Забавы уединения моего в селе Богословском

Гагарин Гавриил Петрович

К ВЕСНЕ

Весна! я по Зиме суровой, В двадцатый вижуся с тобой: Не знал чувств роскоши я новой, Не знал встречать тебя — с слезой. С Природой прежде возбуждаясь, Красой наружной лишь пленяясь, Я прыгал, глядя на цветки; Я пеньем птичек забавлялся, Тревожил веткой ручейки И как дитя всем восхищался. Теперь на почки ль налитые Взгляну? Цвет зрю, листы густые, Зрю тайны, скрыты тенью их, Любовный шепот, лобызанья, Всю негу дум и все мечтанья Вмещаю я в очах своих. Я понимаю птиц влюбленных, Ручьев журчанье внятно мне, Есть глас у чувств моих прельщенных, Я сам Гимн воспою Весне. Я сам в хор общий поступаю, Я сам в природе не один, С подругой я, природе сын; И вкупе с Миром возглашаю: Да будет здесь любовь одна! И с ней да здравствует Весна!

ОСЬМОЕ ГЕНВАРЯ

Солнце в окны! — я мечтаю Милым образом твоим; Сей мечтой я поздравляю С праздником себя своим. На двадцатый год вступаю, Но два года лишь живу; Года два тобой пылаю, Их и жизнию зову. О года мои любезны! Продолжайтесь долго вы, Столь же милы и прелестны Удаляйте злость судьбы; Удаляйте ту минуту, В кою должность загремит, И разлуку с милой люту Грозно мне определит. — Мне ли в праздник мой такою Мыслью душу огорчать? Ты со мной, а я с тобою! Нам ли горе вображать? — Вы, друзья мои! примите Излияний

нежных часть; Вы, конечно, мне простите, Что я вспомнил прежде страсть. Вы чувствительны и нежны, Нежны столь же, сколь и я; Столь же чтить любовь прилежны, Сколь ту чтит душа моя. Вас люблю, люблю душою, Всем пожертвую вам я; Лизе ж жертвую собою: Вы не Лиза — лишь друзья. Лиза? Царь моих желаний! И душа, моей души! — Предрассудок! излияний Сердца страстна не глуши. Не тверди мне, что Лизета Не богата, не знатна; Ах! она на трон полсвета Стоит быть возведена. Лучше ты прети пленяться Славой мира, суетой: Мне ли? мне ли восхищаться Признаком его, мечтой! Сердце, если не довольно, Что богатство? что чины? Сердце в выборах невольно! Для любви мы созданы. Лиза! к клятве ненадежный Прибегает завсегда; Но любовник прямо нежный Не клянется никогда. И без клятвы я уверен Вечно друга обожать… Знай, коль буду я неверен, Клятвой стану уверять.

СОН

Мечтал себя я быть на троне: Я правил сильною страной, В порфире был я и в короне… И власть — делил я с дорогой! Ах! лесть не вовсе миновалась. Моей являл мне Лизу сон; Была моя — моей осталась! И что ж утратил я? Лишь трон. Не грустно мне по пышном троне, На дерне с ней я трон найду; Из рук ее златой короне Простой венок я предпочту. Цари! народами владейте. Себя я Лизе отдаю, Карать смертями власть имейте! Я милой Лизе жизнь даю. На тронах страхом охраняют Царя хранители Царей; Коварство, злобу отдаляют Блестящим острием мечей. Амуры нас оберегают; У нас любовь любови щит; От сердца то лишь отстраняют, Что нежности его вредит. Царей венчанных почитаю, Пред ними я колена гну; Царицей сердца признаваю, О Лизанька! тебя одну. Не бью челом я пред тобою; Тебе язык мой не польстить, Тебя люблю, люблю душою; Тебе страсть правдой говорит.

ПРИ ОТЪЕЗДЕ В ПОЛЬШУ

Под розой, разметавшись На мягкой мураве, С Лизетою обнявшись Я — троны на траве, Побоищ честь кроваву И свет весь забывал; Лишь тихую забаву, Лишь Лизу вображал. Вдохнувши лире страстной Приятный голосок, На лире сладострастной Повесил я венок. Венок из роз сплетенный Рукою дорогой; От сердца оживленный Пролитою слезой. Но — лишь к струнам рукою, Лишь вздумал я сказать: В утехах с дорогою, Век буду провождать! — Вдруг вихри засвистели, И порвалась струна, И громы загремели!.. Неслась над мной война. Тут вспомнил я, чем Свету, Чем должен я Царю; Взглянул я на Лизету, На Лизаньку свою! И лиру я поспешно Поставил под кустом: Петь песни неутешно, В прощаньях со дружком! — Иду я вслед герою Отечеству служить; Победу за собою, Герой привык водить. С ним лавром увенчаюсь, С ним буду человек, Я смерти посмеваюсь, Той час даст жить мне век! С сим словом, меч хватая, Стать к знамю я хотел; Но, шлем приподнимая, Гнездо под ним нашел. Птенцов в нем согревала Голубка под крылом, Умильно ворковала, Целуясь с голубком. Взглянув на птичек нежно, Слезу я уронил; Их к Лизаньке поспешно В колени посадил; Глядел — и сердце билось; Я Лизу прижимал; И слава позатмилась, И лавр пред мной завял. — Вдруг снова раздалися Гром бранный, трубный звук. «Со мною хоть простися, Мой милый, милый друг!» — Мне Лиза говорила. Сказал и я — прости! Прости, она твердила, Прости, меня люби! — Я Росс! иду сражаться И легче расстаюсь; Тогда ли сокрушаться, Как с славой спознаюсь? Злодеи! трепещите! Отмщу вам за любовь! — Мне милые! простите! — Кипи геройска кровь!

Конец книги первой.

КНИГА ВТОРАЯ

ГРАЦИЯМ

О Грации! любимицы сердец! Эфир у вас красуется во взоре, И белый цвет невинности в уборе; И на главе из белых роз венец, Гирляндою, из ландышей сплетенный, Обнявшися, в прогулках по вселенной; Ваш след заря, иль месяц в полноте; Вы временем под кров уединенной, Приотдохнуть идете к простоте; Теперь ваш час! — вечерняя дремота На наш полшар с луною разлилась; Склонилась к сну сварливая забота, Богини! вам природа поддалась. — О Грации! взгляните на меня. — Я вас пою, и лунный луч играет, По комнате рисуя серебром. Он, мнится мне, сей песенке внимает. Я вас пою, разлегшись под окном! — О милые подруги юных дев! Вы часто там, где горлицы воркуют; Воссели вы под тению тех древ, Друг друга где пернатые целуют. — Вы часто там, где в сереньком пушочке С птенцами мать на гнездышке сидит; Сидит и друг поблизости дружочка Поет, поет и в скуке веселит. — Вы часто там, при свете лунной ночи, Под веткой той, где свищет соловей, В унынии густой зеленой рощи, Влечет слезу мелодией своей. — Вы чаще там, при детской колыбели, Где нежна мать пробудки сына ждет; С улыбкой он ложится к ней в колени, У ней в грудях из роз млеко сосет. — Вы чаще там, невинность где краснеет; Дивится где палящу грудь огню; Сидит с дружком, сидит и онемеет, Как ей придет ему сказать: люблю! — Вы были там, там с вами я спознался, Миленугде любезную узнал; Видавшись с ней, не с вами ли видался? Ее за вас я часто принимал. Бывали вы в тех ямочках прелестных, Рождает что улыбка на щеках; Видал я вас в лазури глаз небесных; Желал ловить на розовых устах. — Вы с ней еще! но нет ее со мною! И вас давно я, милых! не видал. Я вас манил — печальною слезою, — Но ветер стон в долинах разметал! Не вижу вас! — но только ощущаю, Когда один по рощам я гуляю; Под плеском волн бываю на брегах Иль пенью птиц внимаю на полях. Но милой вздох! — и прочь вы побежите. Уже ли ей сказать вы то спешите? Когда бы так!.. О божества благия! С хвалою вам искать иду во сне Себе покой. — О Грации другая! Миленоюво сне явитесь мне.

ТОСКА ПО РОДИНЕ

Февралем, под вечерочек, У окошка я сидел, Теплый веял ведерочек, Я на Неменьпосмотрел. Взор на Немень,вздох из сердца К милой родине послал, Где любезная осталась, Где от кровных я отстал. — Гневно Неменьперед мною Ледяные цепи рвет; Волну гонит он волною И все далее течет. Все подале… Я привязан К незнакомой стороне, Цепью должности обвязан, Удален от милых мне! Тут из глаз слеза невольно Пала в Неменьиз окна; Грустно сердцу! сердцу больно! Мчит мою слезу волна. Не пойдешь, слеза родная! Ты на родину ко мне; Мчит тебя волна лихая К дальней, к чуждой стороне. — Я от Неменячужого Взор унылый отвратил, Стал читать письмо родного И окошко затворил.

ЛИТОВСКОЙ ТРУБАДУР

На темно-голубом эфире Блеснул сребристый, кроткий луч; И в бледно-палевой порфире Луна явилась из-за туч. Тогда, при Неменешироком, Влюбленный Трубадур лежал. Он

на луну взглянул со вздохом; В глазах — луч кроткий заиграл. И страстна арфа зазвенела; Влюбленный Трубадур запел: И в Немене волна кипела; И ветер — в берегах шумел. Шумел, — но песня раздавалась, Влюбленный Трубадур вздыхал. Любовь! любовь им прославлялась, Красу тех мест он воспевал. «— О ты! кого не называю, Одной кем только я дышу, Кого люблю я, обожаю, Твои черты в душе ношу. Ношу и ими заниматься Хочу с тобой и без тебя, Тобою буду оживляться, Тобою чувствовать себя. Тобой, — но ты, души мученье! Твой дар есть яд — то страсть моя! Ах! подари ты облегченье Тому, кто терпит от тебя? Судьбой в край здешний завлеченный, Я, чести шествуя вослед, И блеском славы восхищенный Мнил счастие — в венце побед. Оно в тебе, теперь то знаю; Милей быть счастливу тобой, Тебе я сердце посвящаю, А честь? ей меч с моей рукой». — Так пел, и руки опустились; Вздохнул влюбленный Трубадур, Ручьями слезы покатились, Он встал — и с ним вспорхнул Амур.

ПРЕКРАСНОМУ ПОЛУ

Любимицы небес благия! Краса и жизнь природы всей Излейте взоры голубые Во глубину души моей; Наставьте, Грации! меня; Вдохните сердцу песнь согласну; В твореньи вашем славлю вас! — Пол кроткий, милый! пол прекрасный! Тебе в полночный тихий час Сложил я песнь: прими ее. Прими с улыбкой дорогою Подарок мой, утешь меня! Так майский нежный цвет росою Лелеет утрення заря. — О милые! ваш взор небесный Всему наградою прелестной, Всегда, везде и всякий чтет. Для вас и воин умирает; Надежда воина питает, Что лавр у вас в сердцах цветет; Любовью, славой ополченный, На лаврах рыцарь пораженный Вскричал, как с кровью жизнь текла: «Когда б здесь милая была!..» — Для вас на арфе страсть играет, Резец каменьям жизнь дает, И кисть полотна оживляет, Для вас на свете все живет. — О милые! какою ж силой Вы правите природой всей? Велики, сильны силой милой, Священной слабостью своей; И теми важными правами, Что с мукой вам и со слезами Судьбе угодно было дать, В себе жизнь нашу помещать; Быть первой пищей твари слабой, Подпорой в ангельски лета, Единой зрелых лет отрадой, Подругой милою, — всегда. О вы! которых сотворила Любовь для блага жизни всей! Ужель любовь вас научила Быть злою казнью наших дней? Ах! нет. — Я слышал, что шептала Она любимице своей; И вот чему ту поучала: «Цвети, мила, как роза в поле; Как та, цвети для одного; Одно ты сердце, а не боле, Счастлив подарком своего. Стыдись богатствами прельщаться; Тебе ли ими восхищаться? Или не все сокровища с тобой: Милее богатить собой. Не позволяй, чтобы иная, Не ты, не мать его родная Кормило нежное дитя; Питай его, питай собою, Слезу смывай своей слезою, Являй ты матерью себя: Или не сладко восхищаться Улыбкой первою его; Или немило удивляться Затеям сына своего? Немило взор им утешать, Когда при груди отдыхает, Лилеи розами сжимает? Немило сердцу созерцать В лице незлобности спокойной Черты любимца своего; В чертах любезных образ сходный Встречать с родителем его?» — О милые! давно бы должно Урок любови протвердить; Давно он дан, и было можно Урок тот добрый позабыть. Уже любовь святая правит Летами юности одной: Едина юность только славит Небесную любовь хвалой; Летами зрелыми забвенна, Она химерой сочтена; В красе без злата, что? презренна! Где злато, там приятств толпа. Уже невинность не находит Свой щит в невинности своей; И верность к дикому уходит; Не грустно ль, милые! по ней? — О ты! горжусь я чею властью, В чьих взорах Грация живет, И горе от кого напастью Душа влюбленная не чтет. Почто несходны все с тобою? Тогда бы в милых невозможно Пороков было находить; Их добродетель было б должно, Их прелести всегда хвалить; Любя хвалить или молчать.

ПОСЛАНИЕ К МИЛЕНЕ

Позволь в час мирного досуга С тобой не о себе тужить, О тех, кто не имеют друга И сами не хотят любить; О тех душах окаменелых, Распутством сердце что мертвят; В глазах, слезою покровенных, Слезой любви лишь слабость зрят. Любовь сердец, любовь прелестну, Химерой смеют называть; Названьем бредней страсть небесну Они дерзают унижать. В постыдной неге утопая, Лишь в тине светской ищут жить; В сердечной пустоте зевая, Они с собой бояться быть; Презрев любви дары простые, Ценят высоко счастья дар: Венки с полей или златые Дают спокойствию удар? Любовь, спокойство возмущая, Тогда же сладостью манит; Тщеславье, тоже разрушая, Что сердцу мертвому сулит?.. — Жаль вас! но вы того хотите: Толпитесь вкруг богов своих! Улыбку получить ищите Вельмож в отменах золотых! Что в них искать себе? не знаю! — Искать ли знатности пустой? Я их и знатность не сравняю С моей Миленоюдрагой! — Я принял меч, щитом закрылся, Шлем гордый на главу надел И в поле ратное пустился; Быть мил любезным я хотел. Для них за славою гонялся! Теперь вся цель моя в одной; И для любезной лишь остался Миленыдруг, блистать войной! Чтоб ты, Милена! не краснела Нигде за друга своего; Сказать чтоб право ты имела: «Узнать там можете его». — А тамсоздать трофей потщуся, Хотя и кровью тот облит; Щитом я слабых тамявлюся, Чтоб в их сердцах трофей мог быть. Сражусь ли в поле я с врагами, И в поле враг падет попран, В ножны и ярость пусть с мечами, И пусть слеза кровь моет с ран, Пусть сердце к пленным сострадает, Пусть слезы с пленными прольет; Героя вздох не унижает, И лавр живей от слез цветет. Но жатвы лавров мы лишенны: Итак, в бездействии ль вздыхать? Стезя к добру не затворенна В себе Миленуукрашать. Украшу сердце постоянством, Чтоб ты, Милена!не могла Своим душевным всем убранством Его верней найти стекла. На шлеме буквами златыми, Любовь и честь!я написал: Завет священный сей своими Досель делами сохранял. Потщусь хранить! чтобы мне вверить Могла Миленасвой залог — Невинно сердце, — и уверить Ее своим я сердцем мог. — Когда б ты, милая! со мною На здешних берегах жила, Меня б кратчайшею стезею К желанной цели ты вела: Шаг каждый взором ободряла, Сближала бы мечты конец, Успех улыбкой награждала И тот же час дала венец. Плети его, плети в разлуке, И пусть судьбина все вершит! В награду подвигу и муке Его она мне подарит… И мзду заслуга украшает; И благу зло цену дает! — …Тобою друг твой день кончает; Последню мысль тебе он шлет.

НЕМЕНЬ

Немень! Неменьмой любезный! Друг тоскующей души! Дай раздаться песни слезной, Шумом волн ту не глуши; Чтобы эхо повторяло Песнь унылую со мной: Хоть бы эхо сострадало, Сокрушенному бедой. На брегах уединенных, Пеной белой орошенных, Милых дикою красой Ты мне возврати покой. Дай дрожащею рукою Милый вензель начертать; Окроплю его слезою: Те слезы не смей смывать! Их тебе бы я поверил; Ты далек от дорогой, Не туда течешь, назначен Путь иной тебе судьбой. — Если ж здесь опять драгая Снова будет обитать: На брегах твоих, гуляя, Верно сядет отдыхать; Погони волну волною, Шумно их начни струить, Чтоб заняв ее собою, Страсти след моей явить. — Ель столетня наклоненна Над твоей висит водой; Ель увидишь оживленну, Горлиц страстною четой; И не в горестной пустыне Потекут твои струи: Будет образ тут отныне Постоянства и любви.