За три мгновения до свободы. Том 1
Шрифт:
– Чизен Вьер! Я думаю, что взять на себя столь сложную и почетную миссию должен человек, являющийся для нас всех образцом порядочности, благородства и чести. И это – Лорд Чизен Вьер! – Конер Термз сел, закончив свою предельно короткую и столь же предельно ясную для всех речь.
Сторонники Термза одобрительно закивали. Это было не сложно, поскольку решение пришлось им по душе. Остальные члены Совета устремили выжидающие взгляды на Ширла. Как и Конер, Натан не горел желанием сесть в кресло Канцлера. Другое дело Чизен. Он умен, он предсказуем, он чужд коварству и интригам. Ни для кого не секрет, что он приятельствовал с Тином Рольдом – последним Королем Эссентеррии. И, что важно, это знал и народ, любовь которого к Королю в некотором роде распространялась и на его ближайшее окружение. Да, пожалуй, Вьер станет последним из Лордов Совета, кого народ захочет поднять на вилы. Выбор Чизена должен найти искреннюю поддержку в массах, что убережет страну от революций и протестов.
И что еще очень важно, во многом благодаря советам Чизена Вьера Тин Рольд смог выстроить систему баланса всех представителей эссентеррийской элиты. Без сомнения, Чизен постарается этот баланс сохранить. И пусть на него сложно будет влиять и почти невозможно будет добиться каких-то особых привилегий или выгод для себя, но это также означает и то, что никаких особых привилегий не добиться и Термзам. А это уже совсем неплохо в нынешней то ситуации. Поразмышляв подобным образом, Лорд Натан Ширл заключил:
– Я думаю, Лорд Термз прав как никогда. Чизен Вьер – это лучший выбор для всех нас. С этим трудно не согласиться. Не правда ли, господа?
И Натан Ширл обвел многозначительным взглядом своих сторонников в Совете. Стоит ли говорить, что после этого выборы первого в истории Эссентеррии Лорда-Канцлера завершились единогласно.
Теперь, спустя пять лет, выборы приемника Чизена Вьера носили уже совсем другой характер. Все возможные негативные стороны от поста Канцлера, которых опасались ранее потенциальные претенденты, либо вовсе сошли на нет, либо утратили свою остроту. Положительные моменты, напротив, стали более очевидны и привлекательны. За прошедшие пять лет эссентеррийцы свыклись с новым укладом. Он не вызывал в них протестных настроений и острого желания перемен. Новый Канцлер мог не опасаться народных бунтов и восстаний.
В то же время, благодаря высокому уровню доверия к Чизену Вьеру, полномочия Канцлера были существенно расширены, а контроль со стороны Совета Лордов столь же существенно ослаблен. Совет фактически превратился в номинальный орган. По крайней мере, в вопросах оперативного управления Эссентеррией. Разумеется, Совет при желании мог ограничить Канцлера в решениях и даже прекратить его полномочия досрочно. Но если Лорд-Канцлер, помимо всего прочего, будет иметь гарантированную поддержку большинства, то возможности его становятся почти безграничными.
Одним словом, ко вторым выборам и Термз, и Ширл подошли с четким намерением лично сменить Чизена Вьера на его почетном посту. Щедрость обеих фамилий при подготовке к голосованию не знала границ. Вечно сомневающаяся троица Роб Парн, Херб Тулон и Трез Беглс в короткое время удвоила, а то и утроила свои состояния. Не сказать, что это хоть как-нибудь уменьшило их сомнения, но не предпринять попыток задобрить членов Совета в преддверии выборов оба претендента, само собой, не могли.
Лорд Парн, принимая тайные подношения от Термза, заговорщицки подмигивал ему правым глазом. Мол: «Я все понимаю и сделаю все, что смогу!». Ширлу он не менее многозначительно подмигивал левым глазом, пряча в сундучок только что полученное от того золото и всем своим видом говоря: «Вы можете на меня положиться, Лорд Ширл!».
Лорд Тулон не подмигивал. Он, скромно принимая мзду, опускал стыдливые глаза и бормотал что-то вроде: «Ну… Не знаю, не знаю… Конечно, это как-то повлияет на мое решение». Фразу эту также слышали оба претендента.
Что же касается Беглса, то внешне он оставался совершенно равнодушным. Как бы нехотя он протягивал руку за презренным металлом, изображая при этом даже некоторую брезгливость: «Ну давайте, раз уж принесли. Не выгонять же вас теперь с вашими деньгами».
Конер, хоть и не подавал вида, но в глубине души обливался горючими слезами. Он понимал, что предсказать поведение и выбор этих трех тупиц невозможно, что потраченное на них целое состояние никак не гарантирует стопроцентного положительного исхода. В то же время он не менее отчетливо понимал, что Ширл тоже не дремлет, и если он, Конер, не подогреет как следует каждого из сомневающихся, то денежки Натана сделают свое дело. Тогда у него точно не останется шансов. А так они хотя бы будут в более-менее равном положении.
Опасения Лорд Термза не были лишены оснований, но он все же выиграл. Выиграл с перевесом в один голос. Голос этот принадлежал Трезу Беглсу. Нет, дело не в том, что Конер заплатил больше, а Натан Ширл пожадничал. И даже не в том, что он вызывал в Беглсе больше симпатий. Вовсе нет. Дело, как часто бывает, решил случай.
А произошло следующее. В тот день, на который было запланировано голосование, Трез был откровенно нетрезв. Звучит забавно, но именно это сыграло определяющую роль в выборе второго Лорда-Канцлера Эссентеррии. Нетрезвый Трез в продолжении всего заседания Совета тщетно пытался открыть карманные часы, немало раздражая этим всех присутствующих. Часы эти, к слову, были из числа щедрых подарков Лорда Ширла, поднесенных накануне. Сложнейший механизм открывания корпуса, заключавшийся в одной единственной кнопке и небольшой защелке, еще не был изучен Беглсом. Вот уже битых полчаса он крутил своими негнущимися пальцами-сардельками тончайшей работы золотой корпус, инкрустированный небольшими, но исключительно чистыми бриллиантами. Толстые пальцы и размякшие от алкоголя мозги находились в явном диссонансе между собой и посему не могли справиться с этой сверхсложной задачей. Механизм не поддавался, и циферблат оставался скрытым золотой крышкой от помутневшего взгляда Треза.
Наконец в тот самый момент, когда достопочтенным Лордам было предложено называть имя человека, которого бы они хотели видеть следующим Канцлером, часы выскользнули из нетвердых рук Треза и покатились под стол. Вслед за часами скатилось тело самого Лорда Беглса. Пока несчастный ползал под столом в поисках своего сокровища, все остальные члены Совета озвучили свое решение. Один голос совершенно неожиданно был подан за Лорда Парна самим Лордом Парном. Видимо, таким образом он решил избежать необходимости отдавать предпочтение кому бы то ни было. На всякий случай. Это было мудро, поскольку никогда не знаешь заранее, кто победит. Остальные голоса разделились ровно пополам между Ширлом и Термзом.
Зная, что так просто не может быть, (ведь оставшиеся девятнадцать голосов пополам не делятся) все как один вперили свои взгляды в пустующее кресло Беглса. В наступившей напряженной тишине было слышно лишь тяжелое сопение Треза и шуршание его рук по пушистому ворсу ковра.
Не выдержав напряжения, Термз, сидящий рядом с Беглсом (а точнее рядом с пустым креслом Беглса) в сердцах незаметно пнул пьяницу под столом, пытаясь ускорить затянувшиеся поиски. Возмущенный такой фамильярностью Лорд Трез Беглс, не смог смолчать.
– Конер, черт возьми! – со всей силой своего пьяного голоса раздраженно выкрикнул он из-под стола.
Этот голос и был засчитан как решающий в пользу Лорда Конера Термза.
Вылезший наконец из-под стола раскрасневшийся Трез Беглс так и не смог понять причины царившего вокруг всеобщего оживления. Но это никак не повлияло на его прекраснейшее расположение духа – он все-таки победил часы! А поднесенный за вновь избранного Канцлера кубок, до краев наполненный превосходным эссентеррийским вином, окончательно растопил его сердце.