За спичками. Воскресший из мертвых
Шрифт:
Услышав этот простецкий вопрос, Вилле, воскликнул:
— Как почему? Да потому, что вашему Ихалайнену не надо было ехать водой в Америку. Но он спутался с нечистой силой и поехал. У него дьявол висел, как камень, на шее. Этот дьявол и утопил в море Ихалайнена и Ватанена. Они даже не успели Богу помолиться. Один раз только вскрикнули, и всему делу конец! А потом поп выехал на лодке и бросил горсть земли в море. На этом и закончилась вся похоронная церемония.
Тут Анна-Лийса наконец поняла все.
— Боже мой! Ихалайнен потонул на пути в Америку?!
— Да правду ли вы говорите? — спросила жена кузнеца.
Приняв важный вид, Вилле презрительно сказал;
— Х-ха! А почему бы вашему Ихалайнену не утонуть? Ведь там многие подвыпившие господа попали на Божий суд. Весь корабль целиком пошел на дно. Хватает теперь мяса на дне моря! Один человек только спасся — это зять Копонена. Он еле живой приехал в Липери для того, чтобы теперь массироваться у жены Киннунена.
Анна-Лийса заплакала, Майя-Лийса тоже вытирала слезы. Вилле стал их утешать, говоря:
— Слезами горю не поможешь. Вот однажды потонул старик Сойнинен, так его жена взяла и вышла замуж.
Нет, теперь Анне-Лийсе было не до слов Вилле Хуттунена. Она почувствовала себя вдовой. Смерть Антти не огорчила бы ее в такой степени, но сознание того, что он так бессердечно бросил ее, усилило ее боль. Она знала, что она ни в чем не виновата. Всегда она во всем помогала Антти. И никогда не было у них никаких ссор. А тут вдруг Антти взял и уехал и даже слова не сказал ей на прощанье. Она плакала, жалуясь:
— Ну зачем же он поехал и все бросил… Ведь между нами не было никаких ссор…
Вилле Хуттунену стало ее жалко. Он стал ее утешать:
— Горюй не горюй, а от этого он не вернется. Вся деревня знает, что причина не в тебе. Всем известно, что Ихалайнен с детских лет был бешеный. Ведь никому не было покоя от него и Ватанена, Другие мальчишки просто шалили, а ведь эти стекла били в банях. И всю деревню они вверх дном переворачивали.
Анна-Лийса не позволила теперь упрекать Антти. Защищая его, она сказала:
— Кто же в молодости не шалил? А мой Антти потом бросил все свои проказы, и он был такой хороший муж, что я плохого слова от него никогда не слышала…
Грустно и тихо стало в доме. Вилле Хуттунен ушел, Анна-Лийса беззвучно плакала, уткнувшись в передник.
Долго горевали женщины. Майя-Лийса тщетно пыталась утешить вдову. В избе было холодно, сыро. Но об этом они и не думали теперь. Тем более, что не было спичек, чтоб растопить печь.
Под вечер в душе Анны-Лийсы возникла крохотная искорка надежды. И поэтому Анна-Лийса сказала Майе-Лийсе:
— Останься посторожить дом, а я схожу еще раз к Хювяринену, чтоб узнать, действительно ли Антти уехал и верно ли, что он вдобавок к
Майя-Лийса согласилась посторожить дом. И Анна-Лийса пошла.
В доме Хювяринена еще не знали о том, что утонул Ихалайнен. Там только знали, что Ихалайнен вместе с Ватаненом уехал в Америку.
Старик Хювяринен, нарезая лучину, рассердился на старшего мальчика. Он ударил его лучиной по ногам и закричал:
— Опять ты тут шлепаешь босыми ногами!
Мальчишка взвизгнул и убрался в угол. И там стал драться со своей сестренкой. Это в свою очередь рассердило хозяйку.
Анна-Кайса капризничала. Она швырнула щетку, которой мыла плиту, и крикнула своей матери:
— Это ты начала дело с Ватаненом!
Мать рассердилась:
— А ты еще что тут! Этот Ватанен вполне годился бы для тебя.
— Черти вы все, а не люди!.. — кричала Анна-Кайса, кидая посуду в чан для мытья.
Мать продолжала сердиться:
— Не злись и не швыряйся, Анна-Кайса. Нет, не заполучить тебе больше жениха, даже если искать среди самых корявых!
В самый разгар ссоры в дом вошла Анна-Лийса. Она тотчас спросила:
— Что известно у вас об отъезде моего Ихалайнена? Верно ли, что это так?
В доме все были раздражены и рассержены, и поэтому разговор не завязался. Все молчали. Никто не ответил Анне-Лийсе на ее вопрос. Помимо того, в этом доме сердились на Ихалайнена, который, сватая, обманул всех.
С тревогой Анна-Лийса повторила свой вопрос. И тогда хозяйка крикнула своему мужу:
— Да ответь ты ей, Хювяринен, чтоб она хоть квакать перестала.
Анна-Лийса, убитая своим горем, не обиделась даже на эти слова. Она еще раз сказала старику Хювяринену:
— Скажите, так ли это?
Хювяринен с раздражением крикнул:
— Уж, кажется, один раз я сказал тебе, что они удрали в Америку. И пусть к черту удирают такие люди!
Анна-Лийса чуточку обрадовалась, благо Хювяринен ничего не сказал о смерти Антти. С надеждой она воскликнула:
— Доедет ли благополучно до Америки мой Ихалайнен?
Тут терпение Хювяринена лопнуло. И он крикнул:
— Да пусть он в море утонет, этакий мужичище! Туда ему и дорога! Найдешь получше, чем этот твой — с картофелиной вместо носа. Уж если тебе не терпится замуж идти…
Анна-Лийса обиделась и вместе с тем испугалась. Значит, пропала всякая надежда, значит, действительно утонул ее Антти. Она сделала попытку еще о чем-то спросить, но Хювяринен не пожелал ей ответить. Схватив лучину, он стал лупцевать ребят по ногам, крича:
— Вон отсюда! Идите в баню драться. Не дом у нас, а какой-то постоялый двор. Один ушел, так непременно другой тащится и торчит тут, не дает покоя и мешает работать.