За тихой и темной рекой
Шрифт:
— Успокойся. Ничего страшного. Ну, постреляли. Попугали. И всё. Мы же Мичурины. Нас просто так не запугать! Для этого ого-го что придумать нужно! — рука легонько погладила девичью головку, от чего Полина Кирилловна встрепенулась и кинулась на грудь отца.
Ох, знал бы батюшка, от чего эти горькие слёзы!
— Значит, вы утверждаете, — губернатор прервал паузу, — что в городе появился предатель и он служит японской разведке?
— Вполне возможно, этот человек контактирует с китайцами, а те передают его сведения в Токио, о чём информатор, может и не догадываться.
— И у вас есть веские аргументы?
— Да. Сегодняшние события. Простите, Алексей Дмитриевич, помимо Арки, какие ещё объекты обстреляны?
Губернатор кивнул Киселёву, и тот, взяв карандаш, подошёл к подробной схеме города.
— Артиллерийский обстрел вели по двум направлениям. Арка, — карандаш скользнул вдоль нарисованного берега Амура, — и район городского парка общества туристов. Причём основной удар пришёлся по северной части парковой зоны и по восточной.
— Там, где находятся артиллерийские расчёты, — добавил Олег Владимирович. — Вот, господа, и аргументы. Сегодня ночью следует переместить огневые точки.
— Это решено, — подтвердил Баленский. — Вот только куда?
— Пограничный комиссар Хрулёв, — тут же ответил Белый, — имел некоторые намётки.
— Точнее, план, — генерал-губернатор кивнул. — Меня он поверхностно знакомил. Кстати, в Хабаровск он ездил, дабы сей план обороны утвердить.
— Кстати, а почему бы нам его не пригласить? — Белый посмотрел на Киселёва. — Хрулев вернулся?
— К сожалению, Виктор Николаевич убит. Вчера на «Селенге». Во время возвращения из Хабаровска. — Киселев перекрестился. — Убит одним пассажиром, которого утопили в Бурхановке несколько позже.
— Кто?
— Учитель мужской гимназии Сухоруков.
— Странно, — Белый задумчиво потёр подбородок. — Какое отношение имел учитель к схеме города?
— Странно другое, — добавил сомнений Владимир Сергеевич. — Сухоруков и Хрулёв никогда ранее не общались. Даже знакомы не были. И тем не менее учитель заранее готовился к убийству.
Полицмейстер пересказал события, произошедшие на «Селенге».
— Жаль, — Олег Владимирович помолчал. — Толковый был офицер. Он возмущался тем, что власти вытребовали ваши воинские части на Харбинский прорыв, фактически оголив Благовещенск. А потому мне он показал схему дислокации орудий городских укреплений, что была утверждена в Хабаровске. Ее Виктор Николаевич должен был привезти пароходом. Значит, схему не нашли?
— Нет, — ответил полицмейстер. — Как и саквояж.
— События начинают обретать ускорение, — заметил Белый. — Пора активизироваться и нам. С этого момента следует поменять тактику.
— У вас имеются предположения, кто бы это мог быть? Я имею в виду предателя? — спросил Алексей Дмитриевич.
— Никак нет, ваше высокопревосходительство. К сожалению, времени было крайне мало для подробного анализа обстановки. Но, думаю, в данной ситуации изменник будет вскоре найден.
— Каким образом? — поинтересовался губернатор.
— Пока не знаю, — вздохнул инспектор. — Но в скором времени доложу.
— Олег Владимирович. — произнёс Киселёв, посмотрев на губернатора. — Однако мне не понятно, почему вы теперь нам об о всём столь подробно говорите? Вам не приходила мысль, что кто-либо из присутствующих может быть… тем информатором?
— Признаюсь, господа, я вначале полагал… Но кого я сразу вычеркнул из списка, были вы, Анисим Ильич. — Кивок в сторону Кнутова. — Вы не имели доступа в расположение воинских подразделений.
— Мог иметь осведомителя, — отпарировал Киселёв.
— И в артиллерийском полку? И в казачьем? И в сапёрном? Нет, господа, — Белый вынул из кармана трубку и принялся вертеть её в руке. — Ходить и отыскивать информаторов в каждом полку? А городок невелик. Офицерское сословие, как я успел отметить, тесно общается меж собой. Быстро могли раскрыть… Теперь Владимир Сергеевич. — Олег Владимирович повернулся в сторону Киселёва. — Вы единственный из полицейского департамента имели вход в воинские части. Но в момент расквартирования артиллеристов вы находились во Владивостоке. И о том, как разместился полк, просто не знали… С вас, Алексей Дмитриевич, — Белый сделал поклон головой в сторону губернатора, — я снял подозрение, когда узнал, что вы в апреле были тяжело больны. Даже командира артиллерийского полка полковника Стрельбицкого принимали в постели.
Алексей Дмитриевич выпил принесенный адьютантом коньяк и предложил вновь плеснуть в бокалы себе и гостям.
— Превеликая вам благодарность, Олег Владимирович, за то, что соизволили снять с нас подозрение, — в голосе губернатора звучали едкие нотки. — Как-то, знаете, полегчало.
— Алексей Дмитриевич, — Белый расслышал сарказм. Впрочем, не он один. — Я бы мог скрыть от вас это, но… моя деятельность в губернии не завершена. Прошу заметить: информатор до сих пор пребывает на свободе и активно действует. Поймите, ведь я, так же, как и вы все, выполняю свой долг.
— Долг? — Алексей Дмитриевич вскочил и встал напротив гостя. — Прекрасно! Никто не собирается вам мешать. Но подозревать в шпионаже царского наместника, батенька мой, это слишком! — рука Бален-ского дрогнула, коньяк пролился на ковры.
Белый склонил голову пред уничижительным взором губернатора. «Вот тебе, батенька, — пронеслось в голове Белого, — и первая пощёчина!».
Обстановку разрядил Киселёв:
— А мы, признаться, Олег Владимирович, приняли вас за уголовный элемент. Даже решили, будто вы надумали, под шумок, так сказать…
Олег Владимирович подождал, когда губернатор вернётся в своё кресло, и позволил себе прервать:
— Будь я на вашем месте, Владимир Сергеевич, я подумал бы то же самое.
— Кстати, каково ваше мнение по поводу недавних событий в городе?
Белый перевел взгляд с Киселёва на Алексея Дмитриевича:
— Простите, господа, но более мне ничего не известно.
— Вот те раз! — всплеснул руками полицмейстер и вкратце сообщил о происшествиях последних суток.
Белый внимательно выслушал, нервно покусывая нижнюю губу. То, что он услышал, настораживало.