За золотом Нестора Махна
Шрифт:
Представь, например, сейчас везде безработица, почти все фабрики и заводы стоят, а которые работают, то полдня. И вот я тоже работаю полдня, еле зарабатываю на хлеб. Ну, а когда станет все, что тогда делать? Знакомых нет, всех погнал к…, потому что только любят брать. Придется делать то, что Заец. Я выучился на шофера, и когда не было безработных, я ездил на автомобиле и хорошо зарабатывал. А теперь всех иностранцев, которые имели хорошие места, правительство приказало уволить. А теперь уже начали увольнять и с фабрик, чтобы их было не больше 5 %. А где же нам деваться, когда нас, всех национальностей, есть три миллиона. Ну, да ладно,
Да, когда я сказал Малому, что от тебя есть письмо, то он и говорит: «Ты знаешь, давай ему пошлем брошюру, а за брошюру его возьмут за…» Но я все время против. Ну, а пока будь здоров.
Василь
30.12.1931 г.
(ГДА СБУ, УСБУ в Запорізькій області, справа № с-3, т. 1, арк. 104–106)
Документ 29
1935 г. апреля м-ца 19-го дня уполномоченный ОО Мариупольского отдела НКВД Сталинского (Донецкого) облотдела НКВД Владимирский допросил в качестве обвиняемого г-на:
Лепетченко Иван Савельевич, 1899 г. рождения, уроженец с. Гуляй-Поле Чубарского р-на Днепропетровской обл. По соцположению — сын урядника, неимущий, украинец, гражданство УССР, образование домашнее, женат, на военном учете состоит как пулеметчик, по профессии сапожник, работает зав. маг. ОРСа з-да им. Ильича (№ 45 и № 38). Со слов, был под следствием в 1924 г. Харьковским ГПУ освобожден и в 1931 г. Сталинским ГПУ арестовывался и также освобожден. Беспартийный, состоит в профсоюзе металлистов. Проживает: территория з-да им. Ильича, Садки 1-го района, № 8 (дом Марченко). Соц. и полит. прошлое — телохранитель, личный адъютант Н. Махно.
Допрос начат в 11 час. 05 мин.
Допрос окончен в 13 час. 15 мин.
Будучи допрошенным по существу дела, обвиняемый показал следующее.
Вопрос:Расскажите подробно всю Вашу биографию.
Ответ:Родился 25-го декабря 1899 г. в м. Гуляй-Поле. Отец мой был урядником в этом же местечке. Когда мне исполнилось 8 лет, умер мой отец. С 11 до 12 лет я посещал один год сельскую школу и с 12 лет я поступил на работу к сапожнику м. Гуляй-Поле гр. Белоцерковскому. У последнего я работал два года и потом перешел на работу к одному маляру — немцу. У него я проработал полтора года.
Позже, т. е. в 1915 г., точно не помню в каком месяце, я перешел на работу к другому красильщику, фамилии его не помню, у него я работал до 1917 года. В 1917 году я также работал несколько месяцев у одного еврея-пекаря по фамилии Уманский. И с этого времени я больше не работал. В 1917 году, точно месяц не помню, по возвращении из тюрьмы из г. Москвы приехал в село Гуляй-Поле Нестор Иванович Махно.
По прибытии в село Н. И. Махно организовал сельсовет, райсовет и реввоенсовет. Также он организовал так называемые отряды «По спасению революции».
Я тогда по приглашению Махно, это было в 1917 г., поступил в этот отряд. В отряде я числился бойцом и принимал участие под руководством Махно в разгромлении помещиков. Имея цель на вовлечение в ряды отряда большего количества крестьян, мы раздавали отобранное у помещиков крестьянам, чем и привлекали их на нашу сторону.
В этом же году ввиду усиленного наступления на нашу территорию немцев и австрийцев наш отряд присоединился к проходящему партизанскому отряду Беленевича и вместе с ним эшелонами отступил к Царицину. В Царицине весь наш отряд вошел в 14-ю Ворошиловскую армию, и я вместе с отрядом тоже перешел в Ворошиловскую армию.
До 1919 г. я был в этих частях, и когда с Царицинского фронта армия снялась и ушла на Украину с боями до Лозовой, меня на ст. Лозовая петлюровские части (кажется, третий куринь) взяли в плен вместе с другими красноармейцами.
Точно месяц я не помню, но в это время уже таял снег, к Лозовой подошел отряд Махно, который разгромил петлюровские части и забрал много людей в плен к себе, в том числе и меня.
Эти отряды махновцев, которые нас взяли в плен, были организованы Нестором Махно в конце 1919 г., когда он вторично вернулся на Украину. Тогда под руководством Махно были организованы несколько отрядов численностью до 100 000 чел.
Когда меня взяли махновцы в плен, т. е. отбили от петлюровцев, начальник штаба отряда Горев, имени не помню, мне предложил вместе с ними поехать в Гуляй-Поле по месту пребывания штаба. Горев меня знал, т. к. еще в 1917 г. при организации первого махновского отряда он был в Гуляй-Поле и меня запомнил.
По прибытии в Гуляй-Поле меня встретил Махно и, т. к. петлюровцы меня раздели, приказал меня обуть и одеть. Через несколько дней Махно встретил меня на улице и предложил зайти к нему в штаб. Когда я явился к нему в штаб, он мне предложил остаться у него в качестве телохранителя по его личной охране. Я согласился и остался у него.
В 1920 году я служил у Махно и вместе с ним передвигался по всей Украине. С 1919 г. я вместе с отрядом уже выступал против красных войск.
У Махно я, как его телохранитель, пользовался большим доверием. В 1921 году 28-го августа мы перешли через границу на территорию Румынии. Отступили мы в Румынию по той причине, что Махно был 17 раз ранен и уже больше не был в состоянии руководить отрядами. Я тоже вместе с Махно убыл в Румынию.
В Румынии в г. Плоешты я пробыл полтора месяца, там служил у одного помещика. Махно был тогда в Бухаресте, и оттуда он прислал ко мне какую-то девушку — поповскую дочь с запиской о том, чтобы я у того помещика, у которого служил, изъял имеющееся у него оружие и прибыл в Бухарест в его распоряжение. У помещика я забрал болгарский наган и с этим наганом приехал в Бухарест. Махно в Бухаресте также имел 20-й номер «браунинга». Он там издавал мемуары, а я жил при нем на его иждивении.
В Бухаресте меня арестовали за незаконное хранение оружия и отправили в тюрьму. Там я просидел четыре месяца и оттуда бежал в Бухарест на квартиру к Махно.
Спустя три дня после моего побега Махно, я и еще 19 человек махновцев ушли в горы «партизанствовать». За ряд незаконных действий, в частности изъятие оружия (обезоружение полиции), по указанию румынского правительства нас всех арестовали и перебросили в Польщу. Это было в 1922 году. (За іншими свідченнями, група махновців вирішила перебратися до Польщі. Про ці плани дізналися представники румунської сигуранци і затримали їх біля кордону, але згодом дали їм змогу безперешкодно покинути територію Румунії, щоб вони своєю присутністю більше не завдавали клопотів уряду. — Прим. авт.).