За тихой и темной рекой
Шрифт:
— Вот как? — Алексей Дмитриевич слегка прищурился. — Выходит, вы всё-таки кому-то доверились?
— Естественно. И считаю свой выбор весьма удачным.
— Дай бог, — губернатор снова уткнулся в схему Благовещенска. — А насчет высадки китайского десанта в черте города — думаете, могут?
Белый снова склонился над картой:
— Думаю, не полезут в лоб. Но ожидать следует всего. У них сил предостаточно. На данный момент они свои восемь тысяч распушили по всему берегу Амура. — Белый принялся карандашом указывать направления. — Какую-то часть войск переправят за Зею. Ещё две-три тысячи — против Марковской… Я на их месте сделал бы попытку нападения на город с трёх сторон: и всё это одновременно!
— Ночью на переправе мы выставили казачьи посты, на Стрелку отправим сегодня «Селенгу» и «Михаила». Мимо них пройти — корпусами раздавят. Так что, со стороны переправы, думаю, опасности не будет.
— То, что они займут противоположную сторону реки, — без сомнений. С пароходами очень оригинально и действенно. И всё-таки следует усилить пост на переправе с нашей стороны. Распылятся на лодках по реке, тогда только с берега и можно будет справиться.
— А каковы ваши прогнозы по Марковской?
— Первые вылазки китайцев Картавкин отобьёт. А потом им придётся бросить дополнительные силы в ближайшие два дня, когда возможна и попытка прорваться через переправу. Именно к тому моменту дезинформация должна попасть к хунхузам. Получив «точные» данные о нашей обороне, они наверняка попробуют нанести лобный удар. Вот тут-то мы их и должны прищучить контратакой — посредством спрятанных вами орудий, основной задачей коей будет уничтожение их артиллерии.
Баленский хлопнул капитана по плечу:
— Дай бог! Арефьеву последнюю часть беседы я передам. А вы — действуйте!
Капитан направился к двери, когда услышал еще фразу губернатора:
— И вот что, Олег Владимирович… Спасибо за дочь.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
И лес умножил клич их боевой.
Ведет Сирена в битву черных рать,
А белых — Делия. Не сосчитать!
Атаку первый, муза, кто начнет?
Кто первый фронт противника прорвет?
Едва титулярный советник спустился с крыльца губернаторского дома, как его окликнул знакомый голос:
— Олег Владимирович! Минутку?
Белый обернулся и с удивлением посмотрел на перемазанное грязью лицо и одежду поручика Рыбкина.
— Господи, Станислав Валерианович, что с вами? Уж не в преисподней ли вы побывали?
— Нет. Всего-навсего строим оборонительные укрепления. Я видел, вы вернулись с Анной Алексеевной?
— Да. А вы наблюдательны, господин поручик.
— А вы, я вижу, ревнивы, — губы Рыбкина слегка дрогнули, голос обрёл твёрдость, что неприятно задело Белого. — С ней всё в порядке? Я видел, вы внесли в дом кучера. Попали под обстрел?
— Да. В районе Арки. Неудачное время выбрали для экскурсии.
Поручик покачал головой.
— Вот это точно. Время сейчас не то…
Белый будто не слышал сарказма. В двух шагах солдаты, с трудом вгрызаясь в землю, укрепляли окопы и блиндаж, наскоро вырытые в тяжелом суглинке. Олег Владимирович, мысленно оценив правильность выбранной позиции, негромко произнёс:
— Вы определили командное место близ дома губернатора? Это хорошо, что вы будете находиться рядом с Анной Алексеевной. Так всем будет спокойнее. И вам, и мне. И ей… Мы с вами говорили перед отъездом, помните? Вы узнали что-нибудь?
Поручик взял Белого под локоть, отвёл несколько в сторону от окопов, ближе к лестнице, что спускалась к Амуру.
— Кое-что выяснил. В мае, по свидетельству Сергея Ивановича Ланкина, Индуров выиграл у кого-то из городских чиновников довольно приличную сумму. Что-то около пяти или семи тысяч. Однако никто из вышеуказанных чиновников не признавался в том, что находится в таком проигрыше. Никто! Вы смотрели, в последние месяцы растраты по казённой части имели место?
— Бильярд? Покер?
— Сергей Иванович сказал, играли в карты.
— В «Манжини»? Или в «Кувшиновском подворье»?
— Ни то ни другое. Речь шла о театре. Об игре этой никто толком и не знает потому, что она произошла у Роганова вроде как.
— Вроде как. Вроде как… Не информация, а набор домыслов.
— Я, простите, не сотрудник контрразведки, а кадровый офицер.
— Да ладно вам. Одно дело делаем. Если обидел, простите — не сдержался. Что ж, придётся посетить театр. Вы более о том случае никого не спрашивайте, чтобы не спугнуть… И — о главном. Сегодня ночью подготовьте оставшиеся в полку недоукомплектованные орудия к транспортировке, а днём, слышите, Станислав Валерианович, днём их надо установить вот в этих местах. — Белый взял в руку прутик, и на песке нарисовал приблизительную схему города. — Здесь. Здесь. И здесь.
— Понял. — Рыбкин стёр рисунок носком сапога.
— Орудия, что установили сегодня ночью, хорошо замаскировали?
— Сам проверял. Ни с какой стороны не заметно.
— Вот и славно. Применять их станем только во время прямого нападения на город. До того момента пусть молчат. А сейчас простите, Станислав Валерианович, спешу.
— Подождите, — остановил Рыбкин. — Насколько я понял, вы подозреваете Индурова?
— Именно — подозреваю. Но не более. Пока всё сходится на нём, впрочем, не исключаю, что сие может быть простым стечением обстоятельств. Или противник настолько хитер, что специально подставляет нам фигуру штабс-капитана. Честь имею!
Белый, заложив руки за спину, направился в сторону Большой улицы, услышав вслед слова, вызвавшие на его лице улыбку:
— Он был таинственен и страшен.
Для всех противников опасен!
Индуров с трудом, только к полудню, нашёл один из боевых расчётов своего полка. Пришлось на извозчике исколесить полгорода, пока в районе винокуренного завода штабс-капитан не заприметил знакомую фигуру начальника полковой канцелярии Ланкина.
— Что, чёрт побери, происходит? — без всякого приветствия накинулся он на Сергея Ивановича. — Что здесь творится? Кто командует всем этим бардаком? И на каком основании вы подчиняетесь приказам какого-то полковника в отставке?