Забава королей
Шрифт:
– Здесь по ночам прохладно, – задумчиво произнесла она.
– Уникальное место, – согласился Дронго. – Почти на экваторе – и такая прохлада по ночам… Сказывается высокогорье.
– И сейчас осень, а не лето, – напомнила Джина.
– Я думаю, что в Найроби даже зимой бывает очень жарко, – предположил Дронго.
– Как вы думаете, они найдут убийцу Фостера? – неожиданно спросила Джина.
– Вы все время думаете об этом, – с сочувствием произнес Дронго.
– Конечно. Я же вижу, как переживает Энцо.
– Думаю, что найдут.
– Надеюсь, что найдут, – тихо прошептала она, – иначе это было бы несправедливо.
– В мире не все и не всегда бывает достаточно справедливо, – задумчиво произнес Дронго.
В этот момент они услышали приглушенный разговор двух мужчин. Говорили по-французски, и было понятно, что собеседники не хотели, чтобы их слышали. Дронго прислушался. Одним из говоривших был Араксманян, невозможно было спутать его голос с любым другим. Второй пытался говорить очень тихо, и его почти не было слышно. Они находились на втором этаже, окно было приоткрыто, поэтому стоявшие на первом этаже слышали их разговор. Дронго сделал знак Джине, чтобы она молчала. Потом тихо спросил:
– Вы понимаете по-французски?
– Да, конечно. Я ведь выросла в Генуе.
– Что они говорят?
– Кажется, спорят. Господин Араксманян настаивает, чтобы им дали отсрочку. Говорит о финансовых трудностях.
– С кем он говорит?
– С Полем Бретти.
– Что ему отвечает банкир?
– Нервничает. Говорит, что они зашли слишком далеко. Я не совсем понимаю… Что-то о китайских переводах… Он очень недоволен.
– Понятно.
– Подождите, – снова прислушалась она, – кажется, Араксманян говорит, что они могут пострадать. Все вместе. И ему нужно дать время, чтобы все привести в порядок. Чтобы банкир его не дергал. А тот все время говорит, что виноват сам, так как не оформил документы как полагается, понадеявшись на их честное слово… Что-то о просроченных платежах…
Кто-то из двоих говоривших наверху подошел к окну и закрыл его. Теперь вообще ничего не было слышно. Джина взглянула на Дронго.
– Наша шпионская деятельность закончилась. Я вам больше не нужна?
– Извините, – пробормотал эксперт, – к следующему приезду обязательно выучу французский, чтобы вас не беспокоить.
Она улыбнулась, взяла его под руку.
– Идемте, проводите меня, – предложила Джина.
Вместе они вошли в дом и поднялись на второй этаж. Дронго довел женщину до комнаты, в которой она остановилась.
– У меня нет в комнате кофеварки, и вы не можете войти под предлогом выпить кофе, – усмехнулась Джина, открывая дверь. – Может, войдете без предлога?
– Это неудобно, – остановился он на пороге, – вы – помощница моего друга. Я не могу вести себя таким образом.
– Вы всегда так целомудренны?
– Когда дело касается моих друзей – всегда.
– Мы с Энцо не любовники, – сказала Джина, – я только его помощница.
– Я знаю.
– Тогда что вас останавливает?
– Я приехал по его приглашению. Неудобно быть гостем и ухаживать за его помощницей, которая является подругой его дочери. Это не совсем порядочно, – пояснил Дронго.
Она покачала головой и насмешливо спросила:
– Вам не говорили, что вы слишком старомодны?
– Много раз.
– Спокойной ночи, – она захлопнула дверь чуть сильнее положенного.
Он пожал плечами и, двинувшись к своей комнате, пробормотал:
– По-моему, она обиделась… Или я действительно повел себя как последний идиот?
Глава 10
Утром за завтраком у всех было приподнятое настроение, словно ночь, проведенная в этом доме, придала всем бодрости и энергии. За столом расположились все приехавшие.
– Когда наконец появится этот охотник? – спросил Араксманян, обращаясь к переводчику. – Узнай, когда он приедет.
Антон перевел вопрос, и Бинколетто взглянул на Альберто.
– Он уже с утра сидит во дворе, – пояснил последний, – вы можете его позвать.
– Он не заходит в дом, – возразил Энцо, поднимаясь из-за стола. – Масаи не любят входить в каменные дома. Они считают, что такие места не позволяют им общаться с природой, с окружающим миром. Они входят только в деревянные дома.
Бинколетто пошел к выходу. За ним потянулись остальные. Во дворе перед домом действительно сидел темнокожий мужчина в цветастом хитоне, наброшенном на голое тело. Рядом лежало длинное ружье. Дронго, разбиравшийся в оружии, постарался скрыть свою улыбку. Он узнал это длинное характерное ружье: английская винтовка «Энфилд» конца девятнадцатого века. Очевидно, это ружье передавалось в роду Мбаги от отца к сыну.
При появлении Бинколетто охотник поднялся. Он был высокого роста, с идеально выбритым черепом и красивым лицом. Можно было любоваться его телом. Мбага сдержанно кивнул хозяину дома.
– Доброе утро, Мбага, – радостно сказал Бинколетто, – как у тебя дела? Опять ты явился со своим старым ружьем… Я же подарил тебе новое.
– Я оставил его дома, – пояснил охотник. – Мое ружье досталось мне от отца, а ему – от его отца, к которому оно перешло от его отца. Я не могу расстаться с этим оружием. Оно перейдет к моему сыну. На нем есть отметки об убитых львах и англичанах, с которыми мы сражались.
– И много жизней англичан отмечено на твоем прикладе? – спросил Стригун.
– Одиннадцать человек, – ответил Мбага. По-английски он говорил достаточно хорошо. В Кении было два официальных языка – английский и суахили, хотя многие племена говорили на своих языках и их наречиях.
– А сколько львов? – уточнил Бинколетто.
– Тридцать четыре, – невозмутимо ответил охотник. – Это только те, которые убиты из этого ружья.
– Вот такой у нас проводник, – удовлетворенно произнес Бинколетто, – я думаю, все понятно. Мы можем грузить оружие и выезжать на охоту.