Заблудившийся во сне
Шрифт:
– Значит, опознал. Вообще-то это ты должен был меня найти, а не наоборот. Но раз уж такие дела завязались…
Я тоже решил перейти на «ты»:
– Где Груздь? Знаешь?
Он ответил не сразу:
– В общем-то, известно… Только мне, к сожалению, туда не попасть. Не в той я категории… А вот ты можешь попробовать. Для этого я тебя и сюда доставил, чтобы обстоятельно поговорить.
– Давай рассказывай, – проронил нетерпеливо.
– Я, видишь ли, много лет уже тут время провожу, как только засыпаю. Мне хорошо тут, и другого не ищу. А здесь, как сам знаешь, чего только не насмотришься и не наслушаешься! Так и нахватался понемножку. Вот так вот. Но таким, как сейчас, ты в те континуумы не попадешь; придется тебя подготовить. Вот завтра этим и займемся. А пока – не отдохнуть ли тебе? Спать, сам понимаешь, не предлагаю…
И он ухмыльнулся, считая, наверное, что сострил.
Но я уже забыл об усталости. Все шло не так, как предполагалось; а между тем в Производном Мире, в нашем Институте, часы тикали исправно, и все меньше оставалось времени до того мгновения, когда меня захотят вернуть обратно – и не смогут добудиться точно так же, как это уже случилось с Груздем. Я же еще не только не нашел его, но до сих пор не получил даже хотя бы минимальной свободы действий; меня отпасовывали, как футбольный мяч, и очень хотели, кажется, забить не в те ворота.
Необходимо было что-то придумать. Уснуть сейчас тут означало бы – провалиться в какую-то еще более удаленную от нужных мне плоскостей. Нет, отдых был мне сейчас совершенно противопоказан.
– Слушай… – повернулся я к нему. – А на всякий случай – как мне отсюда…
И умолк. Бородатый Минаев быстро таял на моих глазах. Исчезал. Переставал существовать – здесь, в Пространстве Сна. Не вдруг я понял, что происходит, и, кажется, даже закричал, пытаясь остановить его. Лишь через секунду-другую до меня дошло: Минаев там, в Производном Мире, просто-напросто внезапно проснулся – телефон позвонил или еще что-то в этом роде. Жена, скажем, неловко повернулась и толкнула. Я просто упустил из виду, что Минаев – человек вполне живой и в ПС может бывать лишь в те часы, когда спит. Это меня удерживают здесь при помощи снадобий и приборов, а он наверняка засыпает без посторонней помощи. Да, все нормально. Только мне от этого никак не легче. Он и рассказать толком ничего не успел. Что же мне – сидеть здесь, ждать его? А чертов Груздь – иди знай, где он за это время окажется…
Надо уходить. Искать, как говорится, выхода на оперативный простор.
Руки в ноги, короче говоря, – и шагом марш.
Попытка к бегству
Я почему-то очень медленно, бесшумно привстал со скамьи. Сделал шаг. На цыпочках пробрался к выходу. Стояла тишина. Земляные ступеньки вывели меня на поверхность, и я услышал мирное бульканье воды в ручейке. Но оно было не единственным звуком, который уловили мои уши. Кто-то возился высоко в ветвях поднимавшегося над землянкой дерева, какой-то мелкий мусор сыпался вниз. Я задрал голову; увидеть в кромешной мгле, конечно же, ничего не удалось. Ну что же – меня никто не трогает, и я никого не стану… Стараясь, чтобы сырая почва не чвакала под ногами, я подошел к ручью. Мостков не оказалось. Пришлось пройтись по бережку – в одну сторону, потом в другую – безуспешно: от бревнышек не осталось и следа. Я невольно усмехнулся: это таким-то способом меня хотят удержать здесь? Не страшно: достаточно тепло, чтобы не замерзнуть даже и промокнув… Я осторожно ступил на пологий береговой откос, чтобы спуститься к воде. Сделал шаг. Второго – уже не смог. Нельзя, казалось, оторвать ноги от земли. Похоже, они превратились в единое целое с берегом, в каменный монолит. Я перестал чувствовать свои стопы и не на шутку испугался. Нагнулся, чтобы ощупать лодыжки. Они оказались покрытыми шероховатой корой, словно я провел пальцами по еловому стволу.
На какие-то секунды мне стало по-настоящему страшно. Такого еще не случалось, и против такого приема у меня не было защиты.
Кора под моими пальцами шевелилась и (почудилось мне) тихо шуршала. Я напряг мышцы ног, надеясь, что кора – не такой уж толстой она была – не выдержит и хотя бы растрескается; в результате я лишь ощутил боль – острую, почти невыносимую, словно кто-то пытался содрать с меня кожу. Пришлось расслабиться. Снова потрогал ногу; кора была уже под коленом. Похоже, я быстро превращался в дерево; такое в мои планы не входило, но меня вроде бы и не спрашивали. Хоть бы предупредил, старый черт, что не стоит пытаться самому уйти из его странноприимной землянки – так ведь не сделал же этого, хотя просто обязан был понимать, что он непременно вернется в Производный Мир, а я, оставшись в одиночестве, обязательно буду искать выход. Глушь здесь такая, что тут меня не отыщет и целая дивизия дримеров – даже если бы она существовала в распоряжении Института.
«Но погоди, – сказал я себе, – ты просто растерялся немного от неожиданности. Сейчас ты похож на муху в паутине: чем больше станешь суетиться, тем крепче приклеишься. Нужно несколько минут полной физической неподвижности – при наибольшей духовной активности. Из всякого положения бывает выход; найдется и здесь. Только – спокойствие, уверенность в своих силах – и четкое понимание того, что ты находишься в Пространстве Сна, в котором нет ничего невозможного – бывает только неумение или недомыслие. Ну, что же мы предпримем?..»
Думать приходилось срочно: бедра уже деревянели, и неизвестно было, как этот процесс скажется на внутренних органах, здесь, в ПС, не менее нужных, чем наяву. Конечно, и деревья живут – но пока мне как-то не хотелось менять свой подвижный образ жизни на растительный. Видимо, моя неподвижность никак не мешает процессу, так сказать, флоризации, скорее ему способствует. В таком случае…
Я стал лихорадочно перелистывать страницы памяти, где были записаны специальные приемы, позволяющие расширять свои возможности на разных уровнях Пространства Сна. Преображения, переходы, силовые приемы… все это сейчас не годилось. Тут нужно было что-то совсем другое. Ага, может быть, вот это: создание врагов?
Я на мгновение задумался. Создание врага. Да, это могло пригодиться – при условии… При каком же, надо сообразить. Ага: при условии обратного преобразования, когда уничтоженная кора станет возвращаться в предыдущее состояние, то есть сделается снова моей кожей. Итак: вызов суперкороедов; это какая же плоскость? Хотя бы пакет вспомнить для начала и, конечно, знак – плюс или минус, не то проищешь так долго, что уже ни к чему окажется… Интересно, а мозг тоже деревенеет? Вот поживем – увидим… Нет. Не смогу. Не успею: чувствуется, как кора шевелится уже под рубахой. Руками еще можно владеть – но это, пожалуй, последнее, что мне еще повинуется, да и то – надолго ли? А еще хуже – то, что и мысли становятся все более замедленными, мозг работает лениво, того и гляди – откажет совершенно. Ну – последнее напряжение, и если и оно не поможет —…
Вот оно: местная инверсия времени! Единственное, что сейчас хоть как-то может помочь. Если, разумеется, удастся…
Я застыл. Зажмурился. Сосредоточился, вызывая в памяти формулу локальной инверсии. Как она там начиналась? Ага: Ohe, Tempus aeternum, Praeceptor mundi! Дальше, дальше!.. Nihil interit, et referent prae mediam noctem me novi fluctus tuus… Так, вроде бы? Если нет, то мне, похоже, будет хана…
К такой печальной мысли привели меня глаза, а вслед за ними и уши; они недвусмысленно свидетельствовали, что сверху по ручью с ужасным треском и плеском приближается нечто, громко сопящее и то и дело всхрапывающее – статями никак не уступающее бегемоту в расцвете лет. Не хватало только, чтобы существо это и оказалось тем самым суперкороедом…
К счастью, познакомиться с ним ближе я не успел. Обращенная к Вечному Времени формула все-таки сработала, хотя сильно подозреваю, что в чем-то там я поднаврал. Но так или иначе…
Мысли внезапно стали прерываться, из ровной линии превратились как бы в пунктир. Озноб. Застучало в висках, послышались какие-то звуки, не беспорядочные, а организованные, подчинявшиеся определенному ритму. Не сразу, но я понял: это мои друзья из Производного Мира нащупывают меня, заставляя мою спящую плоть, играющую сейчас роль приемника, шарить в континуумах в поисках моей наверняка очень слабой сейчас волны… Значит, время моего первого выхода истекло; наверное, потому Тигр Подземелья (или мой куратор Дуб) и решил вытащить меня силой, видя, что в назначенное время я не возвращаюсь. Это произошло, нужно заметить, очень кстати.