Забава королей

Абдуллаев Чингиз Акифович

– Правильно, – согласился Ишлинский, – поедем прямо сейчас.

– Возьмем две наши машины, – решил Бинколетто. – Вас четверо, – сказал он Ишлинскому, – и нас тоже четверо, если считать c Мбагой и не считать Альберто, которого я оставлю с женщинами. Хотя здесь будут находиться и двое наших сторожей. Но так будет спокойнее.

– Нет, – вмешалась Евгения, – я хочу поехать с вами. Я все-таки журналист, а не приживалка и приехала сюда не для того, чтобы сидеть взаперти. Я хотела бы поехать вместе с вами. У меня с собой профессиональная

камера, я могу сделать потрясающие снимки.

Наступило молчание.

– Это может быть опасно, – сказал Ишлинский, – мы не можем взять тебя с собой.

– Не забывай, что ты обещал мне, – достаточно резко напомнила Женя.

– Тогда я тоже не останусь одна, – вмешалась Люба, – хотя мне не нравится ваша охота.

– Ты не будешь одна, – вмешался Стригун, – здесь останется полно людей. И вообще помолчи, когда говорят мужчины.

– Я хочу поехать, – настойчиво повторила Евгения.

Ишлинский взглянул на своих товарищей. Араксманян пожал плечами. Стригун отвернулся.

– Поступай как считаешь нужным, – пробормотал он.

– Одна женщина в компании мужчин, – зло сказал Ишлинский. – Мы можем остаться ночевать в саванне, и тебе будет трудно.

– Как-нибудь потерплю, – сказала она, – тем более если рядом будет столько любезных мужчин.

– Как хочешь, – решил Ишлинский, – можешь ехать, если хочешь. – Обращаясь к Бинколетто, он сказал: – Она поедет с нами.

– Как вам угодно, – согласился тот.

– Тогда я тоже поеду с вами, – решила Джина, – ей будет сложно одной. И я смогу проследить за состоянием здоровья синьора Бинколетто.

– Хорошо, – согласился Энцо, – тогда ты поедешь с нами, а госпожа Кнаус – вместе со своими друзьями. Ваш переводчик сможет вести машину? – обратился он к Ишлинскому.

– Конечно, – кивнул тот, – любой из нас сможет вести машину. Тем более в саванне, где нет такого насыщенного уличного движения, – пошутил он.

– Значит, решено, – сказал Бинколетто, – через час мы выезжаем. Все десять человек.

– Сколько людей поедет с нами? – спросил Мбага, прислушиваясь к их разговору.

– Десять, – ответил Бинколетто.

– И среди нас будут женщины? – уточнил охотник.

– Две женщины, – подтвердил Энцо. – Одна будет следить за моим здоровьем, а другая – делать снимки. Она журналист и…

– Нет, – перебил его Мбага, – нельзя.

– Что нельзя?

– Нельзя брать женщин, – убежденно произнес Мбага, – это может быть опасно.

– Мы их защитим, – улыбнулся Бинколетто. – С таким смелым охотником, как ты, нам ничего не страшно.

– Нельзя, – снова произнес Мбага.

– Они должны поехать с нами, – повторил Бинколетто. – Я не понимаю, почему мы не можем их защитить?

Мбага молчал. Долго молчал. Затем неожиданно спросил:

– Кто из женщин хочет поехать с нами?

– Госпожа Кнаус, – Энцо показал на Евгению, – и синьорита Ролланди.

– Тогда пусть скажут, когда в последний раз они исходили кровью, – невозмутимо произнес охотник.

– Что?!

Бинколетто чуть не поперхнулся. Сказывалось его европейское воспитание. Задать такой вопрос женщине было верхом неприличия. Но в традициях масаев это был обычный вопрос, действительно относившийся к будущей охоте. Стригун ухмыльнулся, Ишлинский зло рассмеялся, Бретти снял очки, чтобы их протереть. Все присутствующие были смущены вопросом охотника.

– Спроси, когда у нее были запретные дни, – настаивал охотник.

Бинколетто взглянул на Евгению. Она поняла вопрос и прикусила губу, чувствуя, как краснеет. Джина, наоборот, побледнела. Дронго взялся разрешить трудную ситуацию.

– Не нужно так реагировать на слова охотника, – пояснил он. – Мбага может объяснить, почему он задает именно такой нетактичный вопрос.

– Что ты хочешь? – спросил охотника Бинколетто. – Не обижайся, Мбага, но в наших местах такие вопросы не принято задавать женщинам.

– Тогда они не поедут на охоту, – твердо сказал Мбага. – Я должен знать, когда у них в последний раз была кровь.

– Черт побери, это просто неприлично, – не выдержал Бретти.

– Значит, они не поедут, – решил Ишлинский.

– Подождите, – покраснела еще больше Евгения, – я отвечу на его вопрос. Только можно я отвечу ему лично?

Она подошла и что-то тихо сказала Мбаге. Тот задал следующий вопрос. Получив ответ, утвердительно кивнул головой и что-то объяснил Жене. Та улыбнулась, прикусила губу и отошла. Было заметно, что она с трудом сдерживается, чтобы не рассмеяться. Охотник посмотрел в сторону Джины.

– Вы можете подойти? – спросил Бинколетто. – Кажется, госпоже Кнаус удалось с ним договориться.

– Не понимаю, зачем ему нужно знать такие подробности, – явно смущаясь, сказала Джина, но тоже подошла к охотнику и тоже что-то тихо ему сказала. Выслушав его вопрос, уточнила свой ответ. Он ей тоже ответил, и Джина широко улыбнулась. Затем подошла к Бинколетто.

– Все в порядке, – сообщила она, – он разрешил нам принять участие в охоте.

– Тогда решено, – сказал Бинколетто, – собирайте свои вещи. Оружие и припасы Альберто погрузит в автомобили. Поедем на внедорожниках по пять человек в каждом.

– Может, взять Альберто с собой? – предложил Дронго. – Кто-то должен помогать вам с оружием и снаряжением.

– Когда мне начнут помогать, я окончательно пойму, что совсем постарел, и больше не поеду на охоту, – возразил Энцо. – Именно поэтому я оставляю Альберто здесь. На охоте должны работать все. Все, кроме женщин, разумеется.

Джина взглянула на Дронго, все еще улыбаясь.

– Неужели вы знали, почему он нас не пускает? – спросила она.

– Догадывался, – пробормотал Дронго, – если это связано с функциональностью женского организма.