За золотом Нестора Махна
Шрифт:
Польское правительство нас приняло и отправило в Щелковские лагеря, там мы сидели шесть месяцев. За связь Махно с русским (советским) консульством дефензива арестовывает нас всех, в том числе и меня, и отправляет в Варшавскую тюрьму. Там я сидел шесть месяцев — это уже в 1923 году. Махно по решению суда должен был оставить Варшаву и выехать в Торун, и я вместе с ним выехал туда, там я работал сапожником.
К концу 1923 г. Махно получил визу на выезд в Данциг, а я, не имея визы, выехал в Варшаву и в консульстве получил устное разрешение выехать в СССР — на Украину, в Гуляй-Поле. На Украину я прибыл в начале 1924 г.
Начиная с 1925 г. до 1928 г. я проживал в Гуляй-Поле, где работал сапожником. С 1928 г. работал в Сталино в конторе Донугля. С 1931 г. работал на станции Большая Анадоль помощн. брандмейстера и с 1931 г., кажется с декабря месяца, я работаю в Мариуполе на з-де им. Ильича — раньше коммерческим агентом, а теперь зав. магом.
Вопрос:Какие у Вас имеются родственники и где они проживают?
Ответ:
1. Брат Лепетченко Павел Савельевич — проживает на ст. Рутченково, коммерческий агент какого-то совхоза.
2. Брат Лепетченко Алексей Савельевич — работает сменным инженером на заводе им. Томского в Макеевке.
3. Брат Лепетченко Сергей Савельевич — помощник директора Макеевского хлебозавода.
4. Брат Лепетченко Дмитрий Савельевич — где-то работает в России, но где именно, не знаю.
5. Брат жены Лянге Константин Яковлевич — проживает в г. Баку, работает в больнице.
6. Мать жены Венчук Прасковья (отчество не знаю) — проживает в Польше (точно адреса не знаю).
Больше родственников у меня нет.
Вопрос:Сообщите следствию Ваши связи и знакомства.
Ответ:
1. Белаш Виктор Федорович — бывший начальник штаба махновских отрядов, сейчас проживает в Краснодаре, работает по изобретательству.
2. Зиньковский-Задов Лев — бывший нач. контрразведки махновской армии, как будто бы сейчас проживает в г. Одессе и работает в ГПУ.
3. Зиньковский-Задов Даня — пом. нач. контрразведки махновской армии, как будто сейчас служит в г. Ямполе в погранотряде.
Записано с моих слов верно,
протокол мне прочитан: (Лепетченко)
Допрашивал: уполном. ОО (Владимирский)
(ГДА СБУ, УСБУ в Донецькій області, справа № 21129 пф, арк. 28–30)
Документ 30
В 1920 или в 1921 г. мною был оставлен по указанию Н. Махно ящик с разными драгоценностями: браслетами, часами, бриллиантами, платиной и др. вещами, похищенными нами в Днепропетровском ломбарде, на хранение в с. Гавриловке, находящемся в 50 верстах от г. Гуляй-Поля у одного крестьянина. Фамилию последнего сейчас не припоминаю…
Лепетченко
(ГДА СБУ, УСБУ в Донецькій області, справа № 21129 пф, арк. 48)
Документ 31
Во время свержения империализма в 1917 году мне было 17 лет. В то время в России существовало временное правительство. У нас на Украине и в особенности в Гуляй-Поле, где я в то время жил, были выступления представителей разных политических течений. Здесь были и меньшевики, и эсеры, и анархисты. Лично я интересовался всеми митингами и собраниями. Когда же пришли германские войска для оккупации Украины, то все политические революционные партии ушли в подполье. Возникла гетьманщина, возглавляемая украинской буржуазией.
Нашему украинскому крестьянству не по вкусу пришлась расправа над ними помещиков с помощью оккупационных войск, и вот летом 1918 года явился организатор восстания против германских войск и гетьманщины наш гуляйпольский Махно — бывший политкаторжанин. Он разъезжал везде по селам с кучкой человек в 20 и агитировал за восстание против немцев и гетьманщины, провозглашая революционные лозунги: «За социальную революцию», «Земля — крестьянам-труженикам, заводы и фабрики — рабочим, власть — вольным Советам».
Я лично сочувствовал тогда революционной стороне и вступил в ряды повстанческого отряда под командой самого Махно. Это было в октябре 1918 года. Первые наши стычки были с малыми частями германских войск и гетьманской варты, затем — с белогвардейскими отрядами под командой различных офицеров, которые организовывались из числа богатых крестьян, помещиков и немцев-колонистов. К концу 1918 г. и началу 1919 г. все отрядики восставших крестьян в нашей местности были превращены в Повстанческую Армию, возглавляемую батьком Махно и были разбиты на бригады и дивизии. Я лично был в 8-й Заднепровской дивизии, которой командовал Куриленко. В армии Махно я был рядовым повстанцем во втором батальоне второй роты до мая месяца 1919 года, пока нас не разоружили красные части в г. Мелитополе, куда мы были отправлены на отдых и формирование после смены с позиции. Обезоруженных нас направили в Александровск. Во время эвакуации мы остались в городе и, когда проходили махновские отряды через Запорожье, то я опять пошел с ними и был все время безотлучно в махновских отрядах до бегства за границу в Румынию.
Границу мы перешли в районе Каменки на Днестре. Нас перебралось через границу 77 человек. В нашей группе из видных руководителей махновщины были сам Махно, Домашенко Яков — комендант махновской армии, Сергиенко, Данилов Василий, Зиньковский Лев Н. — начальник к-разведки, Зиньковский Даниил Н. — тоже разведчик, Рыженко Иван — командир эскадрона, Леонов Даниил — командир эскадрона и жена Махно Галина Кузьменко, которая при махновщине занимала пост председателя чрезвычайной тройки. Остальных я знал всех как рядовых.
После перехода на румынскую сторону нас всех обезоружили и интернировали в лагеря в городе Брашове. Сам Махно, Зиньковский Л., Данилов В. и Галина Кузьменко со всей группой в лагеря не попали, а были отправлены в Бухарест. Как они там жили, мне неизвестно. В 1922 году весной Зиньковский Л. и Данилов В. приехали к нам в лагерь в городе Орадио-Марз, где все время были с нами до выезда на разные работы из лагеря. Я лично выехал на работу в г. Бухарест в 1923 г. в феврале месяце. Работал по очистке города от снега и мусора до июня месяца. Потом, когда нам выдали документы, что мы имеем право проживать в Румынии, я переехал в г. Плоешты, где работал на строительстве плотником и каменщиком.