Забирая Еву
Шрифт:
— Ты следил за ним? – срывается с губ. Все происходящее здесь – страшный сон. Ведь даже правда не может быть такой ужасной!
— Следил?! Да я знаю о нем все! – хохочет он. —Ты думаешь, кто надоумил Дашку заявиться к тебе с разборками? Он всю жизнь вставал на моем пути! И наконец справедливость восторжествовала!!! Я отобрал у него все, но самое сладкое оставил на потом. Любовь всей его жизни, — он приближается к моему лицу и проводит носом вдоль скул. Шумно втягивает воздух.
— Он так завис на тебе, что своими руками всю жизнь
— Что же в тебе такого особенного? По мне, так обычная девка, каких полно…
— Только попробуй тронуть меня, — рычу, упираясь ладонями в его грудь.
— А то что? – забавляется Кирилл, усиливая хватку на моей шее. В глазах начинает темнеть, в висках стучат отбойные молотки, а легкие огнем горят от нехватки кислорода. Колесников же, словно не видит моего состояния, продолжает упиваться моментом.
— Позовешь своего защитника? Далеко бежать, да и, судя по всему, ему ты тоже уже не особо интересна.
Я пытаюсь оттолкнуть его из последних сил, но у меня ничего не выходит. Слезы боли и страха начинают стекать по щекам, когда я чувствую его руку под своей юбкой.
— Помогите! – пытаюсь крикнуть, но получается сдавленный хрип. Кирилл подсекает мои ноги и падает сверху, придавливая к полу. Игнорируя боль от удара, молочу по нему из последних сил. Но мое сопротивление только разжигает его.
Он упивается моим страхом, наслаждается им. Его губы изгибаются в мерзкой ухмылке, а руки разрывают полы моей рубашки. Меня охватывает настоящая паника. Своим сопротивлением я не даю ему возможности подобраться к желаемому. Колесников звереет и после очередного моего тычка в его грудь, бьет с размаху по лицу.
Дальше все как в тумане. Почувствовав, что сопротивления больше нет, он, расстегивает брюки, возвышаясь надо мной. А я смотрю в его мутные глаза и последняя мысль в голове: если он закончит начатое, я покончу с собой. Не смогу жить с этим.
Внезапно раздается грохот двери и уверенные шаги по коридору. Колесников до такой степени входит в раж, что, не слышит ничего.
— Эй, что тут происходит?! – слышится удивленный возглас Жорика.
И буквально спустя несколько секунд о голову Кирилла разбивается А спустя несколько мгновений стеклянная бутылка разбивается о голову Колесникова, осыпая меня мелкой россыпью битого стекла. Кирилл валится на меня тяжелым мешком.
Жорик хватает его за плечи, и стаскивает с меня.
— Уходим, быстро, — звенящим от напряжения голосом.
Он помогает мне подняться. Я вытираю разодранным рукавом лицо, стряхиваю с волос стекло. Жорик хватает мою сумочку и, схватив меня за руку, тянет к выходу из отдела.
Глава 37
Всю дорогу до дома меня трясет, несмотря на то, что на улице тридцатиградусная жара. Жорик, не переставая, сыплет проклятиями.
— Долбаный урод! Скотина!
Я молчу. Половина лица пульсирует от боли и меня не покидает стойкое ощущение, что щеку уже прилично раздуло. Прижимаю к груди трясущиеся руки, пытаясь удержать полы рубашки.
— Я как чувствовал. Мимо отдела проезжал, смотрю, свет в твоем кабинете горит, зайду, думаю, проведаю тебя. Бутылку захватил шампанского, выпить, — нервный смешок слетает с его губ.
— Спасибо, Жор, — поворачиваюсь к нему. Жорик бросает на меня беглый взгляд, морщится.
— Тебе бы в больничку, подруга.
— Нет, все в порядке. Заживет.
Спустя десять минут Жорик паркует машину возле моего подъезда.
— Ты можешь побыть со мной? — не хочу его ставить в неловкое положение, но при мысли о том, что останусь одна в темной квартире, сердце от страха сжимается.
— Конечно, идем, — кивает, заглушив мотор. Выходит из машины и, открыв дверцу с моей стороны, помогает выйти. Взяв его под руку, поднимаюсь на свой этаж. Каждый шаг отдает болью во всем теле.
Зайдя в квартиру, тут же направляюсь в ванную. Сбрасываю рваную форму, осматриваю себя в зеркало. Картина удручающая. Скулу раздуло, все руки и спина в уже налившихся синяках, кое-где по телу кровоточащие ссадины.
Включив воду, захожу под душ. Струи теплой воды адской болью опаляют раненые участки кожи. Кое-как смыв с себя грязь и ужас вечера, вытираюсь полотенцем и, накинув халат, выхожу в гостиную. Жорик нервно меряет комнату в ожидании меня.
— Ева, нам нужно ехать в полицию.
— Нет, Жорик, сядь.
С удивлением, понимаю, что мой мозг абсолютно ясен. Ни следа паники. Полный контроль.
— Я не поеду в полицию и ты тоже, — усаживаюсь и хлопаю ладонью рядом с собой. Спустя пару секунд Жорик приземляется рядом, с тревогой посматривая на меня.
— Разве ты не знаешь, что у него дядя - прокурор города?
— И что делать теперь? Оставить все как есть? – хмурится друг, по всей видимости, думая, что я немного не в себе. Но, как оказалось, мой организм работает намного лучше в стрессовых ситуациях. Или просто я все еще не осознала случившееся.
— Я в понедельник заберу трудовую. В отделе больше не появлюсь. Колесников - трусливая скотина, он не станет меня искать. Тебя он не видел, думаю, даже не понял, кто его вырубил. Тем более, ты же в отпуске с понедельника?
— Да, с Настей на море уезжаем, а затем к ее родителям на три недели.
— Ну вот и замечательно, — киваю, думая о том, что у друга алиби железное.
— Ева, но если Кирилл станет преследовать тебя? – никак не успокоится Жора.
— Не станет. Он сегодня пьяный был, вот и сорвался. Сама по себе я не нужна ему. У него, оказывается, давняя одержимость Егором и всем, что ему принадлежало, — горький смешок срывается с губ.
Я поднимаю глаза на парня.
— Выпьем немного? У меня, кажется, коньяк в холодильнике был, — поднимаюсь с дивана и, не оборачиваясь, иду в кухню. Странно это. В душе полная тишина.