За закрытыми дверями. Вы бы мне поверили?
Шрифт:
Тени приходили и приходили, но и они стали обманывать.... Они уже не одаривали её, они забирали что-то от неё, ничего не давая ей взамен. Она не замечала. Она лежала, волосы золотым ореолом стягивали виски, слёзы обжигали кожу, а когти раздирали мясо на её теле. Она случайно умерла - не заметив, она отдала тени последнее, что у неё было, она отдала свою жизнь. Но она не знала и этого; она вдруг вспомнила, что тени раньше дарили её подарки. Серые глаза посмотрели на тень; тень усмехнулась и пожала её руку. Она улыбнулась тени. И погасла. Золотой ореол опал на подушки серым пеплом, персиковые губы стекли тусклой краской на постель, а затем на ковёр, бледность лица помёркла, переползя на тень.
Тень улыбалась, тень засмеялась. Тень посмотрела на свою белую руку и положила её ей на грудь,
В комнате вновь зазвучал смех первой тени, она смехом оплакивала её. Они поменялись местами, все подарки были возвращены и собраны вместе - вместе с тем, что она давала взамен. Тень вновь взглянула на себя в зеркало и улыбнулась серыми глазами. Единственное, что тень решила оставить ей, было то маленькое желаньице, которое она когда-то получила в подарок. Тень не смогла понять, что это, и решила, что это ненужно. Отдав подарок, тень осмотрелась - вновь оглядела комнату и себя - посмотрела на серое, обесцвеченное тело на постели и, засмеявшись, навсегда покинула ту некогда маленькую девочку.
Она так и не узнала, что всё, что она приобрела от неё, не имело ни малейшего значения без того неприметного желания, которое служило незаметным и оттого кажущегося ненужным механизмом, поддерживающим саму жизнь. Тень ушла, так и не вспомнив, зачем она всё это затеяла, так и не поняв, куда идёт.
Тень жила, так и не поняв её. Тень так и умерла, навсегда потеряв человеческое желание счастья, забыв о нём.
И странно, но люди тоже стали забывать. Всё чаще и чаще они просто не могли вспомнить - словно что-то останавливало их в какой-то определённый момент. Они замирали, улыбались серыми глазами и отдавали свои последние подарки теням, не замечая этого.
И никто так и не вспомнил про золотой ореол, персиковые губы и серые глаза самой жизни, разобрав которую по частям, люди забыли о самом главном, заменив жизнь тенями.
Мне снилась Германия, жизнь близнецов. Ездя, видимо, с ними, я, как обычно, думала, что не так уж много отличий от России - озеро, деревья, какие-то железные брусья. Премии, дом, озеро, дорога. Я помню Билла за рулём, у него образ 2010-го года, он очень красив; Том сидел сзади, склонившись меж кресел ближе к Биллу. Мне синились мельчайшие подробности их жизни вдвоём, их любви.
Мне снились танцы. Майка была изрезана до топа, и я боялась, что она не будет прикрывать грудь, и поэтому на мне было что-то ещё и сверху какая-то серая кофта, накинутая на шею. Нас было всего трое, он один. Две стояли прямо у зеркала, мы с ним за ними, во втором ряду. Он учил нас, я пыталась скрыть, что почти не умею танцевать. Он видел это и помогал. В следующей сцене мы словно перенеслись в девятнадцатый век, я была в бедном платье и чепце и уходила по двору. Он выбежал за мной и просил остаться на каких угодно правах. Странно, но во дворе, у кухни, стоял современный автомобиль. Я всё же ушла.
Мы с Таней были в торговом центре, там было четыре эскалатора, крайние из которых почему-то были предписаны в пользование азиаткам. Мы были удивлены и вниз поехали на них - наверху не было указателей, говоривших о том, для кого предназначен эскалатор. Мы вышли. Можно было спускаться по лестнице, которая не была длинной, а можно было скатиться по высоченной стене почти в девяносто градусов наклона. Опять по разным сторонам мы это сделали. В центре спуск был совершенно пугающим (там же была лестница?) Потом я где-то висела и говорила, что главное, чтобы ручки не отцепились, и тут же снимала их сломанными. Мне было не за что держаться, Таня чем-то помогала. Я всё же выбралась оттуда, и мы оказались в какой-то пристройке или гараже, я собиралась идти в душ, взяла всё необходимое и, при ней же раздевшись до пояса, ушла. Придя в комнату, я обнаружила себя в лагере, душевая была занята, что меня разозлило, и я стала собирать вещи, потому что на следующий день мы уже уезжали.
На этом моменте я проснулась и записала всё приснившееся на телефон. Встать я всё же не смогла - опять легла только в четыре, - и вновь провалилась в сон.
Магазин, реально существующий недалеко от нашего дома, подростки.... Странная знакомая, три парня. Влад - высокий, крепкий, спортивного вида парень с длинными распущенными волнистыми рыжими волосами, в рубашке, был с ней. Комната, Настя Ч.. Я должна была остаться у неё с ночёвкой, но она сказала, что пойдёт на ночь к приятельнице, хотя я знаю, что это не так. Мы откуда-то вышли. Почему-то мы с этим Владом познакомились, по-моему, мы успели поговорить, причём на английском - вероятно, поэтому я и не могу толком вспомнить разговор. Он шёл, а я отставала. Я думала, он подождёт, но он шёл и шёл. А потом всё же остановился. Я замедлила шаг, но в тоже время скорость не упала, я просто шла по другом - очень плавно и скользко. Он обернулся, ясно давая знать, что ждёт меня. Я подошла. У нас были очень странные отношения, он как будто ненавидел меня за что-то, а в остальном любил за всё. Мы дошли до тупика, где было некое здание, где проходил какой-то фестиваль, и все были в костюмах кроме нас и ребят из нашей компании. Я увидела самого нелюдимого одноклассника оживлённым и в костюме. Было солнечно и тепло.
Мы ушли оттуда. Мы с Владом стали выделывать какую-то акробатическую чепуху - совершенно произвольную, отчего каждую секунду казалось, что я сейчас же разобьюсь о землю. Но в итоге все мы делали что-то в этом роде, а потом я лежала барьером. Не помню, что я делала - как-то ставила ноги, руки, обеспечивая то препятствия, то поддержки. Всё шло в каком-то бешеном ритме. С пучком Владу лучше.
Потом, под конец, отдельно от всего до этого мне приснилась дорога. Мы - мама, я, мой дядя, может бабушка, а может кто-то из предыдущей компании. Это был кабриолет. Мама сидела справа на заднем ряду и смотрела в сторону. Было солнечно и почти жарко, но ветер, бьющий в лицо, освежал. Мы, вроде бы, молчали. Мама сжимала в руке мобильник, потом со слезами в глазах и голосе повернулась и сказала: "Его уже нет". Или: "Славы уже нет". Это о моём отце, который - во сне - видимо, погиб в горах, то есть, даже не с нами. Мне много раз снилось подобное - сцены, когда я только-только узнавала о смерти кого-то из родителей. Это самые мерзкие сны из всех существующих. Именно мерзкие, как будто весь сон пропитан холодом и чувством тошноты. Скручивает все внутренности, становится больно, страшно, ужасно. Каждый раз я просыпаюсь с мыслью, что не переживу этого. Сегодня я проснулась от вопроса, возникшего во сне: "Что значит "нет"?". Я не смогла ответить во сне и поэтому проснулась. Открыв глаза и повернувшись набок, я, едва ли не с закрытыми глазами думала, что это такое. "Его нет" - кого его? Тело есть, он есть. "Его нет" - нет его мыслей? Но ведь они в нас, каждое его слово, так или иначе, в нас, его привычки, память - теперь в нас. ЧТО ЗНАЧИТ, ЧТО ЕГО НЕТ? Я не понимаю этого. Даже сейчас не могу понять, что это значит. Понимаю слова, но не больше. Вот так на меня влияет чтение романа "Война и мир".
Хотите расскажу, что я читаю? Ну, ответа я точно не услышу, поэтому просто запишу названия из читательского дневника - даже без подробностей, только названия. И пусть мне будет стыдно за первые названий двадцать.... Просто сделайте скидку на то, что мне тогда было одиннадцать. Хотя, боюсь, вам этого делать не придётся, ибо в итоге я решила показыать только то из этих списков, что достойно внимания или произвело впечатление - негативное или позитивное, это уже другой воспрос, ладно уж, парочку произведений "навскидку":