За решеткой
Шрифт:
Я не мог гарантировать, что этого не случится. Бишоп был упрямым, когда дело касалось Джалена.
— Все, что ты можешь сделать — это попытаться.
— Не знаю. Может быть.
— Мне надо ехать, — я помахал конвертом и показал большим пальцем за плечо. — На носу праздники, и я не знаю, в каком режиме работает та адвокатская фирма, а туда еще ехать три часа.
— Ты будешь держать меня в курсе?
— Конечно.
Я был уже на полпути к джипу, когда Джален позвал:
— Энсон?
Я повернулся и увидел
— Я не могу потерять их обоих. Знаю, мы с Бишопом не были близки, но он все равно мой брат.
— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь.
— Спасибо.
— Иди позвони Дрейку, — его глаза распахнулись шире. — Тебе сейчас нужен друг. Тебе не стоит оставаться одному.
***
Фирма «Беллоуз, МакНалли и Прайс» работала только до пяти. Я заехал на парковку без двадцати пять и влетел во входные двери, не скрывая ужаса и страха и надеясь, что Синтия здесь, а не в суде и не уехала домой.
Секретарь на ресепшене вздрогнула от моего неожиданного появления, и ее ладонь взлетела к груди.
— Ой божечки-кошечки. Вы напугали меня до чертиков. Могу я вам помочь?
— Синтия. Мне надо поговорить с ней. Она свободна? Это важно.
Женщина перелистнула страницу планера и просмотрела ее, после чего подняла взгляд.
— У вас назначено?
— Нет. Я надеялся получить минутку ее времени. Она работает над одним делом для меня. Или будет работать. Мне надо передать аванс и объяснить пару деталей.
— О, я могу помочь вам с этим, — она протянула руку, но я крепко вцепился в конверт.
— Я бы очень хотел поговорить с ней. Кое-что случилось, и это срочно. Чрезвычайная ситуация.
— Я могу записать вас на встречу с ней, если хотите? Однако из-за праздников она недоступна до января. Вас такое устроит?
— Нет. Будет слишком поздно. Мне нужно поговорить с ней. Она здесь? Мне нужно всего несколько минут.
Секретарь посмотрела по коридору в сторону офиса Синтии и поджала губы.
— Она здесь, но я не уверена, что...
— Можете спросить? Скажите, что пришел Энсон Миллер. У меня с собой аванс, но в деле произошло нечто срочное, о чем ей надо знать.
Секретарь поколебалась, но потянулась к телефону.
— Я передам.
Она нажала на кнопку и ждала.
— Извините, что беспокою. Я знаю, что вы сказали не соединять с вами, но у меня тут Энсон Миллер, и он весьма взволнован. Он говорит, что принес аванс, но также ему нужно сообщить вам что-то срочное о деле, и это не может ждать, — она замолчала и посмотрела на меня, слушая. — Ага... Да. Хорошо.
Она повесила трубку и жестом показала на коридор.
— Она сказала, что вы можете зайти.
Я сорвался с места как ужаленный, уже не в силах сдерживать свою нервную энергию. Мое бешено колотящееся сердце
Синтия сидела за столом, водрузив на нос очки и изучая экран компьютера. Перед ней была разложена куча папок и бумаг.
— Мистер Миллер, — произнесла она, не поднимая взгляда.
— Спасибо, что согласились меня принять.
— Назначенные встречи — это лучший способ удостовериться, что у нас есть время поговорить. Я давно не слышала от вас новостей. Я посчитала, что вам больше не нужны мои услуги, — она опустила подбородок и посмотрела на меня поверх очков.
— Прошу прощения. Десять тысяч — немалые деньги для меня. Понадобилось время, чтобы их достать, — я положил конверт на ее стол и сел напротив. — Чек на десять тысяч. Но есть проблема.
Она снова сосредоточилась на своем компьютере, щурясь и печатая так, будто я не находился в разгаре кризиса. Мое колено нервно дергалось, и я едва не вскочил со стула, чтобы расхаживать туда-сюда, когда она сняла очки и повернулась на стуле лицом ко мне.
— Говорите. Покороче, пожалуйста. Я сейчас завалена делами и из-за праздников склонна отставать от графика. Напомните мне, что за дело.
Я вытер ладони о джинсы.
— Смертник. Бишоп Ндиайе. Обвинение в двух убийствах с отягчающими обстоятельствами. Вы сказали, что есть потенциальное...
— Сокрытие улик. Верно. Ладно, продолжайте.
— Они назначили ему дату. Если он не получит апелляционного слушания в ближайший месяц, его казнят.
Ресницы Синтии затрепетали от того, как она часто заморгала.
— Один месяц?
— Да. Я знаю...
— Невозможно.
— Нет! Этого не может быть. Пожалуйста.
Она уже отбрасывала идею, качая головой и глядя на меня так, будто я выжил из ума.
— Во-первых, это худшее время года, чтобы подгонять какое-либо дело. Во-вторых, я же сказала, чтобы гарантировать успешное принятие апелляции, мне надо подготовить железобетонное дело, а это означает сбор как можно большего количества улик, доказательств того, что в предыдущем судебном процессе куча дыр, и что наказание моему клиенту назначено не заслуженно. Я не могу сделать это за месяц. Да еще и под Рождество? Невозможно.
— Мы говорим о жизни человека. Я знаю, что прошу о многом. Я знаю, что вы заняты, и что я не имею права на это. Будь у нас время, я бы подождал, но времени нет. Он невиновен. Вы согласились с этим, когда прочли его дело. Как мы можем не попытаться и позволить невиновному человеку умереть? Прошу вас. Умоляю, — перед глазами все снова размылось, и я несколько раз моргнул, отказываясь расклеиваться перед этой женщиной.
— Спешка с апелляцией повышает риск того, что ее не рассмотрят и тем более не одобрят.