За тихой и темной рекой
Шрифт:
Белый всё-таки приподнялся с места, чтобы губернатор не мог видеть раздражения на его лице:
— Простите, ваше высокопревосходительство. Но вы сами пожелали, чтобы наша беседа носила откровенный характер. В прошлом году на нужды агентурной деятельности в Приамурский округ, в том числе и на вашу область, было выделено двенадцать тысяч рублей. Из них освоено, впрочем, безрезультатно, всего две тысячи. Я проверил… Шесть месяцев назад в Благовещенск поступило три тысячи рублей. Именно на создание подобного рода подразделения. И что? Ни одной копейки не было снято со счетов и использовано по назначению. Простите, Алексей Дмитриевич, но никому и в голову не пришло, что в пограничном
— Но это не входит в мою компетенцию!
— Так же, как не входит в компетенцию казачьего атамана, — парировал Олег Владимирович. — Простите, но, по-моему, начинать с самого себя надобно.
Алексей Дмитриевич усмехнулся, снисходительно похлопал Белого по плечу:
— А вы колючий, — и тут же добавил: — Критиковать всегда легче.
— Верно. Но мне необходимы помощники, а их нет.
— Вот, Олег Владимирович, вот оно то, о чём я и говорил! Я же не могу дать вам первого встречного. К тому ж на весь город протяжённостью в восемь вёрст у Киселёва осталось аж восемь околоточных и приставов для несения службы, а число уголовных преступлений растет!
Белый промолчал. Он прекрасно понимал, что губернатор перестраховывался перед столичным чиновником. Кто ж знает, как будет далее? А так можно сослаться, мол, предупреждали, сообщали, докладывали.
Алексей Дмитриевич несколько секунд смотрел в окно, потом повернулся в сторону собеседника и тронул за локоть:
— Впрочем, помощь мы вам окажем. Берите Кнутова. Киселёв считает его неглупым человеком. Научите его, в конце концов. После поставим руководить вашим отделом в области. С чего-то же начинать нужно. Кстати, по поводу убийства Хрулёва… Неужели, его застрелили только для того, дабы завладеть документами? А может, там всё-таки была иная подоплёка?
Белый погладил карман пиджака, в котором покоилась трубка. Жутко хотелось курить.
— Убийца, точнее, тот, кто его послал, предполагал, что у комиссара имелся точный план обороны города со всеми последними данными. Повторю, последними. Саквояж потому и пропал, что его выбросили за борт. Изготовлен он по специальному заказу. Прорезиненный. Такой воды не боится. Вот китайцы его и выловили. Да просчитались. Бумаг-то в нём не было.
— То есть как не было? — Алексей Дмитриевич с удивлением смотрел на собеседника. — Он оставил план города в Хабаровске?
— Нет. Он его с собой не брал и никому не показывал. Хрулёва по телеграфу вызвал я. И перед отъездом, по моей просьбе, Виктор Николаевич в бильярдной театра господина Роганова якобы проболтался о том, что отвезёт план-схему обороны города на утверждение в Хабаровск. Однако всё произошло совсем не так, как предполагалось. И я, и Виктор Николаевич рассчитывали на то, что предатель сделает попытку завладеть саквояжем либо до отплытия судна, либо по прибытии его в Благовещенск. Но никак не на корабле, где все на виду. Наша встреча в Хабаровске носила чисто информационный характер, мы выяснили: ни через Владивосток, ни через Хабаровск в апреле никто не смог бы переправить информацию в Японию. Ни одно судно в те пятнадцать дней не ходило, а значит, донесение ушло в Токио только с китайской стороны.
— Вы и решили, что информатор по-прежнему находится в Благовещенске?
— Совершенно верно.
— А почему Виктор Николаевич не поехал с вами?
— Он с невестой договорился заранее, что будут возвращаться в город по воде. Маленькое путешествие перед свадьбой.
— Кто же мог передать на тот берег, что Хрулёв на «Селенге»?
— Да кто угодно. Сей факт, к сожалению, никем не скрывался.
— Да, дела. Выходит, у китайцев нет последних данных по нашей обороне? Они понятия не имеют, как мы планируем разместить нашу артиллерию? И где выставим новые посты корректировки огня?
Олег Владимирович утвердительно кивнул. Алексей Дмитриевич задумчиво провёл рукой по небольшой, окладистой бороде.
— Так это многое меняет, господин капитан. Вам не кажется?
— Конечно, — Белый указательным пальцем коснулся головы. — План-то вот…
— Значит… Мы этой ночью произведём рекогносцировку. Но почему вы промолчали, не сообщили Киселёву? Или до сих пор его подозреваете?
— Нет. Но чем больше людей будет посвящено в мою работу, тем сложнее сохранить конфиденциальность: кто-то может проговориться. Не преднамеренно. Случайно проболтаться. А этого допустить нельзя. Тем более, пока информатор уверен, что схема обороны у китайцев, он ждёт их активизации
— То есть затаился? И вы его в такой обстановке собираетесь найти?
Белый промолчал. Баленский усмехнулся:
— Понял. Вот только в одном имею недоумение. Зачем ему открывать себя, если он уверен в том, что скоро китайцы придут и выплатят ему причитающиеся тридцать сребреников?
Белый вскинул глаза на губернатора:
— А ведь вы правы! Вот что нам следует сделать: немедленно передать на тот берег новую схему обороны!
— Как на охоте, — тут же перебил Баленский. — Сделать фальшивую приманку!
— Точно! — ответил Белый. — В любом случае мы выиграем. Китайцы не станут на нас нападать, пока эта схема не окажется у них в руках, это даст нам небольшую фору во времени.
— А раз не начнут прямых военных действий, то предателю придётся, как вы выразились, активизироваться.
— Да! Устроим спектакль. У меня есть идея по передислокации орудий.
Глаза губернатора загорелись:
— Ну, вот! Вот оно! Кто ж нас… когда мы гурьбой?
— Судя по всему, мы имеем дело не с одним человеком, а с группой. Пусть небольшой, но действенной. Средства доставки информации могут быть различными. Лодки. Телеграф. Голуби, как это ни смешно звучит. И вряд ли они станут использовать главный канал — через Марковскую. Я на их месте законсервировал бы его, на время. — Олег Владимирович произносил слова тихо, будто опасаясь, что громким голосом может спугнуть неожиданно пришедшую мысль. Как бы рассуждая сам с собой и опровергая собственные, только что произнесённые, мысли. — Нет, скорее всего, о том, что план в саквояже отсутствовал, информатор узнает в самое ближайшее время. И это будет плюс. Новую рекогносцировку, как вы предложили, мы проведём ночью. А вот вторую — днём!
— Вы предлагаете ради информатора оголить береговую линию обороны?
— Ни в коем случае! В артиллерийском полку значится пять недоукомплектованных пушек. Вот их мы и станем катать по городу. В зачехлённом виде.
— Любопытно. И где вы предлагаете их, так сказать, устанавливать? К тому же враг может быть извещён о том, что в полку всего семь пушек.
Белый подошёл к столу и указал на схеме семь точек:
— Движение должно быть столь эффективным, чтобы у информатора появилась уверенность, будто мы полностью изменили расстановку сил. И офицер для такого мероприятия имеется. Поручик Рыбкин. Он в курсе происходящего.