Забирая Еву
Шрифт:
Спустя несколько минут после его ухода, сам покидаю отдел. Некоторое время тупо стою у машины. Что дальше делать? Леха звонил пару минут назад. Отмашку дал. Ребята вовсю землю роют. А мне ждать нужно. И как он себе это представляет? Да я половину города в руины уничтожу, пока буду «ждать». «Где ж ты, девочка», - сжимаю виски, борюсь с новой волной паники.
До вечера пытаюсь как-нибудь отвлечь себя. Встречаюсь с руководителем, перетираю рабочие вопросы. Разговариваю по телефону с мамой. Пытаюсь успокоить ее, говорю, что Ева в безопасности.
— Николай Германович, я все сделал, — рапортует радостным голосом.
— Спасибо.
— Еще я один момент вспомнил. У Евы Сергеевны одно производство было. Там должник не совсем адекватный. В общем, я ребят направил туда, — не даю ему договорить.
— Никаких ребят. Адрес и данные сбрось.
— Понял. Сделаем. И еще одна версия есть. Даша, жена Егора. Она ведь после похорон совсем плохая стала. Я общался с Ириной Олеговной, она жаловалась на то, что приступы у девушки участились.
— Я понял тебя, спасибо, — сбрасываю вызов, чувствуя облегчение от того, что хоть какие-то зацепки появились.
Но зацепки оказались полной хренью. Должник со слов жены вот уже как два месяца на заработки уехал. Дашки тоже дома не оказалось. Ее родные в клинику определили. Что-то, связанное с неврологией. В общем, ее даже в стране нет.
Вечером вернулся в квартиру Евы. Окинул взглядом бардак на кухне. Устроит мне разнос девчонка. Чтобы занять себя хоть чем-то, решил попытаться устранить ущерб. Пока возился со сломанным стулом, в дверь позвонил Леха.
— В общем так, — зайдя в комнату, усаживается в кресло, с интересом рассматривая окружающую обстановку. — По адресу должника, указанному тобой – глухо. Его жена не лгала тебе. Его в городе нет. Но есть хорошая новость, — достает из кармана телефон и протягивает его мне. — Нашли видео по машине. Вот, — включает воспроизведение, а я весь обращаюсь во внимание. Боюсь даже мелочь упустить.
— Возле двора, на перекрестке камера есть. Смотри. Вишневая Мазда твоей девчонки заезжает во двор. А вот, спустя несколько минут, выезжает со двора серый «Хюндай», — поясняет Леха, заглядывая в экран телефона.
— Думаешь, он? — нажимаю на повтор, пересматриваю снова.
Леха пожимает плечами.
— Чуйка у меня, Коля. А чуйка меня еще ни разу не подводила, — забирает телефон.
— И что дальше? – устало тру лицо, поднимаю на него глаза. Леха отходит от меня, оглядывает двор из окна.
— Объявили в розыск тачку. Ищем. Мы хоть и многое можем, но не волшебники, - ухмыляется он.
— А телефон? Переписку, детализацию звонков.
— Детализация уже в работе, - поворачивается, облокачивается о подоконник. — Переписка… тут сложней. Документации больше. Только к утру сможем истребовать.
— Понял, — сжимаю кулаки, пытаясь успокоиться. По факту, у нас снова полный ноль. Кроме Лешиных догадок о совершенно обычной машине - ничего нет.
— Держись, брат - хлопает по плечу. Кроме как кивнуть в ответ, меня ни на что не хватает.
— Пошли, проводишь меня, — бросает на ходу Леша, направляясь в коридор.
***
Выходим во двор. Останавливаемся возле подъезда. Достаю пачку сигарет. Две последних. Долбаные нервы... за полдня все выкурил.
— Девчонка красивая, — нарушает молчание Леха. Косится на меня, выпуская дым. — У тебя вкус всегда хороший был на баб.
— Да пошел ты, – толкаю его в плечо, выбрасываю недокуренную сигарету. Уже тошнит от никотина.
— Да ладно тебе.
Я ничего не отвечаю. Нервно переминаюсь с ноги на ногу. Пинаю попавшийся на глаза камень у самых ступенек. Вдруг взгляд цепляет что-то блестящее среди строительного мусора, наваленного у стены дома. Наклоняюсь ближе, пытаюсь рассмотреть. Протягиваю руку, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Вытягиваю из хлама белый телефон.
— Лех, это ее, – голос словно наждачная бумага. Хриплый, царапающий гортань.
Спустя несколько минут мы стоим в гостиной возле подсоединенного к зарядке аппарата.
— Ну что там? — отталкиваю друга.
— Погоди ты. Только включается.
— Так, смотри.
Просматриваем сообщения. Звонки, чаты. Ничего особенного. Жорик, Нинка да Илья. Больше абонентов нет. Последняя дата звонков - прошлая суббота. Получается, Ева пропала сразу же после того, как уехала от мамы.
Леша расстроенно вздыхает, отходит в сторону. Я не сдаюсь. Продолжаю искать. Проверяю всевозможные программы раза по три. Ничего. И уже в самом конце, не имея особой надежды на чудо, случайно захожу в черновики сообщений. На экране высвечивается текст послания, так и не отправленного Нинке. Буквы расплываются перед глазами. Красная пелена не дает перечитать текст по второму разу. Потому что я, мать его, в бешенстве.
Каждое слово – одиночный выстрел в голову. Свинцовые пули пробивают череп, застревают в мозгу. Эти маленькие твари вьют там свои кровавые гнезда, обрекая меня на бесконечно медленную и мучительную смерть.
«Колесников пытался изнасиловать меня. Завтра напишу заявление на увольнение. В отдел ни ногой. Позвони, как прочтешь. Нужна твоя помощь»
Я буквально чувствую, как по задней стенке гортани поднимается обжигающая горечь. Меня начинает трясти, все эмоции отключаются, заглушаемые одним единственным желанием. Желанием убивать.
Леша забегает в комнату на шум, созданный мной. Снова вся мебель летит к чертям. Бросаю в его руки телефон, оседаю на колени, сжимаю голову. До синяков, до скрежета зубного. Меня трясет, в буквальном смысле. Поднимаюсь, хватаю ключи от машины, срываюсь в сторону выхода. Клянусь всем, что у меня есть, я четвертую этого урода, заставлю сожрать собственный член.
— Успокойся, — рычит Леша, преграждая мне путь.
— Пошел ты, — отталкиваю его, продолжая движение. Лучше, бл*ть, ему сейчас не лезть мне под руку.