знаю всех умных терминов, но она говорила что-то про победу апелляции и демонстрацию некомпетентности его прежнего адвоката.
— Ладно. Молодец.
— Я сумел заключить с ней хорошую сделку, но...
— Начинается.
— Но мне нужна твоя помощь. Нам нужен аванс в десять тысяч, но на этом все. Все остальные расходы она возьмет на себя. В случае победы она возьмет гонорар из компенсации. В случае проигрыша расходы ложатся на ее фирму.
Джален расхохотался. Смех был сухим и саркастичным.
— Десять тысяч? И ты здесь потому, что думаешь, будто я могу помочь? Приятель, мы это обсуждали.
— Я знаю, но на кону жизнь твоего брата. Это лучший и, наверное, единственный шанс, чтобы он когда-нибудь вновь увидел жизнь вне камеры. Я не прошу у тебя всю сумму, я лишь спрашиваю, можешь ли ты добавить хоть сколько-то. Остальное я добуду сам. Возьму займ, если придется.
Если дело о нападении на меня в Мичигане дойдет до суда, то это поможет. Но мне сказали, что это будет еще не скоро.
Джален изучал меня. Я видел, что он хочет спросить, почему я так рвусь помочь его брату, но сдержался. Обсуждение моей связи с Бишопом потревожит его собственные комплексы, особенно если я намекну на завязывающиеся отношения. Он узнает, что я гей. Ему также придется принять ориентацию брата, но это приведет к слишком сильным внутренним мукам.
Так что он избегал этого вопроса.
— Джален, ты знаешь, что он невиновен. Ты сам сказал. Неужели справедливо позволять ему гнить в тюрьме, когда есть такой шанс помочь ему?
— Ты так говоришь, будто у меня есть секретная заначка, которую некуда потратить. Приятель, я работаю на стройке. Знаешь, как там платят? Я тебе скажу. Хреново там платят. Если бы этот дом уже не принадлежал семье, я бы не сумел тут остаться. Слава Богу за маленькие радости. Но скажу тебе так, после оплаты счетов, бензина и продуктов у меня остаются гроши. Все. Откуда мне взять деньги для моего брата?