За тридевятью морями
Шрифт:
– Простите, матушка, я наверно нарушила тишину…
– Как тебя зовут?
– Мария.
Монахиня становится рядом с Марией на колени.
– Дева Мария, ты видишь перед собой это юное создание. Смиренно молим Тебя управь все, о чем она Тебя просит…
Около штаба Владимир внимательно изучает несколько страничек текста. К нему подходит Анатолий Клочков.
– Что, Володька, зубришь? Привет!
Владимир показывает текст.
– Вот выступление нашего генерала….
– А вообще, как дела?
– Нормалек! Лучше, чем вчера, но хуже, чем завтра!
– Нормалек,
Глаза Владимира округляются.
– Чего глазки строишь, соколик!? Гуляешь с кубинскими девочками?! Гуляешь!
Анатолий отечески грозит Владимиру пальцем.
– С чего ты взял?..
– Рытов, наверное, тебе говорил, что Гавана город маленький? Гавана-то город большой. Но скрыться в нем трудно. Особенно, если ты нагло прешься в центральный кинотеатр. Я тебя видел с этой красоткой! Из соседней воинской части.
– Не болтай!
Владимир машет на него рукой, делает вид, что углубляется в текст.
– Вчера из «Яры» кто выходил?
Владимир озирается по сторонам. Анатолий похлопывает приятеля по плечу.
– Я тебя даже сфотографировал. Привезу фотокарточку.
Владимир старается виду не подавать.
– Чего ты добиваешься?! Хочешь орден на мне заработать? Не заработаешь!
– Завидую я тебе, старик. Такую красивую хеву отхватил! Дух захватывает! Но на рожон лезть не советую. Первым же самолетом в Союз улетишь. Я тебе добра желаю, дурная твоя башка! И чтобы твоя дурная голова осталась цела. Ты что, совсем спятил? Не ты один встречаешься с кубинками. И командование наше на это глаза обычно закрывает. Но делать это надо с умом. Осторожно. Не так как ты. Ты знаешь, что по Гаване и тем местам, где живут русские, курсирует «Волга» и высматривает, а что там вытворяют наши мальчики? А? Она тебя еще не заловила? Странно.
– Про «Волгу» я уже наслышан. А вот зачем ты меня фотографировал?
– Успокойся! Не фотографировал я тебя!
Владимир недоверчиво качает головой.
– Я это тебе сказал, чтобы попугать тебя. Это я чтоб до тебя лучше дошло! Чтоб ты поосторожнее был! А то кто-нибудь другой сфотографирует!
Владимир набрасывается на приятеля, тот со смехом обороняется….
– Ладно, я помчался. Женишься – на свадьбу пригласи!
– А это возможно?
Анатолий спотыкается на ровном месте.
– Можно. Только осторожно.
– Спасибо тебе.
Владимир обнимает Анатолия.
– Тогда я женюсь! Назло врагам, на радость маме! Если не продадите меня, не заложите!..
– Своих не сдаем. Кодекс чести переводчиков!
По коридору врачи быстро везут на носилках русского рыбака, получившего ожоги. Рядом с ним идет переводчик.
– Лейтенант Ершов! – обращается старший переводчик Кулик к Владимиру, – В Рыбном порту, в сухом доке случился пожар. В его тушении приняли участие наши рыбаки, которые там ремонтируют суда. Из ремонтно-подменного состава. Некоторые отделались небольшими ожогами, но один пострадал сильно. До 80 процентов ожогов поверхности тела. Состояние этого героя тяжелое. Он в коме. Кубинские врачи просили выделить переводчиков для дежурства с этим ожоговым больным. Когда… если он заговорит…. У Минрыбхоза переводчиков всего два человека…. И они просили нас им помочь. Можете подежурить?
– Есть подежурить! Когда приступать?
– Сегодня в 16.00. Вас будут возить по графику дежурства. Свободны!
– Есть свободен!
Владимир надевает на себя зеленого цвета штаны, рубашку, куртку, бахилы матерчатые до колен, шапочку и марлевую повязку. Моет руки, натягивает перчатки и из коридора через изолирующую комнату проходит в палату, где рядом с лежащим на кровати в бессознательном состоянии молодым, большого роста парнем лет тридцати сидит в медицинском кресле другой переводчик. Из Рыбного представительства. Переводчики приветствуют друг друга пожатием руки.
– Ну, как наш рыбак?
– Плохо. В сознание не приходит, хотя врачи здесь отменные и делают все возможное. Ждем присылки спецрейсом из Москвы плазмы крови его редкой группы. На нее последняя надежда. У кубинцев, как на зло, сейчас именно такой плазмы нет.
– А что говорят врачи?
– Говорят, что делают все возможное, некоторая надежда на его молодой сильный организм, но восемьдесят процентов ожога поверхности тела-это практически летальный исход.
– Жаль очень парня. У него жена дома и две маленькие дочки. Этот пожар в сухом доке… Сегодня в газете Грамма» статья о героическом поступке этого Сергея. Кубинцы говорят, что его наградят медалью за отвагу на пожаре, за спасение людей. В общем, что-то в этом духе.
– Давай! До следующей встречи!
Переводчик от рыбаков кивает головой и выходит, а Владимир садится в освободившееся кресло и смотрит на осциллографы, на умирающего рыбака. Потом подходит к Сергею, спрашивает его о самочувствии, пытаясь привести его в сознание, но рыбак в коме и в сознание не приходит….
Владимир выбирается из многоцветной толпы, подходит к продавцу, перед которым корыто с битым льдом и бутылками пива на нем, лезет в карман за деньгами и видит, что к нему направляется Рытов с супругой.
– Веселимся, Владимир Максимович, развлекаемся?
– Да, уж, праздник…. Здравствуйте, Ольга Яковлевна.
Владимир бросает взгляд в толпу и понимает, что Рытов мог заметить его с Марией.
– Интересное зрелище, – Рытов смотрит в толпу, потом на две бутылки пива в руках Владимира, – Один?
Владимир неуверенно кивает головой, отхлебывает пиво из одной бутылки, потом из другой.
– Что так? А где друзья?
– Кто дежурит. Кто где!
Мария из толпы замечает Владимира, беседующего с Рытовым, и прячется за спиной зрителя.
– Понимаю… Ну-ну, не будем Вам мешать.
Владимир раскланивается с Рытовым и с его женой, идет ближе к шествию. Рытов пристально наблюдает, как Владимир пробирается сквозь толпу.
– Оленька, ты ничего не заметила?
– Когда?
– Да вот сейчас.
– Нет.
– А я заметил, как от этого прохвоста шмыгнула в толпу кубинка. Симпатичная. Наверняка его пассия. Разлагается Ершов! Освоился, обжился… и натурально нагло разлагается!
– Да пусть себе гуляет пока молодой!